По ходу их движения скопилось изрядное количество черных, которые не шли на сближение. Они стояли и словно бы ждали, когда четверка товарищей подойдет ближе.

Тойво остановился, викинги и лив — тоже. Слишком много было врагов, одолеть всех не получится. Черные строили рожи, не сокрытые от взглядов балаклавами и «космонавтскими» шлемами.

Товарищи, мне было вкайф биться с вами плечом к плечу, — сказал Антикайнен, не видя никакого выхода, и опустился на одно колено. — Позвольте, а лед-то подтаивает!

Действительно, ноги ощутимо хлюпали по воде, просто никто не обращал на это внимания. Это было странно. Это было непонятно.

Все взгляды людей и душ викингов были обращены к врагам, сбившимся в кучу по ходу их движения. Их было много, и они торжествовали. Да что там — черные в едином «ментовском» экстазе упивались своим преимуществом и неизбежностью жестокой кары, которую они учинят с «проклятыми нарушителями закона и правопорядка».

А потом сверху упала гигантская ледяная глыба, размозжив всех ликующих черных. Удар был настолько сильным, что лед содрогнулся, и от самой ледяной горы пошла к берегу трещина. Следует отметить, чем ближе была суша, тем тоньше делался этот лед.

Что это было? — невольно вжав голову в плечи, спросил Илейка.

Упавшая глыба раскололась на несколько кусков.

Ходу! — закричал Тойво и показал на ближайший осколок. Был он величиной с два или даже три пианино, связанных между собой. — Это сани!

Больше объяснять ничего было не надо. Души викингов, первыми добежав, вспрыгнули на кусок льда, а люди, используя ускорение от бега, навалились на край и столкнули «сани» с места. Вода на поверхности смягчила трение, поэтому скорость у этой ледяной глыбы стала нарастать.

Илейка и Тойво толкали изо всех сил, Мортен и Охвен сверху крутили свои цепы, готовые отбросить любую черную душу, если она вознамерится запрыгнуть на их «сани». Но, в основном, враги попадали под их таран, плющились, либо разлетались, увечные, по сторонам.

Долго сохранять крейсерскую скорость могло и не получиться, однако долго это и не было нужно.

«Сани», подмяв под себя очередную группу черных, врезались в ледяную стену возле расщелины и раскололись сначала на три пианино по отдельности, а потом и вовсе — по раздельности на куски.

Наконец-то! — раздался очень басовитый голос. — Поцаны! Я вас заждался!

Светлый! — сказали хором души викингов. — Мы пришли, черт побери!

Черт побери, — хором пробормотали люди. — Мы все-таки пришли!

23. Вельзевул и тайная комната

Светлым назывался почему-то «Принц Тьмы». Он был очень высокого росту, светловолосый и синеглазый. В отличие от заурядных бесов Вельзевул был вполне человеческой комплекции, разве что голову венчали рога. Ну, рога — это не удивительно. Рога — это ангельская норма. Как и грива. Как и крылья.

Выглядел Светлый очень утомленным. В руке он сжимал трезубец, который был выкован так, чтобы не цепляться за жертву, а резать ее всеми тремя своими зубцами. Каждый зубец напоминал лезвие клинка, острое и крепкое.

А я уже не думал, что дождусь всех вас пятерых, — сказал Вельзевул. — Трудно стало в последнее время держать оборону.

Камнем сверху упал Ропот, сплясал замысловатый танец, подскользнувшись на осколках ледяных саней, и деликатно откашлялся в кулак.

О, вот и шестой прибыл, — обрадовался Светлый. — Теперь точно не пропадем.

Так я торопился, Владыка, — стеснительно ответил бес.

Какой же я тебе владыка? — загрохотал смехом Вельзевул. — Ты на себя в зеркало смотрел?

Ах, ну да, — он сам же поправил себя. — Ты ж в зеркале не отражаешься.

А чего? — нисколько не обиделся Ропот. — По мне так очень ничего. Симпатичный.

После Войны Ангелов, когда Люцифер пал в Озеро слез и вмерз в самую середину поднявшейся волны, его товарищи и соратники спустились следом, чтобы держать последнюю оборону, препятствующую полному воцарению Самозванца в сотворенном Господом мире. Из всех воинов Света остался лишь один. Да и тот был настолько сильно измотан бесконечной схваткой, что уже готов был откинуть копыта. Точнее, конечно, протянуть ноги за неимением копыт.

Раз за разом он отражал бесчисленные атаки черных, резал их на куски своим трезубцем, не позволяя войти в расщелину. У тех была своя особая причина нападать. У Светлого была тоже своя особая причина обороняться.

— Начала таять ледяная гора Коцита, — сказал Вельзевул. — Дошел наш Макс до нужной точки. Теперь от него и его товарищей зависит, каков будет мир дальше.

Он зашатался на ногах и присел на обломок льда. Тотчас же черные бросились в атаку. Откуда и взялись?

Люди и души викингов принялись отбиваться. Дело привычное в последнее время, дело ответственное. Мортен выдвинулся вперед с одного края расщелины. Охвен сделал то же самое с другого. Тойво держал середину, смещаясь постоянно то к одному викингу, то к другому. Ну, а силач Илейка контролировал, чтобы никакая падла не вцепилась в бойцов с цепами. Он отрывал самым прытким черным головы и выбрасывал их за пределы штрафной площади. Ну, другими словами, отфутболивал их за пределы видимости.

Ропот, на тебе Светлый, — крикнул через плечо Охвен. — Сопроводи его вглубь, пусть найдет место, где он может восстановить свои силы.

Яволь, — сказал бес и, козырнув Вельзевулу, добавил. — Вам, я так понимаю, подзарядиться не помешает. Стряхнуть, так сказать, усталость и расправить крылья. Надышаться можно только ветром, а напитаться только светом. Пошлите со мной, Ваше Величество. Не пожалеете.

Они справятся? — спросил Светлый.

Я в них верю, как в себя и Вас, Ваше Высокоблагородие, — ответил Ропот. — Не извольте беспокоиться.

Совсем скоро на подступах к расщелине стало не протолкнуться от недвижимых вышедших из употребления душ. Это было на руку обороняющимся.

Когда Вельзевул резал врагов, те, несчастные, попадали в бесконечное узилище ЭМСов. Получил черный несовместимую с дальнейшим существованием травму — и немедленно испарился, будто его и не было. ЭМСом стал без возможности для реинкарнации. Впрочем, не жаль — сами себе участь выбрали.

Ропот со Светлым прошли до залы, где высоко-высоко вверху время источило лед до прозрачной, как слеза, линзы. Бес, совершая облет горы льда в поисках Мортена и Макса, заметил блеск, совершенно не типичный для их скудных на дополнительное освещение мест. Именно под этим высшим свечением и находилась расщелина, где держал свой последний рубеж Вельзевул. Так что Ропот даже не сомневался в том, что он найдет свет в конце тоннеля.

Набирайтесь сил, Ваше Преосвященство, — сказал бес и покрутил головой в поисках чего-нибудь, на что можно было присесть. Такового поблизости не оказалось.

Однако