Я и так и сяк покрутил головой, но ничего не услышал.

Двойной гул трубы.

— Убрать! — скомандовал Альрик.

Мы втянули вёсла в уключины и уложили их вдоль борта.

Стало ещё хуже. Теперь нужно было сидеть и ждать. Ждать, пока старик Хьйолкег соизволит стряхнуть снег и разогнать туман. Кто знает, где эти скалы? Может, они в двух шагах от нас? А может, до них еще сутки плыть? Расстояния — они тоже обманчивы.

Каждый ульвер, как и любой опытный хирдман, привык к долгому ожиданию, а потому держал под рукой что-нибудь, с чем можно скоротать время. Кто вытащил доску для игры в хнефатафл, кто взял деревянный брусок и начал вытачивать фигурку, кто любил плести узорчатые пояса из разноцветных нитей, хоть и не мужское это дело. Мне нравилось подкидывать свой новый топорик в воздух и ловить его одной рукой. Я подбрасывал его всё выше и выше, и всякий раз он крепко и уютно ложился в подставленную ладонь. Я прямо кишками чуял, куда он упадет. А еще нравилось ужасаться от мысли, что сейчас корабль качнет, и топор упадет в воду, и одновременно радоваться, что этого не случилось.

Бросок. Топор легко взмыл и исчез в беспросветной серости. Я протянул руку. Вот-вот он ляжет обратно… И вдруг его не стало. Пропало ощущение его полета. Ужас окатил меня с головы до пят, заставив похолодеть кровь.

— А хороший топор! Справный! — сказал Альрик, перекидывая топор с руки на руку. Мой топор!

Я тут же вспыхнул от гнева, едва удержав себя на месте. Хотя мысленно уже врезал хёвдингу в челюсть и выбросил его за борт к морским тварям на съедение.

— Держи! А то сейчас вспыхнешь ведь, — протянул он топор.

Стиснув зубы, я медленно забрал оружие и засунул обратно за пояс. Ну в Бездну Альрика и его шуточки!

Отвернувшись, я уставился на море. Темные, почти черные волны застыли свинцовой бляшкой. Казалось, ткни в них пальцем, и упрешься в холодную твердь. Лишь деревянный бок Волчары, погруженный в морские воды, показывал, что это не так.

Слышались азартные выкрики Халле Рыбака и Бьярне Левши, режущихся в хнефатафл. Бормотание Хвита. Корабль качнулся — это Альрик пошел на корму, чтобы поговорить с Арне Кормчим.

Туман…

Я слышал, что туманные твари существуют. Их невозможно заметить заранее, к их приходу нельзя подготовиться, их не берет ни железо, ни дерево. Только огонь и ветер могут рассеять их призрачные тела.

Вдруг показалось, что-то мелькнуло в сумрачной толще. Какая-то тень. Или фигура. Высоченная, узкая, со странными изломами. До рези в глазах я всматривался в даль и, когда туман немного разошелся, снова увидел нечто.

Позвать Альрика? Да зачем… Вдруг он меня засмеет? Вдруг мне просто показалось?

Я перегнулся за борт, выпучивая глаза. Вот! Еще раз!

Моей щеки что-то мягко коснулось. Я дернулся, но никого рядом не было. Не сразу понял, что это было легкое дуновение ветерка. Неспешно и лениво заструился воздух, перебирая волосы на голове и разгоняя надоевшую серость. Густые клубы таяли под его нежным напором, и далекая тень, как ни странно, становилась всё четче и темнее.

Постепенно я понял. То была прибрежная скала, далеко выдающаяся в море.

Мы добрались до острова.

За время наших странствий я привык к тому, что берега зачастую могут выглядеть неприветливо, безлюдно и сурово, и если не знать нужного места, можно долго искать удобное пристанище. Торговец знал и потому, протрубив в рог, повел нас к заветной бухточке.

Мы обогнули половину острова, и везде видели скалы, торчащие из воды. Некоторые стояли далековато от берега. Даже если крепко знать эти места, лучше по ночам или в туман тут не плавать. Пару раз мелькали вполне симпатичные проходы, в которые могли войти бок о бок два корабля и не цепляться вёслами, но Кьелл прошёл мимо. Завернул в небольшую трещину между раздробленных скал, чьи обломки размером с Волчару валялись тут же, словно великан промахнулся и случайно зацепил дубиной здешние утесы. На каменных крутых склонах поблескивала ледяная корка, да и в тенистых ложбинах все еще лежал снег.

Протиснувшись мимо скал, мы вошли в широкую тихую бухточку. В ней не было видно ни единого рифа под черной водой, берег был пологим и ровным, как стол. Сплошной черный песок лениво омывался белоснежной морской пеной.

Кнорр торговца мягко уткнулся носом в прибрежье, гребцы попрыгали за борт и вытащили корабль повыше, чтобы его не унесло с приливом. Следующим пристал кнорр погибшего Ральфа, затем мы и оставшиеся два корабля с другими нанятыми хирдами.

Черный песок оказался и не песком вовсе, а мелкими обточенными водой камушками, в которых увязала стопа. В паре десятков шагов от берега прямо из песка торчали странные камни, будто обтесанные человеком до ровных углов и с плоскими макушками, но дальше они переходили в поросшую зеленым мхом и почти отвесную гору, верх которой терялся то ли в низких облаках, то ли высоком тумане.

Мы с удивлением оглядывались по сторонам. Местность выглядела так странно и дико, что я бы нисколько не удивился, если бы за первым же перевалом увидел ту самую Бездну или жилище богов. Ну, или на худой конец, семейство льдистых великанов.

На Видарссона было жалко смотреть: рослый парень съежился до моих размеров, хватался то за топор, то за амулет на шее, нещадно потел несмотря на прохладную погоду и непрерывно сглатывал слюну. Его кадык так и ходил вверх-вниз, будто хотел перепилить горло изнутри.

Первым заговорил Хвит:

— Неужто тут живут люди? Старый торговец ошибся. Наверное, это твари в обличии людей. Или сами боги.

И я был с ним согласен. Не могут на таком острове жить просто люди. Здесь людям не место. Даже небо отличалось от нашего. Даже море.

— Всё дивитесь? — крикнул Кьелл Ральфссон издалека. — Мы тоже не могли поверить своим глазам, когда впервые прибыли. Идемте, я покажу дом, который построил отец.

Троих Альрик оставил возле Волчары, остальные подхватили оружие и последовали за нанимателем. Обычно деятельный Хвит захотел остаться на берегу. Видимо, дар Свальди захватил его ум, и сейчас он уже складывал строки новой песни.

Мы поднялись по узкому проходу между мшистыми горами и вышли к распадине, хорошо защищенной от ветров. Вот только солнце туда заглядывало нечасто, и толстый слой поблескивающего снега покрывал ее почти целиком.

— На дальнем краю стоят три дома, построенные отцом, — махнул рукой Кьелл. — С деревом тут неважно, потому мы складывали их из камней. Лишь на стропила положили доски, захваченные для ремонта корабля, а сверху выложили несколькими слоями мха. Чего здесь полным полно, так это мха и камней.

Если бы мы шли на лыжах, то не проваливались бы по колено в снег. Плотный наст проламывался не сразу, нехотя, и его края больно царапали даже через шерстяные штаны. Мы шли по центру распадины, где слой снега был меньше всего.