Но однажды днем мы стояли вдвоем в припаркованном перед дверью контейнере, куда постепенно складывали имущество госпожи Де Билде.

— А что, собственно, имеется в виду? — спросил он. — Мы для приличия поставим это барахло обратно, когда я закончу? Или сплавим туда же, куда сплавили ее, где бы это ни было?

Я почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом, и невольно поглядел наружу через открытую дверь контейнера, но улица была пуста.

— Чего ты, собственно, добиваешься? — сказал я, делая шаг в его сторону.

Должно быть, что-то в моем голосе прозвучало угрожающе: он поспешно огляделся, прикидывая, достаточно ли места между ящиками и предметами обстановки на случай рукопашной схватки.

— Играешь в хохмача? Или поднимаешь себе настроение? Или просто интересничаешь?

— Да нет, вовсе нет, — сказал он, не сумев скрыть дрожь в голосе. — Я только подумал…

— А, вот вы где сидите?

Мы не слышали, как подошла Кристина, поэтому она появилась в дверях контейнера совершенно неожиданно. В обеих руках у нее было по банке «Хейнекена».

Лицо шурина расплылось в широкой ухмылке.

— Я только подумал, не наступит ли время, когда придется чем-то отплатить, — сказал он так тихо, что Кристина не могла это услышать. — Услугой за услугу, хочу я сказать. Ведь так полагается в их среде? У них же ничего не делают даром?

* * *

— Дядя Фред…

Я почувствовал, как Тамар дергает меня за пальцы.

— Пойдем, — сказала Тамар и с мягкой настойчивостью вытянула меня из-за хвойника.

Мимо шурина и невестки, мимо еще нескольких гостей, лица которых показались мне лишь отдаленно знакомыми, — наверное, приятели Кристины или те соседи, которых я не знал в лицо, — она провела меня через кухню к гостиной; остановившись у двери, она приложила пальчик к губам.

Я просунул голову в дверь и заглянул в комнату: у окна, за новым компьютерным столом, сидел Вилко, братишка Тамар, и глядел в монитор. Изображения на мониторе не было: я лишь накануне вечером перенес компьютер в нашу «новую» гостиную и еще не успел его подключить. Но Вилко, казалось, не испытывал никакого неудобства оттого, что компьютер не работал: он сидел на стуле, раскинув руки, и с помощью губ имитировал гул самолетных двигателей. Сделав несколько «кругов», самолет, судя по звукам и соответствующим жестам, рухнул. После этого Вилко ударил по каким-то клавишам неподключенной клавиатуры, и «полет» начался снова.

Я посмотрел на сестренку Вилко, которая все еще держала меня за руку. Состроив рожицу, она постучала себе по лбу указательным пальцем свободной руки. Я утвердительно кивнул, постучал по своему лбу, а потом присел перед ней на корточки.

— Твой братишка совсем помешался, — сказал я, размышляя о том, как, черт побери, у таких отвратительных, пустых родителей могли родиться и это милое существо, и «одаренный» урод.

— А как папа и мама? — спросил я.

Тамар пожала плечами:

— Да ничего.

Я тяжело вздохнул и головой указал в сторону гостиной, где в этот момент, судя по звукам, снова рухнул самолет.

— Если дома тебе станет невыносимо, ты всегда можешь пожить у нас. Места хватит.

Тамар испытующе посмотрела на меня своими большими черными глазами; я высвободил пальцы, за которые она по-прежнему крепко держалась, и ласково ущипнул ее за ручку.

— Я серьезно. Ты очень милая и умная девочка. И ты не заслуживаешь того, чтобы жить в одном доме с занудами и неудачниками.

— Госпожа Де Билде!

Я вскочил, потерял равновесие и сильно ударился спиной о стену коридорчика.

— Госпожа Де Билде! — прозвучало еще раз, но я пока не понимал, откуда доносятся звуки.

Голос показался мне смутно знакомым — высокий, мужской; точнее, голос мужчины, который пытается изображать женщину.

— Ха-ха-ха! — услышал я. Одновременно раздался стук по почтовому ящику. Посмотрев в ту сторону, я увидел, что через прорезь подглядывает кто-то очень знакомый.

— Что, испугался? — сказал Макс, все еще смеясь, когда я открыл ему дверь.

Рядом с ним стояла длинная Сильвия в белой футболке и джинсах; Ришард Х., оставшийся на тротуаре, занимался крышей «мерседеса».

— Господи, парень, ты словно привидение увидел!

Я усмехнулся и протянул руку.

— Проходите, — сказал я как можно сердечнее.

Несколькими неделями раньше я сообщил Максу о скором новоселье: было бы странно, если бы я этого не сделал. Но я никак не думал, что он примет мое приглашение, да еще и приведет с собой свиту. Сильвия подставила мне левую щеку для поцелуя, и в это время я почувствовал, как мимо меня в дом протискивается Шерон.

— Привет, милый, — сказала Сильвия.

Она, в свою очередь, поцеловала только воздух возле моих щек. Две девочки, Шерон и Тамар, секунду стояли неподвижно, разглядывая друг друга, а потом, как по команде, вместе бросились в сад. Макс был уже на кухне, когда Ришард Х. наконец тоже пожал мне руку.

— Привет, парень, — сказал он и подмигнул мне с огромной высоты.

— Стало очень мило, — крикнул Макс. — Я взял ее для советов по саду. — Он указал головой в сторону своей жены. — Какие растения сажать, какие — нет, такого рода вещи. Где твоя жена?

— Всем привет, — сказала Сильвия.

Она помахала рукой, посылая коллективное приветствие всем присутствующим в саду; коллективное — потому что и в самом деле все движение и все разговоры разом замерли, когда Макс и его жена вышли в сад. И, однако, все было не так, как на моем дне рождения: Сильвия, в джинсах и футболке, не выделялась на общем фоне, а Макс на этот раз тоже надел рубашку поло с короткими рукавами, хотя и черную; черными были и его брюки, и туфли.

Не имело никакого значения, что было на Сильвии в этот момент: среди всех женщин в саду она была не только самой высокой, но и самой красивой, если не сказать ослепительной.

Но у моих гостей едва ли была возможность перевести дух. Все случилось, когда в сад наконец вышел Ришард Х.

Он простоял у двери не дольше секунды, как вдруг из глубины сада, из угла, где сидели за столиком Давид и Натали, раздался громкий лай. Не могу припомнить, чтобы пес госпожи Де Билде когда-нибудь так быстро перебегал через лужайку: с рычаньем и лаем, высунув язык, с которого летели брызги слюны, он пересек лужайку по диагонали и ринулся прямо на нас. Точнее, на Ришарда Х. Я почувствовал, как меня бьет озноб: пришлось стиснуть челюсти — иначе я, наверное, застучал бы зубами. Ришард Х. сначала замер, а потом сделал то, чего никак нельзя было ожидать: опустился на одно колено и протянул руку к рычащему псу. Другую руку он сунул в карман пиджака и вытащил оттуда что-то, завернутое в белую салфетку.