Адвокат выходит в коридор, и как только за ним закрывается дверь, я вспыхиваю, как спичка:

— Ты охренел? — уже не скрываю своих негативных эмоций. — Нафига ты это сделал? Я засужу тебя. Ты думаешь, мне трудно натравить на тебя проверку, чтобы изъяли все бумаги, которые нужны в деле? Я не собираюсь из-за тебя подставляться и бегать в суд из-за твоих капризов.

— Будешь бегать столько, — Балабанов тоже повышает голос, — сколько тебе скажут. Нужна бумажка — пиши запрос, мои юристы рассмотрят. На этом все, — встает с места. — Пришлешь проверку, твои фотки окажутся в Интернете.

— Мстишь мне за поцелуй? — вижу, что он, как и я, сдерживается из последних сил. — Ах, отказала бедному мальчику Паше плохая девочка Дарина. Четвертовать ее теперь за это надо. Не привык к отказам?

— Громова, не зли меня, — произносит одну из моих любимых фраз.

— Ублюдок, — как-то уж очень зло у меня это получается, но сдерживать эмоции и дальше не получается.

— Еще какой, — ехидно улыбается. — Не советую со мной связываться, — бросает напоследок и покидает мой кабинет, предоставляя право адвокату закончить все формальности….

* * *

Не хотела, а вспомнила, черт бы побрал этого Балабанова. Знаю, что он бы не сделал того, о чем грозился. И также знаю, что сейчас Паша тем более не сделает мне ничего плохого, но толика сомнения и неприятный осадок остались. И эта капля периодически перевешивает все те положительные моменты, которые между нами происходят.

Не буду сегодня горячиться, пытаться поговорить или что-то выяснить — устала очень, да и спать хочется. А впереди два выходных — вот там и разберемся, что к чему. И так слишком много думаю об этом негодяе.

Но даже во сне я вижу довольную физиономию Балабанова:

— Дарина, ты мне нравишься!

Павел

И как это понимать? Бросила одного посреди ванной, даже не посмотрела на прощанье и сбежала. Что опять я сделал не так? Вообще ее не понимаю. Так хорошо всё было, ждала меня, уверен в этом — я бы давно сам настоял, но не хотел испортить в очередной раз. Сделал комплимент, потому что мне действительно нравятся татуировки на красивых женских телах. А от надписей, которые под лопаткой и на спине Дарины, вообще тащусь.

Очень красиво, и на ее стройной фигуре смотрятся обалденно. Лично у меня татуировок нет, но это не значит, что они не могут мне нравиться.

«We will all laugh at gilded butterflies» (Мы все будем смеяться над позолоченными бабочками) — это из Шекспира, “Король Лир”. Теперь знаю, что девушка его в школе зачитывала до дыр и сделала надпись одной из цитат под правой лопаткой.

«There once was a little girl who never knew love until a boy broke her HEART» — а это уже красуется на левом боку про мальчика, который разбил когда-то сердце одной девочке, не знавшей до этого любви. Надо будет узнать у Дарины, почему она татуировки сделала. Кстати, есть еще и третья, которую я пока так и не нашел на ее теле. Но точно знаю, что она, эта третья татушка, где-то наколота — Аня не могла соврать, да и реакция девчонок на болтливость подружки подтвердила этот факт.

Хотя спрашивать у Дарины бесполезно — опять в штыки воспримет мои слова. Но попробовать стоит, а вдруг повезет?

Надеваю пижамные штаны и выхожу из ванной. Дверь в спальню закрыта, и я останавливаюсь возле нее, поднимая руку вверх, чтобы постучать. Но она так и замирает в воздухе. Не стоит. Точнее, стоит, но не сегодня. Может, завтра черноволосая красавица успокоится и будет вести себя, как обычно. Хотя так до сих пор и не понимаю, какая муха ее укусила?

Но и на следующее утро чуда не происходит — Дарина отвечает короткими фразами, пьет кофе, даже не глядя на меня, и полностью игнорирует мое присутствие. Опять себе что-то напридумывала. Неужели до сих пор не простила моей дурацкой выходки в ее кабинете после совместного купания в бассейне?

Сделал несколько фоток Дарины, пока она не видела — так мне девушка тогда запала в душу. Не собирался их никому показывать, но ее слова: “Балабанов, иди в задницу” после поцелуя в машине задели за живое. Конечно же, на дальнейшее продолжение я не рассчитывал, точнее, хотел ее, чего душой кривить, но понимал, что отошьет. Но не так же нагло. И обидно.

Поэтому вспылил, пригрозив, что выложу фотки в Интернет. Баран, одним словом, теперь вот расплачиваюсь за содеянное.

Подвожу Макса в школу, после чего направляю автомобиль в сторону прокуратуры, чтобы доставить мою красотку вовремя на рабочее место.

— Так и будешь молчать? — боковым зрением наблюдаю, как девушка напряженно смотрит на дорогу.

— Если ты о вчерашнем, то всё в порядке, — тяжело вздыхает, так и не поворачиваясь в мою сторону.

— Дарина…

— Послушай, Паша, — перебивает меня, впиваясь взглядом. — Давай сейчас не будем об этом. Мне и так вчера прилетело, дел накидали выше крыши, еще и ты допрос пытаешься мне тут устроить, — произносит довольно строго, немного нервничая. — Я пока не готова, — добавляет тихо и снова отворачивается.

— Ладно, — соглашаюсь, понимая, что давить на нее бесполезно. Иначе опять поссоримся. — У меня сегодня в семь тренировка. Могу заехать только около девяти, не раньше. Или в шесть, чтобы не опоздать потом.

— Попрошу Сазонова, чтобы подвез, не переживай, — снова не дает мне закончить. — Черт, надо что-то с машиной делать.

— Я с Аней уже договорился, — усмехаюсь, но слышу в ответ грозное:

— Кто тебя просил? — делает паузу. — Когда ж ты уже перестанешь лезть в мою жизнь и за меня решать, что мне лучше, — делает акцент на “мою”, “мне” и “меня”. — Такое чувство, что я немощная и беспомощная, сама не могу позвонить подруге и договориться. Почему ты все время лезешь, куда тебя не просят?

Не знаю, что ответить, поэтому просто продолжаю молча вести автомобиль по проспекту. Настроение у нее плохое, видно невооруженным взглядом. Сейчас наговорит мне кучу гадостей, а потом будет себя поедом есть. А я не смогу сдержаться, поэтому лучше промолчу, как бы и вправду не поругаться.

На нее в последнее время свалилось куча проблем, а тут еще я со своими приставаниями и намеками. Ну, не могу я сказать ей всей правды. Никак не могу. Боюсь, что не поверит после всего, что уже успел наговорить и натворить до этого.

Подъезжаю к зданию прокуратуры, Дарина молча выходит из машины, хлопает дверью и направляется ко входу. А я провожаю взглядом ее стройную фигуру и понимаю — мне нет места в ее жизни, как бы я ни старался. И что бы ни сделал, она никогда меня туда не пустит.

Провожу рукой по волосам, затем по лицу, после чего откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Я и сам устал, не мешало бы отдохнуть. А главное — разобраться с этой красоткой раз и навсегда. Пошлет, так пошлет — значит, аннулирую нашу сделку и отпущу ее на все четыре стороны, чтобы не маячила перед глазами. Быстрее забуду, хоть и не хочу этого делать.