Осириса. То же самое и с гробницами» («Исида и Осирис», 35).

Бородатый Дионис в музее Ираклиона. Крит

Наконец, первый Дионис дожил до определенного возраста, ибо носил бороду и успел чему-то научить людей, и был растерзан титанами.

Естественно, в приведенные рамки укладывается далеко не все – в частности, по другой версии мифа, Дионис-Загрей погиб еще ребенком, вскоре после того как Зевс посадил его на свой трон:

Зевесе Фригийский!

Я от матери Рейи, дитя неразумное, слышал:

Дал ты Зарницу Загрею, предшественнику-Дионису,

Гукающему младенцу – всесожигающий пламень,

Громы небесных перунов, горних дождей водопады,

Стал он, этот ребенок, вторым ливненосным Зевесом!

(«Деяния Диониса», Х, 292–298)

Ф.Ф. Зелинский выдвигает весьма интересное объяснение этому мифу: царство богов-олимпийцев основано на крови и насилии (Зевс сверг и оскопил своего отца Крона, богам пришлось сражаться с предыдущим поколением богов – титанами, а также гигантами и прочими земнородными чудищами), и, чтобы обеспечить ему процветание, Зевс решает отдать власть и мироправление безгрешному ребенку.

Не последнюю роль в его смерти сыграла ревнивая Гера. По одной из версий мифа, она выманила ребенка к титанам игрушками – волчком, погремушками и т. п. (Нонн об этом не упоминает).

Вот описание рождения и гибели Загрея у Нонна Панополитанского; о том, как Зевс в змеином обличье овладел Персефоной, мы уже рассказывали в 3‐й главе, но этот аспект надо напомнить, ибо перед нами, таким образом, разворачивается извечная божественная космогоническая драма с участием трех основных действующих лиц – Богини Матери, змея и быка. К этому мы обязательно вернемся позже, пока же следует обратить особое внимание на то, что Дионис пытается спастись, принимая различные образы, но, только обратившись быком, становится жертвой титанов, причем при помощи Геры:

Юная Персефонейя! Нет от страсти спасенья!

Ибо девичество будет отъято в змеином объятье.

Зевс, волнуясь змеиным телом, в облике гада,

Страстной любовью пылая, кольцом извиваясь в желанье,

Доберется до самых темных покоев девичьих,

Помавая брадатой пастью драконам у входа.

Обликом схож со змеем, сомкнет им дремотою очи,

Полный томленьем страстным, лижет он нежное тело

Девы, от жарких змеиных объятий небесного змея

Плодное семя раздуло чрево Персефонейи:

Так Загрей и родился, отпрыск рогатый, он Зевсов

Трон занимал единый на небе и трогал ручонкой

Детской зарницу Зевеса, в ладонях слабых младенца

Неразумного эти зарницы казались игрушкой!

Только недолгое время Дия трон занимал он —

Белым медом измазав лик злоковарный, Титаны,

Подстрекаемы гневом Геры тяжкоразящим,

Тартарийским ножом младенца в куски истерзали:

В зеркало детка смотрела, любуясь своим отраженьем!

Так, разделенный на части железом изострым Титанов,

Кончил жизнь Дионис, дав новое жизни начало:

Стал он тогда превращаться, часто меняя свой облик!

То он Кронид хитроумный, юный, с грозным эгидом,

То он немощный старец Крон, изливающий ливень,

То он с ликом младенца является, то он предстанет

Юношей исступленным с первым пушком на ланитах,

Темным, что вдруг подчеркнет округлость нежную лика.

То вдруг львом обернется, в ярости грозным и страшным,

Львом, что с рыком могучим огромную пасть отверзает,

Гривою осененный густою, тянет он выю

Вдоль хребтовины косматой, хлещет хвостом непрестанно,

Шкуру мелькающим быстро будто бичом раздирая.

То вдруг прикинется, львиную бросив тут же личину,

С ржанием неуемным, высокогривым и диким

Жеребцом, что стремится жалящие удила

Перегрызть, их кромсая, белою пеной исходит.

То из уст испуская свистящее громко шипенье,

Извивается в кольцах змеем чешуйчаторогим,

Из глубокого зева мечет язык копьевидный

И бросается он на испуганного Титана,

Шею его окружая воротником ядовитым.

То вдруг, покинув тело ползущего кольцами гада,

Тигром становится с пестрою шкурой… То примет он бычий

Облик, и ревом исходит, зубы ощеря свирепо,

И пронзает Титанов рогами, бросаясь внезапно.

Так он за жизнь свою бился, пока из ревнивой глотки

Мачехи-Геры гневом тяжкоразящей не вырвал

Вопля, сотрясшего неба. Сама повелительность гласа

Грохотом поднебесным ударила в створы Олимпа,

На колени повергнув могучего зверя – убийцы

Тут же в куски истерзали ножом быколикого бога.

Зевс же Отец, как яденье свершилося Диониса,

Понял, что в зеркале хитром темный призрак причина

Смерти и матерь Титанов предал мстящим зарницам,

Бросил убийц Загрея рогатого за затворы

Тартарийские, бурным пламенем вспыхнули чащи,

Тяжкоогромной Геи огнем исходящие пряди.

Предал огню он восточный край.

(«Деяния Диониса», VI, 155–212)

А вот «Изрубленного мечами Горнего Диониса, Загрея не защитил он!» – как напомнила Персефоне коварная Гера («Деяния Диониса», XXXI, 46–47).

От несчастного богомладенца осталось лишь сердце. То ли Афина (Деметра, Рея) его уберегла, то ли просто нашли его целым средь пепла сожженных титанов. О нем – чуть позже, а прочие останки Загрея, не доеденные титанами, по поручению Зевса собрал Аполлон и захоронил в Дельфах (параллельный рассказ повествует о том, что Диониса из собранных останков воскресила Рея). Плутарх пишет: «Дельфийцы считают, что останки Диониса хранятся у них, позади прорицалища; и “чистые” приносят тайную жертву в святилище Аполлона, когда вдохновенные жрицы пробуждают Ликнита» («Исида и Осирис», 35) – т. е. мистически воскрешают Диониса, «Ликнит» – один из его эпитетов, происходящий от слова «λίκνο» – корзина с «первинами» плодов, но в то же самое время – плетеная колыбель убитого младенца Загрея.

Комментируя миф насчет маскировки титанов перед преступлением (см. у Нонна: «Белым медом измазав лик злоковарный, Титаны…») и выманиванием богомладенца игрушками, М. Элиаде пишет: «Согласно этому мифу, титаны, прежде чем приблизиться к младенцу, вымазались алебастром, чтобы их не узнали. Так вот, в проводившихся в Афинах сабазийских мистериях один из посвятительных обрядов состоял в том, что лица инициатов покрывали мелом или алебастром. Эти факты связывались вместе со времен Античности (ср.: Nonnus. Dionys, 27, 228 sq.). Но на самом деле мы имеем здесь одну из форм архаического посвятительного ритуала, хорошо известного в первобытных обществах: инициаты натирают лица мелом или золой, чтобы походить на призраков, т. е. они проходят через ритуальную смерть. “Мистические игрушки” тоже давно известны: в папирусе III века до н. э., найденном в Файюме и, к сожалению, испорченном, упоминаются волчок, трещотка,