Огры разразились презрительными воплями. Клок громко заскулил и умоляюще посмотрел на Арама.

– Пожалуйста, – в отчаянии зарычал он, – убей Клока. Избавь Клока от стыда.

Но Арам продолжал свою магию.

– Нет. Ты храбр и благороден, и ты мой друг. Я не могу и не стану убивать гнолла из стаи Древолапов, который, как ты, дрался до последнего; гнолла из стаи Древолапов, который, как ты, доказал, что он умеет драться. Я не стану убивать гнолла из стаи Древолапов с таким сердцем, как у тебя – с сердцем настоящего воина!

Клок снова зарычал, но этот рык был рыком гордости. Их взгляды встретились. Между ними действительно была какая-то магия.

И действовала она не только на них. Талисс, весьма впечатленный, улыбался им из загона. А Шерстобородый… Слова Арама разбудили в душе старого таурена, в самой ее глубине, что-то давно позабытое. Неожиданно для себя самого он осознал, что горбится, тяжело навалившись на ограду – и выпрямился в полный рост.

Макаса невдалеке от загона покачала головой. Этот Арам… Он был просто невозможен. Но те его черты, что так напоминали черты Грейдона Торна, приводили ее в восхищение. Нет, девушка не улыбалась. Араму все еще грозила опасность. Но на сей раз – в кои-то веки – удержаться от улыбки было действительно трудно.

– Арам должен убить Клока, – покорившись судьбе, прошептал гнолл. – Если нет, обоим будет хуже.

Арам нахмурился, отрицательно качнул головой и прошептал:

– Не забывай про добрую магию. Сегодня удача на нашей стороне…

Мальчик умолк на полуслове. Только сейчас он заметил, что обронил блокнот, пока боролся с Клоком. Оглядевшись, он увидел его валяющимся в пыли примерно в трех метрах от него. Ему немедленно захотелось подобрать блокнот и надежно спрятать в задний карман. Острие сабли отдалилось от горла Клока на несколько сантиметров…

Клок тут же увидел возможность напасть на противника, но никак не мог собраться с духом, чтобы убить этого человека. Вместо этого он негромко пробормотал:

– Тогда – хуже для обоих.

Повернувшись к Клоку, Арам снова покачал головой.

В течение их недолгой беседы Гордок мало-помалу закипал. Но вдруг на лице его зазмеилась улыбка. Он снова опустился на трон и спокойно спросил:

– Мальчишка не убивать гнолл?

– Нет, – повторил Арам.

Внезапная смена настроения короля настораживала. Казалось, он отчего-то очень рад неожиданному повороту событий.

Не прекращая улыбаться, Гордок соизволил сообщить:

– Рабы не убивать рабы – рабы драться со Старина Один Глаз.

Огры взорвались самым громким за вечер ликующим ревом!

Призвав на помощь всю свою храбрость, Арам презрительно крикнул – так, чтобы слышали все:

– Прекрасно!!! Ведите сюда Старину Один Глаз!!!!

Покосившись на Клока, он шепотом спросил:

– А кто это – Старина Один Глаз?

Улыбка Гордока растянулась от уха до уха.

– Звать Один Глаз, – сказал он, почти не скрывая ликования.

Пузатый огр, стоявший рядом с Широкой Спиной, поднес к губам массивный бараний рог, раздул щеки до такой степени, что Арам не поверил собственным глазам, и дунул! Звук рога разнесся по всей долине Забытого Города и за ее пределы.

Почти сразу же рогу ответил громоподобный рык. Казалось, он был слышен даже в Живодерне – если не в самом Приозерье.

В наступившей тишине рука Арама ослабла, и сабля опустилась вниз, больше не угрожая горлу гнолла. Но Клок не шевельнулся, а только скорбно завыл.

Арам взглянул в его сторону и, видя, что Клок не расположен подниматься, а тем более, снова нападать, побежал через арену за блокнотом. Мальчик завернул блокнот в непромокаемую ткань и сунул в задний карман – и тут услышал за спиной хлопанье крыльев. Он обернулся, и у него отвисла челюсть. Это был вовсе не один из пернатых обитателей Азерота. Арам замер, парализованный ужасом.

– Виверна! – остерегающе крикнул из загона Талисс.

У зверя, летевшего на зов, была волчья морда, львиная грива, хвост, увенчанный жалом, как у скорпиона, и громадные крылья, кожистые, как у летучей мыши. Он быстро приближался. Еще раз взмахнув крыльями, чтобы набрать высоту, зверь сложил их и понесся вниз, прямо к амфитеатру и арене.

Арам оглянулся на Клока. Тот продолжал лежать, уткнувшись мордой в землю, сдавшись, ожидая смерти. Подбежав к гноллу, Арам рывком поднял его на ноги – всего за секунду до того, как когти задних лап виверны вонзились в землю там, где только что лежал Клок.

Толпа заревела. Теперь предпочтения публики не вызывали сомнений. Огры подбадривали виверну, крича: «Раздавить гнолл! Съесть мальчишка!» – и прочее в том же духе.

Арам изо всех сил сопротивлялся желанию свернуться в комок. Раньше он никогда не видел виверн, но слышал, что размером они с лошадь. А этот зверь был втрое больше. Его длинный членистый хвост, увенчанный жалом с двумя мешочками яда, поднялся кверху, готовясь нанести удар. Хвост гипнотически покачивался в воздухе, и Арам не мог оторвать от него глаз.

«Вот мне и конец», – подумал он.

Однако он сумел поднять руку с саблей, а другой рукой обхватил гнолла, практически приняв на себя весь его вес. Обреченно повесив голову, гнолл пробормотал:

– Клок говорил Араму. Лучше было убить Клока…

Это вывело Арама из оцепенения.

– Давай! – крикнул он. – Клок никогда не отказывается драться!

Клок взглянул в глаза Арама, ухмыльнулся, рассмеялся и изо всех сил толкнул его, отправив в полет через пол-арены, чем спас нового друга от удара жалом.

Арам покатился по земле и остановился, чудом умудрившись не выронить саблю. Встав на одно колено, он увидел, что виверна поворачивает голову справа налево, отыскивая его. В этом движении было что-то ужасно знакомое. Ему вспомнился кот, все время ошивавшийся возле их кузницы в Приозерье. И он рисовал этого кота. И у кота был… Ну конечно! Старина Один Глаз! Левая глазница виверны была пуста!

Пока зверь медленно, всем телом разворачивался в поисках жертвы, Арам поднялся и обоими глазами отыскал Клока. Тот уже подобрал дубину и широко ухмылялся.

– Он одноглаз! – закричал Арам.

– Один Глаз, Клок знает!

– Нет, послушай, у него правда один глаз!

– У нее один глаз! – поправил его Талисс из загона.

Арам быстро взглянул на ночного эльфа.

– Правда?! Сейчас это важно?!

Друид пожал плечами.

– Разве ты хочешь ошибиться?

– Ладно! У нее! У нее только один глаз!