Глядя на лицо дочери, Сэм чувствовал, как у него внутри одна за другой обрываются какие-то струны. И в самом деле, почему он хотел этого? Его требование было лишено смысла. Но ведь он пытался защитить свою маленькую девочку…

Черт возьми. Кто он такой? Здравомыслящий полицейский или невротичный отец, чья опека больше напоминает не разумную заботу, а нездоровое желание надеть наручники на своего ребенка? Вызвано ли его состояние появлением в жизни Ферн именно Кэма, или любой приятель дочери заставил бы его пережить точно такой же шквал эмоций?

— Сегодня был длинный день, — наконец сказал Сэм, чувствуя, что его эмоции свились в слишком тугой узел, чтобы вот так просто несколькими словами все распутать, уладить, расставить все точки над i и убрать дело в дальний ящик. — Мне кажется, лучше отложить этот разговор. Сейчас мы оба устали, и нам нужно отдохнуть и подумать. Ты согласна со мной?

Ферн быстро откинула со лба волосы. Ничего не ответив отцу, она стояла, упрямо выставив подбородок, и сердито смотрела на него. Сэма снова накрыла волна раздражения. Но в то же время он понимал, что дочь очень похожа на него самого. Да, все Маккелви — упрямый народец. Сэм не забыл, что Лора частенько отправлялась спать расстроенной, потому что ей не удавалось убедить его отступить от своих позиций ни на шаг. Тогда ему казалось, что он ведет себя правильно. Став старше, он стал и мудрее.

Пройдя через кухню, Сэм подошел к Ферн и улыбнулся ей, пытаясь разрядить напряженную атмосферу.

— Я люблю тебя, Ферн, и не хочу, чтобы ты сомневалась в этом.

Не успел он договорить, как Ферн оказалась в его объятиях.

— Я тоже люблю тебя, папочка, — прошептала она ему в грудь. — Только, пожалуйста, не запрещай мне видеться с Кэмом. Пожалуйста.

Сэм молча погладил ее по голове. Сейчас Ферн требовала от него того, что он не мог ей дать.

Ферн быстро поднялась на второй этаж и закрылась в ванной комнате. Наполнила ванну водой и насыпала в нее ароматической соли. Она знала, что Кэм ждет ее звонка, но прежде ей нужно было как следует осмыслить представление отца под названием «Доктор Джекилл и мистер Хайд». Ее отец был любящим и понимающим, но только до тех пор, пока речь не заходила о Кэме, который не сделал ничего плохого.

Единственное, что поняла Ферн, так это то, что отцу нужно было обязательно обвинить кого-то в своих неприятностях, найти виновного, и на этот раз для этой цели он выбрал Кэма. Конечно, логики и здравого смысла в таком его поведении было немного, но люди, а особенно родители, не всегда ведут себя рационально. И если ее папочка решил, что сможет заставить ее отказаться от Кэма, значит, он плохо знает свою дочь. Ей уже почти восемнадцать, и она может определить, подходит ей парень или нет. Она сама, слава Богу, способна выбрать для себя друзей.

Ферн положила голову на край ванны и нажала кнопку быстрого дозвона на своем сотовом телефоне. Как она и ожидала, Кэм ответил после первого же гудка.

— Как все прошло? — нетерпеливо спросил он.

— Скорее хорошо, чем плохо, — сказала Ферн и в подробностях передала весь разговор с отцом. Умолчала она только о его нелепом требовании.

Ферн услышала, что Кэм облегченно вздохнул.

— Я ожидал, что он поведет себя более грубо и станет придираться ко всему на свете. Похоже, он все-таки выбрал другой путь.

— Я бы не стала торопиться с выводами, — тихо пробормотала Ферн.

— Ферн! — В голосе Кэма послышалась тревога. — По-моему, ты чего-то недоговариваешь.

Ферн опустилась в воду до самой шеи. Она боялась, что отец может услышать их разговор, и поэтому старалась говорить как можно тише.

— Отец сказал кое-что странное…

— Что именно?

— То, что я больше не должна встречаться с тобой, — Ферн очень быстро проговорила это и тут же добавила: — Но я ответила, что сама могу решить, с кем мне встречаться, а с кем нет, и он замолчал. Потом он сказал, что не хочет сейчас разговаривать на эту тему, а предпочитает поговорить об этом как-нибудь в другой раз.

— Сначала твой отец запретил тебе видеться со мной, а потом вроде как спустил этот вопрос на тормозах. Так я понял?

Ферн, разумеется, не могла сейчас видеть Кэма, но она почувствовала, что он насмешливо улыбнулся. Но в этом не было ничего удивительного. Ум и интуиция помогали ему быстро улавливать суть дела. Именно это в нем и привлекло Ферн.

— Не сомневаюсь, что он снова вернется к этому разговору, только это ничего не изменит. — Ферн старалась говорить как можно увереннее. — Возможно, к тому времени он и сам передумает…

— А если все-таки не передумает и будет продолжать настаивать на своем? — Голос Кэмдена звенел, как натянутая струна.

— Не беспокойся, — сказала Ферн. — Надо дать ему несколько дней. Он остынет, и тогда все пойдет как раньше.

— Ты уверена?

— Почти на сто процентов, — твердо сказала Ферн, стараясь не обращать внимания на свои сомнения.

— Возможно, даже хорошо, что утром я уезжаю в Чикаго, — как бы между прочим заметил Кэм.

Ферн так резко села в ванной, что вода плеснула через край.

— Ты уезжаешь? Надолго?

— Только до четверга. У нас в четверг выступление оркестра, а до этого несколько дней репетиций. Я буду занят практически с раннего утра до ночи.

— Но ты мне ничего не сказал об этом сегодня.

К огорчению Ферн, ее слова прозвучали так, как будто она упрекала Кэма, а не только констатировала факт.

— У меня это напрочь вылетело из головы. Я вспомнил о поездке только тогда, когда мой компьютер напомнил мне о ней. Так что сейчас мне придется позаниматься, — устало вздохнул Кэм.

— Так, значит, тебя не будет целую неделю? — Ферн не смогла скрыть разочарование.

— Не целую неделю, — внес ясность Кэм. — В четверг поздно вечером я уже буду дома. Я мог бы сразу прийти к тебе, но, боюсь, твой отец не пустит меня и на порог.

— Пустит, он… — Ферн вдруг замолчала, потом Кэм услышал ее стон. — О нет. В четверг мы с отцом идем на обед к Поле Диз. Мы получили приглашение уже давным-давно, но потом этот визит все переносился и переносился, и в этот четверг наконец состоится.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Ферн даже показалось, что оборвалась связь.

— Кэм! — позвала она.

— Думаю, твой отец был бы очень доволен, если бы ты встречалась с Тедом Дизом, — наконец проговорил он, и в его голосе послышалась горечь. — Президент класса, основной защитник в футбольной команде. Мечта каждого родителя.

— Кэм…

— Только хочу тебе сказать, что под этой лакированной внешностью скрывается отнюдь не совершенство, — продолжал Кэм. — Со мной ты в гораздо большей безопасности.