Персефона-Исида. Музей Ираклиона. Крит

Более того, он переосмысливает совершившееся в положительном смысле: «Самый драматичный эпизод мифа – и в особенности то, что, растерзав ребенка, титаны бросили куски его тела в котел, сварили, а потом зажарили, – был известен еще в IV веке; более того, все эти детали “репетировались” в связи с празднованием мистерий. О подобной традиции знал Эвфорион в III веке… Жанмэр убедительно показал, что кипячение в котле и прохождение через огонь – это обряды инициации, дарующие бессмертие (ср. историю Деметры и Демофонта) или омоложение (дочери Пелия зарезали своего отца и сварили в котле). Таким образом, в “злодеянии титанов” мы можем распознать древний посвятительный сценарий, первоначальный смысл которого оказался забытым. Титаны ведут себя как “магистры инициации”, т. е. они “умерщвляют” посвящаемого, чтобы он “заново родился” на более высоком уровне существования (в нашем примере они даруют младенцу Дионису божественную природу и бессмертие). Однако в религии, провозгласившей абсолютное верховенство Зевса, титаны могли играть только демоническую роль, за что и были испепелены Зевсовой молнией». В этом отношении стоит порекомендовать читателю обратиться к работе Э.Я. Голосовкера «Сказания о титанах». Этот выдающийся филолог, переводчик и знаток Античности предпринял в ней любопытную реконструкцию древнейших пластов греческой мифологии; показал благих, благородных и бесхитростных богов-титанов, постепенно и злонамеренно истребленных богами-олимпийцами. Книга, кстати, совершенно не детская, хотя с первого взгляда и может показаться очередным популярным переложением греческих мифов.

Но вернемся к сердцу Загрея. Если клонирование считается изобретением нашего времени, то это грандиозное заблуждение. Первый подобный эксперимент провел папаша Зевс. По одной версии, чтобы возродить Загрея в сношении с Семелой, он проглотил его сердце, по второй – обратил в порошок, сделал настойку и дал Семеле выпить (типичный способ соблазнения дамы путем накачки алкоголем). Так или иначе, «чудо» произошло, и старый Дионис посредством этих алхимических манипуляций и обычных копуляций «воскрес» в новом. Мало того – по одной из версий, дух растерзанного Загрея пребывал в Аиде, и когда Дионис II спустился в преисподнюю за своей матерью, Семелой, заодно он соединился и со своим предшественником в единое божество.

Отражением культа умирающего и воскресающего Диониса были празднества триетериды – «трехлетия», «трехлетние жертвы», которые упомянул Цицерон (см. начало главы) – пожалуй, одно из лучших свидетельств о Дионисе (даже особо и неважно, первом или втором), именно как об умирающем и воскресающем боге. Они справлялись во многих городах Греции, включая Дельфы, но фактически отмечались через год, т. к. в один год отмечалось «возвращение из Индийского похода» и «отправление» в новый поход. Эти «походы» как раз символизировали смерть и воскресение Диониса. Диодор Сицилийский пишет о них так: «Отправившись в поход против Индии, Дионис возвратился через три года в Беотию с огромной добычей и первым изо всех смертных отпраздновал триумф, сидя верхом на индийском слоне. В память об индийском походе беотийцы, а также все прочие эллины и фракийцы приносят Дионису “трехлетние” жертвы, считая, что в это время бог и является людям. Поэтому во многих эллинских городах через каждые три года женщины собираются на вакхические празднества, а девушкам полагается носить тирсы и всем вместе впадать в исступленное состояние, восклицая “Эвоэ!” и воздавая почести богу, в то время как толпы женщин приносят богу жертвы, совершают вакхические обряды и вообще славят пришествие Диониса, подражая менадам, которые, согласно существующим повествованиям, сопровождали бога в древние времена» («Историческая библиотека», IV. 3, 1–3).

Интересно представить мнение Ф.Ф. Зелинского по поводу сотериологического осмысления (т. е. с прицелом на людское спасение) легенды о сердце первого Диониса. Не секрет ведь, что люди были созданы из праха испепеленных Зевсом титанов и именно поэтому трагически сочетают в себе два начала – божественное (дионисийское) и стихийно-звериное (титаническое). Так что в каждом из нас – частица зверя и частица бога, вопрос в том, что в этой химере одерживает верх. «Раз мы происходим от поглотивших первого Диониса титанов, то, значит, наше душевное естество состоит из двух элементов – титанического и дионисического. Первый тянет нас к телесности, к обособлению, ко всему земному и низменному; второй, наоборот, к духовности, к воссоединению в Дионисе, ко всему небесному и возвышенному. Наш нравственный долг – подавить в себе титанизм и содействовать освобождению тлеющей в нас искры Диониса… Живой Дионис, сердце Загрея, жаждет воссоединения со всеми частями его растерзанного тела. Целью жизни каждого человека должно быть поэтому окончательное освобождение той его частицы, которая в нем живет, и ее упокоение в Великой сути целокупного Диониса. Но путь к этому очень труден. Титанизм является нам постоянной помехой, соблазняя нас к новой индивидуации и новому воплощению. И вот мы рождаемся и умираем, и вновь рождаемся, все снова и снова замыкаем свою душу в “гробу” ее “тела” (soma – sema), все снова и снова воплощаемся – между прочим и в звериных телах (почему Орфей и приказывает воздерживаться от убоины) – и нет конца этому томительному “кругу рождений”, пока мы, наконец, не внемлем голосу Диониса, не обратимся к “орфической жизни”. И тогда мы спасемся не сразу. Трижды мы должны прожить свой век безупречно и здесь, на земле, и в царстве Персефоны, пока, наконец, не настанет для нас заря освобождения, воссоединения и упокоения». Классический пример искусственного «выдавливания» из себя зверя, завершившегося трагедией, – «готический» роман Р.Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда».

Насчет орфиков и их мистицизма дадим необходимые пояснения. Согласно Ю.А. Кулаковскому, учение о Дионисе-Загрее и есть учение орфиков, названных так по имени легендарного Орфея (разорванного вакханками с подачи «второго» Диониса, кстати). Данных по нему весьма немного, однако исследователи согласны в некоторых положениях. Первое, что орфизм – это «аполлонизированный» дионисизм, признающий двойственность человека с его высшим – дионисийским (в смысле, загреевским) началом и низшим – титаническим, о чем мы сказали уже достаточно. Мир признавался греховным, душа считалась «заключенной» в гробнице тела, как выше упомянул Ф.Ф. Зелинский [игра слов орфиков – σώμα («тело») и σήμα («могила, курган»; также «знак» и «сигнал»)]. Интересна космотеогония орфиков, в которой при желании можно обнаружить если не чисто индийские элементы, то по крайней мере общие с индийскими. Изначально была первовода (как у Фалеса Милетского). Из нее порождается дракон времени по имени Геракл (или Хронос) – он двупол, крылат и трехголов, имея головы быка, бога и льва. Его появление сопровождает Адрастия – Неотвратимая, вступающая с ним в союз. Они порождают Эфир, Эреб и Хаос. В Хаосе из вращающегося