этом каждый принижает и отрицает учения остальных. Мы слушаем их и не понимаем, кто говорит истину, а кто — ложь. Мы не знаем, чьим словам верить. Как нам разрешить свои сомнения?

— Каламы, сомнениям свойственно возникать, когда вы слышите противоречивые высказывания. Вы испытываете сомнения в отношении того, что должно вызывать сомнения. Каламы, не принимайте ничего на веру лишь потому, что слышали это много раз, или потому, что это передается из поколения в поколение, или потому, что так написано в текстах. Не принимайте ничего на веру лишь на основании слухов, домыслов или поверхностных рассуждений. Не принимайте ничего на веру лишь потому, что это считается аксиомой или совпадает с вашим мнением; потому что говорящий кажется сведущим или вы думаете: «Этот отшельник — уважаемый учитель». Только если вы сами пришли к выводу: «Это дурно, заслуживает порицания и отвергается мудрыми. Если следовать этому, то это принесет лишь страдания и вред», — откажитесь от этого. Если вы сами пришли к выводу: «Это исполнено блага, безупречно и восхваляется мудрыми. Если следовать этому, это принесет пользу и счастье», — следуйте этому и воплощайте это. Каламы, как вы думаете, если ум охвачен жаждой, к каким результатам это ведет — благим или дурным? Во власти жажды человек убивает, ворует, изменяет, лжет и побуждает других совершать такие же поступки. Это приносит только вред и страдание. Охваченный гневом, человек идет на убийство. Охваченный невежеством, он совершает все возможные злодеяния. Злоба и невежество не приносят никакой пользы. Как вы думаете, каламы, жажда, злоба и невежество — это благие состояния или неблагие?

— Неблагие, достопочтенный.

— Каламы, сначала я объяснил, что не следует ничего принимать на веру лишь потому, что вы слышали это много раз, или потому, что это передается из поколения в поколение, или потому, что так написано в текстах… Затем я показал, как вы сами должны рассуждать, чтобы отличить благое от дурного. Каламы, когда в уме нет жажды, злобы и невежества, человек не убивает, не ворует, не изменяет, не лжет, но побуждает других жить добродетельно. Отсутствие жадности, отсутствие злобы и отсутствие невежества — это благие состояния или неблагие?

— Благие, достопочтенный.

— Каламы, вам нужно подумать и самим решить, какие состояния являются благими, а какие — неблагими. Ученик благородных устраняет такие неблагие состояния ума, как жажда, злоба и невежество. Затем он развивает благие состояния ума — безграничную любовь (mettā), сострадание (karuṇā), радость за других (muditā) и невозмутимость (upekkhā), распространяя их на всех живых существ. Погружаясь в каждое из этих состояний, ученик благородных наполняет ими все четыре стороны света, пространство над собой, пространство под собой и в конце концов охватывает своим великим, безграничным и возвышенным сознанием все мироздание и всех существ. Освободившись подобной практикой от гнева и любых загрязнений, ученик благородных обретает покой и уверенность благодаря четырем мыслям. Что это за четыре мысли? «Если есть жизнь после смерти и если благие и дурные поступки приносят соответствующие результаты, то, возможно, с распадом тела я перевоплощусь на небесах и буду наслаждаться блаженством богов», — это первая мысль, дарующая покой. «Если все заканчивается с распадом тела и если благие и дурные поступки не приносят соответствующие результаты, то уже здесь и сейчас я живу, свободный от злости и ненависти, со счастливым умом, практикуя безграничную любовь ко всем существам», — это вторая мысль, дарующая покой. «Допустим, воздаяние настигает творящих зло. Но мои поступки, слова и мысли лишены злонамеренности. Поэтому, не совершая зла, я не должен волноваться о расплате», — это третья мысль, дарующая покой. «Если воздаяние не настигает творящих зло, то я обрел чистоту помыслов и в любом случае доволен этим», — это четвертая мысль, дарующая покой.

Когда Благословенный закончил наставление, каламы воскликнули: «Это прекрасно, достопочтенный! Это восхитительно, достопочтенный! Благословенный открыл то, что было скрыто, указал путь тем, кто заблудился, зажег светильник во тьме!» Каламы приняли прибежище в трех драгоценностях и объявили себя мирскими последователями Будды. Затем они почтительно обошли Учителя по кругу и удалились.

Чула Субхадда

У богача Анатхапиндики был друг, который жил в городе под названием Угга. Однажды он приехал в Саваттхи сватать дочь Анатхапиндики — Чулу Субхадду — за своего сына. Поскольку его друг был последователем нигантхов, нагих аскетов, Анатхапин дика обратился за советом к Благословенному. Учитель предвидел, что благодаря этому браку жители Угги укоренятся в истинной Дхамме, и поэтому одобрил союз.

Вскоре Чула Субхадда вышла замуж и переехала в Уггу. Во время свадебных празднеств в дом пригласили нагих аскетов, и отец жениха позвал Субхадду поклониться им. Однако вид обнаженных мужчин настолько смущал юную девушку, что она отказалась появляться перед ними. Свекор был вне себя от гнева и хотел было выгнать невестку из дома, но, согласно договоренности с Анатхапиндикой, все споры должны были решаться при посредничестве восьми ученых мужей, которые специально для этого прибыли из Саваттхи. Они изучили проблему и пришли к выводу, что девушка права. Отец жениха был не в силах ничего поделать и пожаловался жене, что Чула Субхадда отказывается выражать почтение нагим аскетам и обвиняет их в бесстыдстве. Свекровь решила узнать побольше об отшельниках из Саваттхи, которых чтили в доме Анатхапиндики, и стала расспрашивать о них невестку.

«Наши отшельники — мои учителя — сдержанны и безмятежны. Их движения мягки, взгляды обращены к земле, слова взвешены. Поступки безупречны, речи безгрешны, мысли исполнены высочайшей чистоты. Они свободны от духовных пятен, словно белые жемчужины, и преисполнены добродетели — таковы мои учителя. В отличие от заурядных личностей этого мира, наши отшельники невозмутимы перед лицом обретения и утраты, славы и бесславия, хвалы и хулы, удовольствия и боли».

Свекор был ошеломлен и одновременно воодушевлен ее словами. «Можешь ли ты познакомить нас с этими подвижниками?» — спросил он. «Разумеется», — ответила невестка и пообещала устроить встречу с Благословенным.

Девушка закончила необходимые приготовления к приему и поднялась на верхний этаж дома. Размышляя об особых качествах и добродетели Будды, Субхадда сделала подношение цветов и благовоний и зародила намерение: «Пусть Благословенный и собрание монахов завтра почтут своим присутствием наш дом. Пусть эти цветы станут моим приглашением». И она бросила в небо восемь пригоршней цветов жасмина. Словно белоснежный купол, цветы тут же появились над головой Учителя, который в то время излагал Дхамму монахам и мирским последователям в роще Джеты. В конце проповеди Анатхапиндика пригласил Будду принять подношение пищи.

— Домохозяин, я уже принял приглашение на завтрашнюю трапезу, — сказал Будда.

— Но никто не подходил до меня, —