- Вас взяли на абордаж?

Девушка молча кивнула.

- Когда граф понял, что испанцы готовятся к сражению, он велел нам запереться в каюте. Потом нам было очень страшно. Мы забрались в самый дальний угол и молились о спасении, но они выбили дверь, связали нас и унесли на другой корабль. До сих пор помню этого противного типа с чёрными усами. Он так жутко смеялся... А потом кто-то крикнул, что ему надо на палубу. Он сказал, что ещё вернётся. От ужаса я тут же потеряла сознание.

В синих глазах капитана мелькнула грусть.

- Слава Богу, я успел вовремя, - повторил он.

Запрокинув назад голову Мари Жермен, он осторожно похлопал по прозрачно-бледным щекам. Девушка пошевелилась. Сестра тут же склонилась над ней:

- Всё в порядке, Мари. Нас освободил капитан Сильвер.

- Не волнуйтесь, мадемуазель, - Питер легко пожал руку Мари Жермен, взиравшей на него полными страха глазами, - всё будет хорошо. Мы возвращаемся к Вашему отцу.

Белокурая красавица вновь побледнела и упала без чувств.

- Займитесь ей, Сюзан, - кивнул он уже пришедшей в себя сестре, - мне пора. Надо осмотреть судно.

- Что с нашим братом? - будто вспомнив что-то, промолвила Сюзан Элизабет

- С ним Вольверстон. Он разбирается в медицине, так что всё будет в порядке. Пойду распоряжусь, чтобы вам приготовили что-нибудь.

Питер встал с кровати и, развернувшись на каблуках, направился к двери. Взбежав на ют, он столкнулся с Уоллесом, по-хозяйски проверявшим содержимое вынесенных на палубу сундуков.

- Ты ранен? На тебе лица нет.

- В капитанской каюте были дочери губернатора, - шепнул Сильвер, но чуткий слух дотоле недвижно лежавшего на палубе юного отпрыска де Монтенона уловил слова капитана.

- Что с моими сёстрами? - вскрикнул он. Встрепенувшись, он попытался подняться, но тут же рухнул наземь, издав протяжный стон.

- Успокойся, Анри. С ними всё в порядке, - кивнул Вольверстон. Он сидел на коленях рядом с мальчиком и аккуратно орудовал длинным кинжалом, очищая раны юноши от грязи и прилипших к ней обрывков ткани и пороха. Рядом стояли бутылки с пресной водой и ромом и валялись обрывки тряпья. Чуть поодаль на пустых бочках восседали освобождённые от пут месье.

Уоллес задумчиво взглянул на капитана:

- Как они?

- Слава Богу, всё кончилось благополучно. Ты примешь командование, Питт? Я не хочу

отпускать Нэда. Он будет заботиться о нашем юном приятеле

Питер ласково взглянул на губернаторского сына, который стоически терпел доставляемые ему острым пиратским кинжалом мучения

- Конечно. Девчонок можно в мою каюту.

- Да нет, Питт. Лучше пусть они у меня останутся, а я пойду к Нэду.

- Но нас всего сорок пять человек, - возмутился вовремя подоспевший Хэндс, - лучше потопим испанца. Нам не справиться с таким огромным кораблём.

Питер окинул задумчивым взором палубу захваченного галеона и вдруг неожиданно звонко, почти по-детски, рассмеялся.

- Попросим помочь господ французов, - насмешливо взглянул он на уставившихся в пол графа и шевалье, - сколько людей де Жуайена осталось в живых?

- Тридцать, да ещё эти двое, - Хэндс кивнул на изрядно потрёпанных светских львов.

- Итого тридцать два - неплохая подмога, - распорядился капитан, - бери половину людей со «Старой Англии» и семнадцать французов.

-Что Вы имеете в виду, месье Сильвер? - возмущённо отозвался де Нуатрэ, с откровенным неодобрением наблюдавший развернувшуюся перед ним сцену

- То, что слышали, - невозмутимо ответил тот, - Вам с графом придётся помочь команде моего нового судна.

- В качестве кого? - раздражённо буркнул граф

- В качестве матросов вантовой команды. На моём судне паруса ставить некому, и я не могу дать возможность бездельничать двум опытным морякам. Думаю, Вы без труда справитесь, господа.

Граф и шевалье, стиснув зубы, молча кивнули. Участь раба на испанской плантации была, несомненно, ещё более унизительной.

- Возвращаемся на Тортугу, и чем скорее, тем лучше, - крикнул Питер вахтенному. Абордажные крючья были убраны, корабли медленно расходились, а на палубе бывшего испанца уже раздавался уверенный голос Уоллеса.

- Де Жуайен! К парусам - на грот-бом-брам-рей! Де Нуатрэ! На фор-марс! Живо!

Скрепя сердце, господа придворные занимали причитающиеся им места.

Уоллес же всю ночь всматривался в темноту. «Старая Англия» следовала в авангарде, и неровный свет её кормового фонаря выхватывал из мрака две стоявшие рядом фигуры. Нэд и Питер... Что связывает их, и почему они снова вместе? Что за разговор ведут они в безмолвии тропической ночи?

С рассветом подошли к гавани, и счастливый отец принял в свои объятия уже пришедших в себя отпрысков. Команды получили свои доли, и лишь месье придворные в крепких выражениях вспоминали капитана Сильвера. Их остро мучило чувство обиды - в полной мере вкусив все прелести тяжёлого матросского труда, они даже не были допущены до дележа добычи. На следующий день оба придворных явились в губернаторский дом, потребовав как можно скорее отправить их во Францию. Но ловкий дипломат де Монтенон попросил их остаться, а сёстры были по-прежнему с ними любезны, так что господа французы, недолго поразмыслив о своей нелёгкой судьбе, решили ещё немного задержаться на Тортуге.

Примечания

*В данной главе описана тактика, получившая впоследствии название «психическая атака» и впервые применённая пиратом Уолтером Рэйли в экспедиции лорда Эссекса против Кадиса в 1596 году. Однако в случае с Рэйли данная тактика была реализована в несколько ином варианте - Рэйли прошел через строй мелких испанских кораблей, на каждый залп отвечая лишь звуками горна, и, бросив якорь напротив галеонов, три часа обстреливал их из всех орудий. Когда испанцы выбросились на берег, посадив галеоны на мель, Рэйли расстрелял их из пушек

Грот-бом-брам-рей - самый высокий рей на грот-мачте (центральной мачте) корабля.

Марсовая площадка (марс) - наблюдательная площадка на мачте. Оттуда также вели мушкетный огонь стрелки. Фор-марс - наблюдательная площадка на передней (фок-) мачте. Марсовой - матрос, ведущий наблюдение с марса.

Уже почти год минул с того момента, как в Кайонской бухте бросили якорь испанские корабли, захваченные бывшими жителями Нассау. Стояли жаркие июньские дни, штормовые ветры нещадно трепали склонявшиеся до земли апельсиновые деревья и обрушивали волны на поросшее мангром побережье. Пиратские корабли с зарифленными парусами покачивались на безопасном мелководье гавани. Словно погрузившиеся в дрёму гигантские птицы, они грезили о том счастливом моменте, когда, подгоняемые свежим бризом, вновь начнут рассекать волны, направляясь в бескрайние морские просторы.