кое-как дополз до обеда, а ветер и снегопад даже не думали прекращаться. Ну а раз больше нечем заняться, то и решили, что самый лучший способ провести время с пользой – трахаться. В итоге разбрелись по комнатам, оставив Царя в гордом одиночестве наблюдать за погодой.

День плавно перешёл в ночь, а пробуждение было вызвано ярким солнцем, которое падало прямо на глаза. Настроение тут же пошло вверх, хотя Лена, похоже, напротив, стала более раздражительной и угрюмой.

Она ещё вечером пыталась отговорить меня совать голову в капкан, однако я был непреклонен. Не знаю, возможно, сама тьма каким-то образом повлияла на моё сознание, так сказать, манила меня. Но, скорее всего, дело в другом.

Я довольно долго размышлял на данную тему и пришёл к однозначному выводу: силы дались мне не просто так. Мы принесли слишком много дерьма в этот грёбаный мир, и сейчас настало время платить. Кто бы что ни утверждал, но рано или поздно это всегда предстоит.

С другой стороны, мы всегда были отбросами, ими мы и останемся. Лена во многом права, например: никто, никогда не вспомнит о нас, даже в случае победы над тьмой. Наши имена канут в лету, да о них, собственно, и не знают, так ради чего рисковать? Помогать людям – самое неблагодарное занятие на свете. В лучшем случае отделаешься пресловутым «спасибо», но чаще получаешь плевок в спину. Так что нет, подобные вещи я знаю и понимаю, как никто другой. Мне глубоко по хер, что подумают люди.

Я хочу увидеть то, частью чего мы являемся, вот что мной движет.

С чего вдруг такое мнение? А вот хрен его знает, может быть, чутьё, то самое, что заставляет человека принимать то или иное решение. Ведь есть в мозгах какой-то тумблер, который способствует этому, заставляет сменить место работы или жительства, продать машину или приобрести лотерейный билет. Нет, я не говорю, что они всегда верные, чаще случается обратный эффект, однако к тому моменту выбор уже сделан.

А уже затем, порой, спустя десяток лет, сидишь и анализируешь тот самый, на первый взгляд, глупый поступок. Делаешь определённые выводы и понимаешь: не сделай я этого тогда, не добился бы того, что имею.

Я не дурак и никогда им не был. Наркоман – да, конченая мразь – возможно, но не глупец, знаю, как устроен мир и общество. По крайней мере, так было до недавнего времени. Но ведь люди не меняются, мы всегда были такими, способными пожертвовать всем, ради выживания, спасения собственного вида.

Когда-то давно я часто задумывался над странными вопросами, ещё до того, как жизнь познакомила меня с героином. Всегда казалось странным, что человечество тысячелетиями оставалось в дремучем средневековье, как вдруг за последнюю сотню лет сделало гигантский шаг в развитии технологий. Почему так? Что способствовало тому и что мешало изобретать тогда?

Ответа на этот вопрос не существует, просто потому, что мир не желает признавать другую версию бытия. А я даже не сомневался: мы не первая технологически развитая цивилизация на планете и далеко не последняя.

Пройдут года, жизнь и погода стабилизируются, но тех гаджетов, что казались обыденностью, попросту не останется. Многие научные труды предадут забвению и хорошо, если на руинах мира не возникнет организации, типа Ватикана, которая под страхом смертной казни запретит использовать технологии древних, то есть нас.

Да, на сотню лет хватит того, что мы после себя оставили, вот только новых разработок не будет. Поколение, а то и два, будут заняты выживанием, борьбой с голодом, обеспечением тепла в доме. Им не будет дела до вопросов: а как работал смартфон, ведь они его в глаза не видели. Остатки техники превратятся в гниющий хлам, который в последствии переплавят на примитивный инструмент. Так общество вновь вернётся в средневековье, откатится в развитии. В итоге забудет о прошлом и начнёт жить заново.

Бормотание глубоких стариков, в которых непременно обратимся все мы, кому удалось пережить крах, никто даже в серьёз не воспримет. В итоге исчезнут воспоминания, обратятся в сказки и станут казаться глупостью на фоне новых достижений.

А человечество обязательно продолжит развиваться, разрабатывать то, что облегчит труд. Так, спустя десяток поколений, в новом технологически развитом мире кто-нибудь спросит: «А что случилось тогда, в нашем прошлом?» На что получит ответ о средних веках, голоде, рабстве, нескончаемых войнах за новые земли и это вновь проглотят, считая свою цивилизацию самой прорывной за все тысячелетия истории.

Но самое смешное в другом. Их точно так же, как и всех в этом грёбаном мире, будет ждать крах, падение в бездну. Ведь не зря многие философы ушедшей эпохи твердили: «Вся история ходит по кругу». Просто у кого-то он больше, у кого-то меньше.

Потому мы и движемся к Москве, навстречу судьбе, пусть даже она и фатальна. Что с того, ведь мы наркоманы всегда ходим по грани, это уже привычка, образ жизни, а соответственно, и мышления.

– Люберцы, – усмехнулась Лена, глядя на указатель. – Впереди Москва.

– Что-то я ни хуя не вижу никакой Тьмы, – всмотрелся в горизонт Мутный. – Напиздел щегол, жопой чую. Потому и съебался, сучёнок.

– Сейчас на МКАД выйдем, и всё сразу понятно будет, – отмахнулся я.

– Оно там, я чувствую, – поёжилась Лена.

– Мне что-то вдруг страшно стало, – резко остановилась Тоня. – Может, ну его на хуй, а?

– Ну пиздец, сучки заскулили, – поморщился Мутный. – Хули ты тогда раньше «за» топила?

– Да я и не отказываюсь, страшно просто.

Странные ощущения и в самом деле присутствовали, объяснить их вряд ли получится. Смерти мы давно не страшимся, привыкли, слишком часто приходилось чувствовать её дыхание. Однако мы всегда возвращались, а сейчас этот момент под большим вопросом.

И всё же страх вызван вовсе не этим, эмоции, скорее, были связаны с непониманием, возможно, мы сами в том виновны. Порой мозг накручивает больше, нежели есть на самом деле.

И тем не менее внутри всё сжималось, хотелось бросить глупую затею и убежать, скрыться где-нибудь на Урале, в Сибири или в той же Америке. Возможно, Царь поступил так именно из-за этого: свалил ранним утром, когда метель за окном прекратилась, а мы ещё крепко спали.

Последний поворот вывел нас на широкую магистраль, с которой открылся вид на город, а точнее, на то, что его поглотило. Тьма заволокла его, будто предрассветный туман, вот только цвет очень сильно отличался.

Теперь мы все замерли и с нескрываемым страхом смотрели на необъяснимую хрень.

Оно казалось живым, не знаю, как объяснить, словно что-то