— Придется устроить три свадебные церемонии, — между тем деловито рассуждал Роберт. — Одну здесь, В Москве, для твоих родственников и друзей. Одну у меня в Майами. И одну где‑нибудь на Маврикии, я всегда об этом мечтал. Представляешь, белоснежный пляж, синий океан, и ты, босиком, в простом белом платье, с орхидеей в распущенных волосах.

Полина улыбнулась. Он был жалок.

— Роберт, а ведь у меня нет семьи, — задумчиво сказала она. — Разве ты не заметил? Ведь мы с тобой почти два года встречались.

— Что? — растерялся он. — А при чем тут…

— Ну вот ты же говоришь, что одну церемонию нужно провести в Москве, для моей семьи. Я тебе и говорю — нет семьи у меня. Я с ними давно не общаюсь.

— Ну тогда… Так даже еще лучше, дешевле выйдет. Ограничимся двумя. Мне тоже, честно говоря, надоела Россия. После премьеры я собирался вернуться домой. Уверен, что тебе понравится Майами. Мы сразу можем заняться детьми. Помнишь, ты ведь хотела детей?

— У нас уже мог быть ребенок, разве не помнишь? — Полина улыбнулась уголком губы. — И я забыла тебя предупредить. Я перевязала трубы. И больше никогда не смогу иметь детей.

С садистским предвкушением она ждала запоздалого раскаяния. Если бы он смутился, нахмурился, поплакал бы о ребенке, которого она могла бы родить, и о детях, которых она уже не родит никогда, ей бы стало легче.

Но беспечная улыбка через мгновение вернулась на его лицо:

— Ничего страшного. Ведь можно сделать искусственное оплодотворение, доставить уже оплодотворенную клетку прямо в твою матку. В Америке отличные врачи, мы с тобой еще в прекрасной форме, у нас получится.

Как? Как она могла полюбить этого мужчину? Как она могла вычеркнуть из жизни четыре года из‑за него? Два года, когда гонялась за счастьем, как за ускользающим солнечным зайчиком, вокруг которого все равно никогда не получится крепко сжать ладошку. И два года, когда пыталась забыть, каково это призрачное счастье на вкус.

— Честно говоря… Только ты, пожалуйста, не сердись… Я взял на себя смелость заказать кольца. У тебя будет кольцо из черного золота с голубым сапфиром и брильянтами. Я отдал за него двадцать пять тысяч долларов!

И это было вполне в его стиле — хвастливо огласить стоимость подарка.

— Роберт, — мягко улыбнулась Полина. — Я вижу, ты все предусмотрел. Но забыл об одной маленькой детали.

— Ты имеешь в виду свадебное путешествие? Ты не права, я уже наметил примерный план. Сначала отправимся в Токио, потом в Пекин, потом в Бангкок. Такой вот азиатский шик.

— Нет, я имею в виду не это. Ты, кажется, забыл спросить меня. Согласна ли я выйти за тебя замуж.

— Поля, но это формальность, — пожал плечами он. — Я думал, ты далека от этих романтических представлений. Но если тебе так хочется, все будет. Приглашу тебя в бар «Sky Lounge», откуда видна вся Москва. Встану на одно колено, закажу джазовый оркестр, купим тебе классический прямоугольный брюлик в платине.

— Да нет, без романтики я и правда могла бы обойтись, хотя мне было бы приятно, — мягко возразила Поля. — Но ведь ты даже просто так согласия не спросил. Просто сказал, что предлагаешь мне выйти за тебя, а потом начал рассказывать подробности нашей будущей свадьбы.

— Но ты ведь… Ты ведь всегда хотела выйти за меня, разве нет? И мы уже когда‑то планировали свадьбу, помнишь, полтора года назад, все в той же Генуе? И ты сама придумала про Токио и Бангкок!

— Но это было давно, — Полина смотрела на него с искренним любопытством. Неужели он и правда не понимает? — Потом мы расстались и не виделись два года! И ты даже не спросил, как у меня дела, что изменилось в моей жизни? Может быть, я за эти два года вообще уже успела выйти замуж.

— Но я ведь знаю, что нет, — усмехнулся Роберт. — Прекрати, у нас полно общих знакомых, и все говорили, что ты до сих пор переживаешь. А когда ты появилась на пороге моего кабинета, такая несчастная, повзрослевшая, потерянная. У меня и вовсе исчезли все сомнения.

— Постаревшая, — спокойно поправила Поля. — Про женщин моего возраста говорят не повзрослевшая, а постаревшая. И, Роберт, ты неправильно меня понял. Нет, я и правда переживала, не буду скрывать. Мне тяжело дался наш разрыв, вернее, твое спонтанное исчезновение. Я места себе не находила, пила антидепрессанты, пыталась полюбить других мужчин, и иногда у меня почти получалось, пыталась уйти с головой в работу. Что было проблематично, потому что я была всего лишь ведущей еженедельной передачки, никому не нужной. И никто бы не доверил мне сделать что‑то большее. Но потом… Потом в моей жизни появилась женщина, совсем не моего круга. И она дала мне совет, который сначала показался высшей формой идиотизма, но от безнадеги я все же решила попробовать. И ты знаешь, когда я увидела тебя со стороны, посмотрела на тебя, не участвуя в твоей жизни, я освободилась. Поняла, что ты совсем не тот, кто мне нужен. Я увидела тебя настоящего, понимаешь? Поэтому я и отвечаю тебе: нет.

— Нет? — непонимающе захлопал ресницами он. — Надеюсь, ты имеешь в виду Маврикий или Бангкок? Потому что все это можно еще поменять.

— Роберт, ты понимаешь, что я имею в виду. У тебя полно недостатков, но идиотом ты никогда не был.

— То есть ты не хочешь выйти за меня замуж и переехать в Майами? — У него был такой вид, словно Поля сообщила, что неожиданно увлеклась магией вуду и решила отправиться на Гаити для постижения искусства изготовления зомби.

— Нет, — спокойно улыбнулась она.

— Надеюсь, ты понимаешь, что…

— Понимаю.

— И если это месть, то ты потом будешь жалеть…

— Роберт, очнись! — разозлилась Полина. Как можно быть таким эгоистом, который отказывается видеть дальше своего носа, отказывается понимать что‑то, не вписывающееся в систему его констант?! — Я два года, два года убила на переживания! Да, мне хотелось и отомстить, и повеситься, и сделать лоботомию! Я то мечтала тебя вернуть, то убить, я желала тебе самой страшной смерти, но в глубине души все‑таки на что‑то еще надеялась. Но сейчас все изменилось. Я посмотрела на тебя со стороны и поняла, что потратила эти два года зря. Я тебя никогда и не любила, я тебя хотела так отчаянно, что забывала о том, кто я есть. Можешь это страстью называть, можешь животным инстинктом! Но сейчас нет даже этого! Я увидела, какой ты есть на самом деле, посмотрела, как ты обращаешься с другими людьми, поняла тебя и отпустила. Отпустила, понимаешь? Никаких больше претензий и желаний отомстить.

— Неужели я так уж плох? — непонимающе нахмурился Роберт. — Плох для тебя? Другая женщина на твоем месте…

— Вот именно! — перебила Поля. — Всегда, всегда будет некая мифическая «другая женщина», благодаря которой я должна думать, что ты — суперприз! Но мне не нужен суперприз, я б…дь, хочу любви! Можешь ты это понять?

И тогда Роберт посмотрел на нее почти с жалостью.