— Серег, смотри, вроде наблюдатель вылез, — оторвал меня от размышлений Мурат.

— Чего бы ему так высовываться, немцы лишний раз не рискуют, а уже если снайперы работают, то вообще боятся вылезать, — я пытался разглядеть местность вокруг. Уж слишком явно вылез этот хрен, даже воротник видно, прям — стреляй, не хочу.

— Стоп, воротничок! — я офигел от увиденного.

— Точно, вот суки, додумались до чего, — зло бросил Мурат.

Как ни хотелось фрицам выдать желаемое за действительное, а ничего у них не вышло — под немецкой шинелью я прекрасно разглядел советские петлицы. Немцы переодели попавшего в плен красноармейца и хотели подставить его нам, чтобы засечь позиции. Ну-ну…

— Мурат, рядом смотри, левее, метров пять.

— Вижу. Перископ, похоже, — Мурат тихо выругался.

— Точно. Как думаешь — артиллеристы или «коллега»?

— Да хрен его знает, давай поиграем. Парню мы все одно не поможем — шлепнут.

— Это точно. Выходи на связь.

Отстегнув магазин, я осмотрел патроны. Порядок, пять «хрюшек» ждут своих «хозяев». Аккуратно воткнул магазин обратно и передернул затвор. Винтовка в моих руках сыто чавкнула и, опустившись на «ноль», замерла.

— Один-ноль в мою пользу… а ты куда собрался, сейчас, подожди… на… — «Убрав» стрелка, я стал вышибать его свиту. Это и впрямь оказался снайпер, а купили мы его вот на что.

Зимин с ребятами забрали у пехотинцев немецкого солдата, попавшегося им еще утром. Переодеть-то мы его переодели, да только на этом не остановились. Толян Круглов напялил на себя немецкий френч и каску на голову. Фашисту дали разряженную винтовку и — по зубам, предупредив: если только посмотрит в сторону своих «друзей», — положим его под танк. Фриц впечатлился и был готов сделать все, что от него потребуют. Толя шел впереди, следом — с видом конвойного — фриц. Хотя не очень у него это получалось — дрожал как осиновый лист. Внезапно Круглов прыжком выскакивает из траншеи и устремляется в сторону немцев — не прямо, конечно, а по диагонали. Ему пробежать — десяток шагов, дальше будет еще одна траншея, ведущая обратно на наши позиции. Фриц должен был выскочить следом и пытаться догнать убежавшего.

Получилось как по нотам: едва фриц сделал пару шагов вслед за Толяном, как рухнул на землю с простреленной головой. Я тут же выстрелил в «засветившегося» стрелка, а промахиваться я давно отучился, тем более — с такого смешного расстояния. Полбашки как не бывало — еще бы, не из мосинки пуляю. Снайпер разменял свою жизнь глупо — наверное, не слишком опытный. Остальных я добивал уже спокойно, без напряга. Один, правда, укрылся было за сгоревшим остовом грузовика, но Мурат хорошо его видел — точнее его ноги, — ну и влепил сквозь кабину. Куда он попал — видно не было, но какая-то часть фрица полетела в сторону отдельно от своего хозяина.

— Чисто! — с облегчением выдохнул казах.

— Чисто, — ответил я, — спроси у Сани: Толя цел? — немцы хоть и брызнули в стороны, когда начали свистеть пули, но в нашу сторону постреляли.

— В порядке, — спустя минуту, произнес Мурат. — Тут тебя. Кто-то большой! — предупредил казах, передавая мне гарнитуру радиостанции.

— Лейтенант Новиков, слушаю, — крикнул я, нажав клавишу.

— Лейтенант, вы чего там — совсем нюх потеряли?! — по голосу я узнал командующего фронтом. Вот это да — открытым текстом, да сам Еременко.

— Никак нет. Первый. Что случилось? — запинаясь, ответил я.

— «Никак нет»… У вас фрицы в тылу уже! Прикрытие твое, лейтенант, совсем мышей не ловит, что ли? Мне наблюдатели только что доложили: вас уже в «колечко» взяли, ну — или хотят. С правого фланга — до роты противника. Убирайте свои задницы оттуда и побыстрее, это приказ, ясно? — Еременко орал в трубку так, что мне даже пришлось отвести в сторону руку с наушником. «Все равно громко», — подумал я и поморщился.

— Есть, разрешите выполнять? — отчеканил я.

— БЕГОМ! — в трубке захрипело.

— Мурат, быстро вниз, а я тут осмотрюсь — и к вам. Глядите в оба — мы в «колечке».

— Да ладно, — краска отлила от лица казаха. — А чего Зимин молчит?

Немцы обошли нас по флангу, но, пожалуй, это не наша вина. Рота фрицев, при поддержке двух танков и БТРа, двигалась в сторону позиций пехоты, метрах в ста от нас. В том месте, где они прошли, высятся остатки заводской стены. Забор весь в прорехах, но все-таки есть не тронутые пролеты. Там эти ухари и прошли. Бои идут повсеместно, грохот стоит жесткий, так что не мудрено, что мы не видели и не слышали.

Я не успел спуститься, как вернулся Мурат.

— Серег, там со второго этажа — отличный вид на гансов. Давай поможем нашим — сомнут ведь фрицы пехоту. У наших там не то что танков, пушчонки ни одной нет, — Мурат как-то жалобно посмотрел на меня.

— Мурат, приказ ведь? — я весь сжался.

— Так мы тоже ведь не дойдем — не дадут нам фрицы. — Мурат сжал кулаки.

— Парням скажи — пусть занимают позиции. Без команды не стрелять. Сигнал — третий выстрел из твоего «весла». Как думаешь, услышат?

— Услышат, там рядышком все. Ты же знаешь, как оно стегает — мертвый услышит, — Мурат поднял с пола свою фузею и пошел вниз. Я следовал за ним. На втором этаже я двинул к дыре в стене. «Снарядом, наверное, проковыряли», — мелькнула мысль. Не дойдя трех шагов, лег и подполз к краю пролома. Вот они: как на параде, во весь рост, шагом. Какой-то дурень в матюгальник орет. Сдаваться, наверное, зовет. Ну-ну, сдались тебе красноармейцы, держи карман шире.

Мурат занял позицию подальше от «окна» в глубине комнаты и приготовился.

— Мурат, бьешь только по танкам, а я возьму БТР. С пехотой уж пусть без нас разбираются, лады? — я взглянул на казаха, тот в ответ только слегка кивнул. — Парни на позициях? — В ответ опять короткий кивок.

Мурат выстрелил четыре раза, прежде чем идущая первой «четверка» остановилась. Движок чадно задымил, раскрылись люки и экипаж прыснул в стороны. Вылезая из люков, танкисты попали под фланговый огонь нашего засадного войска. Как и условились, Зимин и К° открыли огонь только после условленного третьего выстрела, а до этого терпеливо ждали. Мурат, тем временем, перенес огонь на второй танк, точнее — самоходку. «Штуг» вперед не полез, притаился за остановившимся танком и постреливал из своей пушечки куда-то в направлении нашей пехоты.

— Мурат, его сможешь продырявить? — спросил я, когда, в свою очередь, угробил БТР. «Ганомаг» стоял с открытыми дверями, вокруг набралось уже с пяток трупов. Пулеметчик с БТРа, видимо, успел снять свой МГ-34 с вертлюга и, улегшись за броневиком, стал постреливать в нашу сторону. Ну, правильно — засекли наконец автоматный огонь с фланга.

— На тебе, лови. Чего молчишь-то, поймал, что ли? — Я злорадно ухмыльнулся, меняя магазин. Пулеметчик отправился догонять своих, так рано покинувших грешную землю друзей.