Просто... в этом заключалась вся моя жизнь. Я слишком долго злился на себя, на своих тренеров, на весь мир. Хотя никому не признавался в этом. Я всегда внушал себе, что они профессионалы, должны и так все понимать. Я осознаю, что в этом лишь моя вина. Самоуверенность и упертость завладели мной, и я посчитал, что несокрушим. Да, правда, что я безумно скучаю по этому. Стоя здесь, держа этот мяч, я чертовски тоскую. Но знаешь, что?

— Что?

— Я больше не чувствую, что мое место здесь.

Я улыбаюсь.

— Это ведь неплохо, не так ли?

— Думаю, что так. — Дэймон шмыгает носом и смотрит на меня, а я делаю вид, что не замечаю слез в его глазах. — Ты готов к большему?

— Подавай. Но, эм, не слишком жестко.

Дэймон ухмыляется.

На этот раз я собран. Я намерен отразить удар...

Бросок! И мяч снова летит в сетку позади меня.

Дэймон продолжает закидывать меня мячами, но ближе к концу мне удается отбить несколько из них, и я горжусь даже этим. Дэймон либо вымотался, либо слишком раздражен, либо специально подыгрывает мне.

— Думаю, стоит притормозить, — говорит Дэймон немного спустя. — Мое плечо дает о себе знать.

— Слава Богу. Не знаю, как долго я бы еще мог позориться перед тобой.

— Ты справился гораздо лучше, чем я мог предположить. Ну, или я реально не в форме сейчас.

Я приобнимаю его за плечи, пока мы идем к выходу.

— Можно подумать, что ты не был снисходителен ко мне ближе к концу.

На его лице неприкрыто читается, что он просто дал мне ощутить себя конкурентоспособным...

Я склоняюсь и целую его в щеку.

— Я должен беречь тебя. Ты поднимаешь мою самооценку.

ГЛАВА 20

Дэймон

Боже, я не люблю возвращаться домой поздно. Раньше меня это не волновало, но теперь дома ждет Мэддокс, и я просто ненавижу приходить не вовремя. Еще пара недель, и я буду дома в разумный час. Хотя, конечно, к тому времени Мэддокс вернется жить в свою квартиру, и это — полный отстой.

Стоило переступить порог, Мэддокс потащил меня прямо в ванную и начал раздевать.

— Я тоже по тебе скучал, — бормочу я.

— Мы встречаемся с твоими друзьями сегодня вечером, или ты забыл? — Он продолжает ловко орудовать руками и срывает с меня одежду; и я жду не дождусь его прикосновений к себе.

— Вылетело из головы. Во сколько нам нужно быть там?

— Десять минут назад, — отвечает он. — Но им придется подождать, потому что последние три дня я пытался не вырубиться, дожидаясь тебя, но не преуспел. Ты мне нужен.

Меня не нужно просить дважды. И я впиваюсь в губы Мэддокса жадным поцелуем. Сегодня его лицо гладко выбрито, в отличие от привычной щетины, но мне всё равно охрененно нравится. Люблю его губы, его язык. Из меня вырывается стон.

— Подожди. — Отстранившись, говорю я. — Нам нужно...

— Смазка и презерватив уже в душе. И не надо называть меня бойскаутом. Я просто возбужден. Я... э-э… ходил за покупками.

— За покупками?

— Увидишь. — Мэддокс затягивает меня под брызги и крепко целует. Наши языки встречаются в диком танце, а мои руки лихорадочно блуждают по его рельефному телу. Пресс Мэддокса сокращается и напрягается от прикосновений моих пальцев. И когда я путешествую ими к его заднице, то...

— Это пробка?

Его новоявленная любовь к анальным играм — совершенно новый неизведанный мир. Словно квест, в ходе которого можно выяснить множество различных способов кончить.

— Нет времени на прелюдию. Я готов. — Он достает презерватив и раскатывает латекс по моему члену. Затем хватает смазку и, массируя, щедро покрывает мой стояк. Я уже близок к разрядке, поэтому останавливаю его.

— Обхвати меня ногами, прозвучало как приказ, и я на секунду подумал, что Мэддокс продолжит дразнить меня, чтобы посмотреть, как я извиваюсь и умоляю. Но он, похоже, возбужден сильнее меня, поэтому моментально делает, как сказано, не требуя проявления манер.

Он прижимается спиной к стене и обвивает ногами мою поясницу, Поддерживая его одной рукой, второй я вытаскиваю анальную пробку, и бросаю ее на пол душевой. Затем вхожу в него одним быстрым, великолепным движением и жар тела Мэддокса плотно окружает мой член.

— Ты должен кончить побыстрей. Я уже на грани, ну и ты охренеть, какой тяжелый.

Мэддокс смеется, и сокращение его мышц практически доводит меня.

— Это не помогает. — Делаю глубокий вдох, чтобы не кончить раньше времени.

— Я подстрахую, — ухмыляется он. И просунув руку между нами, начинает себе дрочить.

Уронив голову ему на плечо, я начинаю двигать бедрами короткими и неглубокими толчками. Хочется закрыть глаза, чтобы продлить этот момент, но я не могу оторваться от потрясающего вида на руку Мэддокса, скользящую вокруг члена. Он работает запястьем и пальцем размазывает предъэякулят от головки вниз к основанию члена; и так снова и снова. Если бы я не собирался взорваться сию секунду, мог бы наблюдать за этим часы напролет. Большим пальцем Мэддокс еще раз проводит по головке собирая капли предэякулята, и подносит палец к моим губам. Как же мне нравится ощущать его вкус.

Я подаюсь бедрами вперед сильнее и набираю темп.

— Этот угол, — стонет он. — Я собираюсь… — Его слова перерываются настигшим оргазмом. Задница Мэддокса стискивает мой член, и я рычу, толкаясь сильнее преследуя свое удовольствие. Я не в силах продолжать, но и не хочу, чтобы это заканчивалось. Идеальная дилемма.

Мои ноги практически не держат нас, когда я, наконец, вздрагиваю, а задница Мэддокса доит мой член. Мэддокс хватается за мои плечи, пока я толкаюсь в него последние несколько раз. Наконец успокоившись, я не чувствую рук, ноги дрожат, а в правом подколенном сухожилии болевые ощущения.

— Бля, думаю, я что-то потянул.

— Если секс не вызывает травмы, это не весело.

Я выскользнул из него и практически уронил, но Мэддокс быстро обрел равновесие, стоило ногам коснуться кафеля.

— Надо ополоснуться и валить.

Мы моемся так быстро, как только можем, и через пять минут выскакиваем за дверь, но Уайет живет на Верхнем Вест-сайде, около Колумбийского, поэтому когда мы добираемся туда, то опаздываем на сорок пять минут. Это не имеет большого значения, учитывая, что наши сборища всегда спонтанны, но увидев, как я сейчас хромаю,