всё шерстят. Лучше дождаться, когда всё чуть стихнет, и они уедут.

— Да я же не говорю этого делать, — усмехнулась магичка. — Всего лишь сказала, что неплохо бы это сделать.

Лина молча сжала губы, о чем-то напряжённо думаю. Наконец, сказала:

— Что ж, раз так, я буду с тобой.

Я сощурился:

— Неужто у тебя ещё остался энтузиазм на ночь глядя бегать по подвалам и лазить по чердакам?

Она только вскинула подбородок:

— Призывать монстров в таких количествах могут лишь маги выше уровня патриарха. А этих я ненавижу даже больше, чем Империю. Они подставили всех нас, магов, выставили чудовищами, из-за них столько смертей, и теперь лично мне приходится скрываться.

Я почувствовал, что она недоговаривает, утаивает часть своей истории, но не стал лезть в душу. Каждому свой срок для откровений.

— Понял, — отозвался я. — Ты ненавидишь Третий Круг, а я монстров. Так что, выходит, наши интересы совпадают. Кто знает, может через какое-то время мы начнём ненавидеть и тех, и тех.

Она грустно усмехнулась:

— Вполне возможно.

Мы пересекли ещё одну глухую улочку, миновали пару закрытых магазинчиков. Сверху, где-то за окнами второго этажа, слышался плач ребёнка, но в целом город спал. Я поймал машину в паре кварталов оттуда, на более оживлённой дороге. По счастью, таксист согласился нас подобрать, хотя косился на Лину — наверное, подумал, что мы из какого-то ночного клуба сбежали.

Лина чуть приподняла бровь, когда я назвал адрес:

— Ломбард?

— Да, — ответил я, захлопывая за ней дверцу такси. — Мне нужно кое-что забрать.

* * *

Князь Воронов сидел в своём обширном кабинете при тусклом свете настольной лампы. В воздухе витал запах коньяка и дорогой сигары, которую он сжал в тонких губах.

День выдался адским: помолвка дочери Ракитиных сорвалась, дуэль, Вислы, Имперцы — полный бардак. Он устало потёр виски и поднял бокал, чтобы сделать очередной глоток обжигающей жидкости.

«Когда же я высплюсь, — мелькнула у него мысль, — сколько можно разгребать чужие проблемы…»

В тишине послышались тяжёлые шаги в коридоре. Князь вздрогнул. В этот поздний час никто не должен был бродить по его владениям. Дворецкий, по идее, давно уже спал, а охрана находилась снаружи здания.

Внезапно дверь кабинета со скрипом распахнулась без стука, и на пороге возник человек в костюме-тройке, белой рубашке и начищенных туфлях. Князь чуть не поперхнулся коньяком, увидев знакомую фигуру, и поспешно отвёл сигару.

— Ладыжин⁈ — почти выкрикнул он, подавившись дымом.

— Во плоти, — с холодной усмешкой отозвался Станислав Юстинович, переступая порог. Его стальные глаза вспыхнули, выхватывая из полумрака черты измождённого лица князя. — Не ожидал меня увидеть, да?

— Я… я не знал, что вы в городе, — проговорил князь, прикладывая руку к груди, будто у него разом участилось сердцебиение.

— Если бы я предупреждал каждый свой приезд, — лениво протянул Ладыжин, — я бы не узнал столько всего интересного. Да и какая разница, знал ты или нет, — он скользнул взглядом по кабинету, будто высматривал удобное кресло. — Ничего, что я вошёл без стука? Дворецкий твой давно спит, не хотелось его будить. А нам с тобой нужно переговорить.

Князь машинально сглотнул, с трудом подбирая нужные слова:

— Это… это наглость. Я мог спать или… неважно.

Ладыжин лишь пожал плечами. Высокий, с пронизывающим взглядом и манерами человека, которому неведомы понятия «такт» и «осторожность». Он подошёл к книжному шкафу, достал оттуда какой-то том и покрутил в руках, словно проверял, что в нём внутри. Затем шагнул к креслу у противоположной стены кабинета и опустился в него, закинув ногу на ногу и положив книгу рядом с собой на столик.

Князь продолжал нервно сжимать бокал с коньяком, не зная, куда деться. Иметь дело с Ладыжиным было всё равно что иметь дело с голодным тигром, который приучен к людям, но никогда не теряет звериных инстинктов.

— Чувствуйте себя как дома, — пробормотал князь.

Ладыжин повернулся к столу, где стояла пузатая бутылка коньяка. Взял её, покрутил в руках, понюхал. Искажённая гримаса проскользнула по его лицу:

— Никогда не понимал, как можно пить этот яд, — пробормотал он. — Хотя сейчас понимаю, тебе, наверное, ничто другое не поможет.

— Зачем вы здесь, Станислав Юстинович? — наконец отважился спросить князь, решив, что церемониться дальше бесполезно.

Ладыжин поставил бутылку и посмотрел князю в глаза:

— В Бологом были убиты три сильных монстра. Два второго уровня и один третьего. Слышал, наверное?

— Слышал. И только порадовался этому. Бологое уже давно нуждалось в зачистке, — князь попытался сделать вид, что его это сильно волнует.

Ладыжин приподнял бровь:

— А знаешь ли ты, что Император не слишком доволен тем, что ты слишком потакаешь сочувствующим магам? Терпение Его Величества не безгранично.

— Я… я стараюсь сохранять порядок в городе, — дрогнувшим голосом оправдывался князь. — Монстры заполонили улицы, люди боятся выходить из домов. Имперский батальон из ГУКО не справляется… Они их убивают, но потом появляются новые, и всё больше и больше.

— «Сохранить порядок» — передразнил Ладыжин, усмехнувшись. — Ты ходишь по тонкому лезвию. Император может разозлиться, если поймёт, что ты слишком тесно связан с теми, кто мог бы быть неугоден или опасен для Империи.

Князь заморгал, стараясь найти оправдание. Он и сам отлично понимал, что заигрывает с огнём — сотрудничает с разными силами, лишь бы хоть немного сбалансировать ситуацию в Петрозаводске, где уже давно творился хаос. Но что делать? Люди страдали, монстры множились, а центральная власть всё время тянула с подкреплениями.

— Это лишь вопрос времени, когда монстров станет ещё больше, — продолжил Ладыжин, обводя взглядом кабинет. — ГУКО тоже не безразмерно. Это нужно понимать.

— Прекрасно понимаю, — вздохнул князь. — Но ты хоть представляешь, каково мне управлять городом в таких условиях? Нужно пользоваться всеми доступными способами, вот я и…

— Да, да, — перебил его Ладыжин. — Поэтому Империя пока закрывала на многое глаза. Но, как я сказал, это может измениться. Монстры Бологом стали приманкой после их появления. С ними мог справить только маг рангом выше патриарха, и мы рассчитывали выйти на его след.

— А поставить меня в известность? — расстроенно пробормотал князь. — Это всё-таки моя зона ответственности.

— Зная твою лояльность к «особым личностям», ты мог бы в нужный момент «забыть» вовремя сообщить нам о