что он сам не был особо расположен к болтовне. А еще мне очень хотелось в туалет.

— Поговорим, поговорим, все потом. Я сейчас дверь попытаюсь взломать! У меня ломик с собой, — заявил Славик, куда-то убегая. — Полиция полицией, а как бы этот гад назад не вернулся.

— Тем более у него пистолет, — заволновалась я, поторапливая приятеля.

Вдруг где-то поблизости послышался треск, шум, ругань и почему-то лай, а через пару секунд раздался жалкий крик поверженного Славика:

— Ай, только не уши! Помогите! Убиваюююют…

Я вздохнула с облегчением. Антон, вздумай он вернуться, вряд ли бы прельстился ушами. Как минимум угрожал бы пистолетом. На локаторы приятеля обычно покушались отцы, грозив ему оттяпать их каждый раз, когда Славик втравливал меня в очередную историю.

— Я звонил, — причитал секретарь, — у вас всех были отключены телефоны! Я еще подумал: вот странность, но думать особо некогда было, эсэмэски отправил. А сам вот — кинулся сюда один.

— Эй, оставьте в покое уши Славика, займитесь мной! — гаркнула я в окошечко, окончательно сатанея.

— Доча, я сейчас, — раздалось одновременное трио голосов, и, судя по топоту небольшого стада бизонов, отцы устремились к дверям, где бы они ни находились. При этом второй отец твердил: «Гену пальцем не задавишь», намекая на мой командный тон и бодрость духа даже в столь плачевной ситуации. Первый отец всячески возражал, утверждая, что никаких Ген у нас в роду не было. Но тут же третий отец возмутился, что его деда как раз звали Гена. Но характер у него был настолько скверный, что в старости по утрам его уводили в колхозное поле и сажали там на целый день вместо пугала для ворон и воров. В общем, без затычек в ушах слушать эти истории было просто невозможно.

— Дарина, в вашем благородном семействе что-то неладно, — зашептал Славик, когда мы остались одни.

— Ты только сейчас это заметил? — огрызнулась я.

— Да нет, я не про явные психические отклонения, — отмахнулся приятель, а я от возмущения поперхнулась слюной, — у них какие-то тайны дворцовых переворотов. Чего телефоны-то выключили? И меня не расспрашивали о тебе?

— Хороший вопрос. Кстати, как они меня нашли? Не по запаху же! Я думала, ты сообщил…

— Бесовское злохитрие, не иначе…

— Только начни мне заливать!

— Ну, если честно, у тебя в часах установлен маячок, — слегка стесняясь, пояснил Славик. — Ты уж извини, я сам случайно узнал. Помнишь, весной я был на охоте с папой номер два? И он забыл свернуть программку слежения на мобильнике. Я еще думал, это инфракрасная карта и там кабанчик в кустах мечется, а оказалось, это ты в бутике блузку выбирала… Ой, не хотел тебя огорчать. Ведь, в сущности, это не так уж и плохо… Вот хоть сейчас…

— Ясно, — процедила я, — спелись. Да вы тут все заодно.

С замками отцы возились долго, хотя и предусмотрительно прихватили монтировку. Видимо, как всегда, мешали друг другу, толкаясь локтями. Папа номер два выражался нецензурно, первый отец сопел как паровоз, а третий рассказывал мне притчи об узниках, которые после смерти увидели царствие небесное. Наверное, хотел вселить в меня оптимизм, но получил обратный эффект.

К тому моменту, как дверь с треском открылась, а я вывалилась в объятия отцов, прибежал Славик. Стриженный а-ля лев пес бестолково вертелся у всех под ногами. Все мизерные породы мира соединились в этой нелепой зверюшке: пудель, болонка и даже, кажется, такса.

— Откуда у вас эта собака?

— Подполковник прихватил по дороге, она возле какой-то виллы лежала, — буркнул папа номер два. — Сказал, что без собаки на дело идти нельзя.

Я с сомнением глянула на псину, которая в своей жизни не видела большего преступления, чем нападение паука на муху, и потрепала ее по холке.

Когда мы выбрались из темницы, я поняла — Антон был прав. Тут меня точно искали бы долго. После моего подвала шел еще один, после него — лестница, которая упиралась в еще одну дверь. Окна заколочены досками, участок огорожен крепким еще забором, хотя вся территория заросла кленами, пыреем и крапивой.

Отцы по очереди утирали лицо кепкой Славика, и тут наконец подъехала полиция. Славик порадовался, что черные копатели так просто не пройдут, и завернул что-то про полицию, что его бережет.

— Дарина, езжай домой, тебе нужно отдохнуть. Я со своими сам разберусь, — сурово скомандовал папа номер один, доставая из гавайских шорт ксивы. — Славик пусть останется, нужна информация об этом Антоне и всей его хитромудрой истории.

— Вот и ладненько, — обрадовался папа номер два, который очень не любил полицию.

Мы подхватили третьего отца, который рвался почистить ауру, загрузились в джип и рванули к дому. Я очень устала и перенервничала, оттого просто пила воду, откинувшись на сиденье. От помощи врача отказалась, у меня даже царапин не было. К тому же папа номер три дал мне понюхать масло кардамона, чтобы восстановить жизненные вибрации и вернуть потерянную энергию.

В мыле ввалились мы на виллу: я чувствовала себя изнуренной, отцы суетились вокруг. Мы выпили по чашке чая и наскоро перекусили чебуреками. После чего я с наслаждением приняла ванну и, закутавшись в пушистый халат, выползла в зал. Даже тут я не сразу поняла, что здесь, в доме, чего-то не хватает. Ну конечно, женской энергетики!

— А где мамуля? — вяло поинтересовалась я.

Отцы воровато переглянулись, и я сразу же заметила на их лицах смятение.

— Мамуля… того, она от нас ушла, — пролепетал папа номер три.

— В смысле? От вас мамуля ушла давно, причем в отдельности от каждого. А сейчас-то она где? Домой уехала? Так вот ее шляпка с пером фазана. И шаль, подбитая белым котом, висит в коридоре.

Папа номер три закатил глаза и попытался сослаться на астральные тела, но я пресекла его попытки в корне.

— Мне надоели ваши секреты. Или вы мне все рассказываете, или я ухожу.

— Короче, доча, тут такие дела, — не выдержал папа номер два. — Ты только выслушай. В общем, мы тут все не случайно оказались. И вообще, очень мы перед тобой виноваты. Как обычно. Если бы не мы, ничего бы этого с тобой не случилось. Ведь знали, что твой Аркадий — ищейка…

— Иуда он и Люцифер, — вклинился третий отец, доставая четки. А это он делал всегда, когда сильно нервничал.

— Вот-вот, он самый.

Тут уж занервничала и я.

— Вы знали? А как же… Но чего тогда не предупредили?

— Ну, чего… Тут такое… У всех был свой мотив молчать. Когда мы его пробили, я в нашем чатике… ты уж извини,