- Привет, папаша Жорж! - приветливо кивнул он трактирщику, - налей-ка тарелочку черепахового супа и стаканчик малаги. Да пулярку пожирнее...

- Богато живёшь, Питт, - хмыкнул Робер, - где пропадает твой капитан? Давно его не видно.

- Всё дела, - довольно отозвался Уоллес, - недавно какао продал, а сегодня насчёт мебели пошёл договариваться. В последнем рейде захватили.

Посетители таверны дружно рассмеялись. Несмотря на распри между капитанами, ненависть к испанцам была намного сильнее.

- А правда, что он - настоящий принц? - поинтересовался любопытный юнга, уплетавший галеты за соседним столиком, - всякое здесь болтают... Говорят, он то ли из Стюартов, то ли из Болейнов...

- А разве не Тич из Болейнов? - возразил сидевший рядом с ним молодой матрос, - да только не похож Тич на аристократа, вот принц - другое дело...

- Хватит вам, ребята! Дайте поесть! - Питт весело махнул рукой и принялся за наваристый суп, который Мадлен уже успела подать на его столик.

- Осторожно, парни, а то сам принц объявится, - вполголоса хмыкнул Гарри, - уж он-то оторвёт вам уши, бездельники.

- Да нет его, - ехидно заметил юнга, хитро подмигнув соседям по столику и тихо присвистнув, - он сейчас в своём домике. Как-то я мимо проходил, да заглянул в окошко. У него там такая девчонка в комнате... Красотка! По всему видно - настоящая леди, не то, что некоторые, - парень презрительно покосился он на заигрывающую с Робером Мадлен.

Питт поперхнулся и вскочил с места. Испуганный малец вылупил глаза и уставился на перекошенное лицо квартирмейстера.

- Да нет, месье Уоллес... Померещилось мне, темно там было... Не видел я никого...

- Ну и молчи, - отрезал Питт, - надоело болтовню вашу слушать...

Аппетит вдруг пропал. К вящему удовольствию вечно голодных мальчишек, Уоллес оставил на столе добрую половину супа и нетронутую пулярку. Громко хлопнув дверью, он вышел из таверны и направился в гавань, где стояли на якоре корабли Сильвера.

Большинство членов команды ещё работали - кто на ремонте, кто на заготовке леса. Свободные от дел пираты, разбившись на группы, совершенствовались в фехтовальном искусстве прямо на палубе. Бросив сумрачный взгляд на азартно дерущихся парней, квартирмейстер направился к себе в каюту.

Надо сказать, что слава молодого капитана среди «берегового братства» в этот период неуклонно приближалась к зениту. Даже необычная внешность и манеры не раздражали флибустьеров. Изящество, с которым хрупкий юноша отдавал приказ атаковать очередной испанский галеон, вызывали не меньшее восхищение, чем остроумие, с которым он планировал очередную военную операцию. Храбрость его граничила с безрассудством, но он слыл везунчиком, которому всегда удавалось выходить невредимым из самой опасной схватки.

Во время стоянки Сильвер частенько удалялся в свой домик на берегу, чтобы отдохнуть от суеты на корабле, и проводил там порою несколько ночей подряд. Как правило, в эти дни его сопровождал Вольверстон, не позволявший никому входить в дом без разрешения капитана. Командование эскадрой в это время столь же неизменно поручалось Питту Уоллесу, которому надлежало неотлучно находиться на кораблях, в случае необходимости отправляя за капитаном посыльного.

В остальное время за жилищем присматривала Мэри Кэт. Эта невзрачная девушка, появление которой внезапно осветило уже окончательно погрузившееся во тьму прошлое семьи Брэдфорд, была взята Питером в дом в качестве служанки и занимала в отдельный флигель. Поначалу ходили слухи о возникшей между ними симпатии, но Питер имел репутацию человека, равнодушного к женщинам, а Мэри Кэт была до крайности некрасива. Поэтому эта история вскоре забылась, и лишь однажды произошедшие на острове события на какое-то время воскресили к ней интерес.

Захлопнув за собой дверь каюты, расстроенный квартирмейстер тут же повалился на кровать. В мозгу его всё ещё звучали слова юнги, а сердце жгла обида. Питт сам не отдавал себе отчёта в том, что произошло. Может быть, это было окончательное крушение прежних надежд, пусть даже тайных? Но он ведь уже и так почти расстался с ними.... Уоллес и Сильвер были неразлучными друзьями, и квартирмейстер не раз пристально всматривался в лицо товарища, ища в знакомых чертах подтверждение давних подозрений. Случайный жест, вскользь обороненное слово, озорные искорки, мелькнувшие в глубине синих глаз - и в сердце Питта вновь оживала вера в невозможное.

«Будь настойчив, поговори с ним», - тихо шептала ему на ухо упрямая надежда, - «подобное сходство не может быть случайностью...»

Как не пытался квартирмейстер заглушить в себе это странное чувство, назойливые мысли вновь и вновь возвращались. Но потом на горизонте появлялась очередная испанская эскадра, и капитан отчаянно бросался в бой. Глаза его вспыхивали холодным блеском, а выражение почерневшего от копоти лица становилось жёстким и непреклонным. «Не может этого быть», - думал Питт, вглядываясь в черты друга, среди дыма и канонады забывавшего о грозившей ему смертельной опасности, - «Нет и ещё раз нет... Только представь себе, как дерзко рассмеётся Питер в ответ на твои слова»...

Нет и ещё раз нет... Но почему же такой болью отозвались в его душе слова портового мальчугана? Почему он вдруг почувствовал, что лучший друг его предал? Да почему же предал? Разве Питер не имел право строить свою жизнь заново? Разве должен он всю оставшуюся жизнь оплакивать погибшую кузину?

В дверь постучали, и на пороге появился Крисперс.

- Эй, адмирал-бездельник, вставай! - буркнул он, - Принимай вахту. Питер тебя уже битый час искал - всё найти никак не мог. Они с Нэдом на берег сошли.

- Опять на целую ночь? - Уоллес сел и сделал вид, что протирает заспанные глаза, стараясь, чтобы шкипер не заметил его волнения.

- А тебе-то что? Захотел и ушёл - всё равно мы здесь стоим на приколе. Марш на палубу, адмирал!

Крисперс, дружески похлопав квартирмейстера по плечу, удалился. Питт, как ошпаренный, вскочил со своего ложа.

Так вот, значит, что! Развлекаться пошёл... А может быть, и вправду...

Мысли, словно перепуганные птицы, в панике носились в голове квартирмейстера, стараясь перекричать друг друга и громко хлопая невидимыми крыльями. Уоллес сжал руками голову. «Спокойно, Питт», - подумал он, - «главное - не показать волнения. Надо во всём разобраться». Поправив помявшийся камзол и пристегнув саблю, он вышел из каюты и поднялся на палубу.

Вскоре над островом сгустились сумерки, и свободные от вахты моряки направились спать. Неожиданно на баке раздались громкие крики и брань. Уоллес взглянул в сторону, откуда доносились звуки. Майкл Черри и один из новичков горячо спорили о чём-то, размахивая руками. Питт быстрым шагом направился к ним, но не успел он произнести хотя бы слово, как спорщики выхватили сабли и бросились друг на друга. Пытаясь остановить драчунов, Уоллес прибег ко всем известным ему способам убеждения, но соперники были непреклонны - рассудить их может лишь капитан.