— Значит, ты сама скальпировала себя, — смекнул я.

— Можно считать, что и так, — вымученно улыбнулась Алина. — Я упала. И вот…

— Ладно, — перебил я. — Потом расскажешь. Где аптечка?

Она кивнула в сторону секции.

— Только обрабатывать рану будем на втором этаже.

— Это еще почему? — не понял я.

— Потому что хочу кое за кем присматривать, — и она решительно двинулась к лестнице. — Кстати… ты давно приехал?

— Только что. Дверь была открыта, если ты намекаешь на мое несанкционированное проникновение в твое жилище.

— Я знаю, что дверь была открыта. Я ее не закрывала. У меня спит сын. И… И я тебе рада.

Последнее она сказала, повернувшись ко мне спиной. И я не мог понять по ее голосу, искренне ли она говорит.

— Вода на улице? — успел спросить я, прежде чем она исчезла из виду.

— На кухне, — раздалось уже сверху.

Я пошел на кухню, налил воды в глубокий тазик, перекинул через плечо полотенце и вышел в гостиную. Взял аптечку, бинт. Подхватил тазик и поднялся вслед за Алиной.

На втором этаже было темно, и я не мог понять, в какой комнате находится Алина.

— Эй, — негромко позвал я, помня, что где-то спит ее сын.

— Я здесь, — послышался шепот из дальней комнаты.

Я пошел на голос, открыл дверь и увидел возле окна силуэт Алины. Проворчал:

— Без света нам никак.

— Не включай, — одернула она меня.

— Я сейчас грохнусь тут с тазиком, — предупредил я, уже начиная раздражаться.

— Поставь его у входа на пол, — невозмутимо посоветовала Алина, что-то высматривая через окно.

Я поставил тазик на пол, затем нащупал выключатель и включил свет.

— Я же тебе сказала, — сверкнула глазами Алина, отскакивая от окна, словно увидела в нем привидение.

Я заметил подзорную трубу и усмехнулся — тоже звездочет выискался. Но вслух сказал:

— По моему разумению, раны в темноте не обрабатывают. Так что ты извини, но придется прервать твое занятие. — Я перенес тазик на столик и властно сказал: — Иди сюда и садись.

Алина явно злилась, но все же послушно подошла.

— Снимай майку, — продолжал отдавать распоряжения я.

Она взялась было за подол майки, но, спохватившись, опустила руки и, сильно покраснев, выдохнула:

— Еще чего?!

И я понял, что под майкой у нее ничего не надето.

— Извини, — пробормотал я. — Ладно, садись в майке. Все равно придется переодеваться.

Намочив полотенце, я стал смывать с волос Алины запекшуюся кровь и грязь. Она пыталась возразить, что сделает все сама, но я предельно жестким тоном пресек ее предложение и лично обработал рану. Сначала водой, потом перекисью водорода, затем йодом… Алина ойкала в отдельные моменты, когда йод попадал в рану, даже пыталась ругнуться, но, в общем, пытку перенесла стойко.

— Жить будешь, — подвел я черту. — Теперь осталось смыть грязь с рук и… с груди.

Она взглянула на меня:

— Ты не увлекся, случаем?

— Разве? — удивился я.

— Разве, — передразнила она меня. — Тут я сама управлюсь. Помощники не требуются.

Я недовольно опустил полотенце рядом с тазиком. Вот так всегда: на самом интересном…

— Тебе переодеться нужно, — зашел я с другой стороны. — Чистая одежда где у тебя?

— Она у меня здесь, — Алина поднялась с кресла. — Ты никак собрался еще и переодевать меня?

— Если хорошо попросишь.

— А ну-ка бери подзорную трубу, — теперь уже отдавала приказы Алина. — Иди в соседнюю комнату. Там балкон. Но на него не выходи. Через окно будешь смотреть.

— Куда смотреть? — в недоумении спросил я, чувствуя, что выгляжу дурак дураком.

— Будешь наблюдать за домом моего соседа. Пока я не переоденусь. — И она подогнала меня: — Давай, давай. Нельзя упускать время.

— Упускать? Может, ты все же объяснишь?

— Переоденусь, приду к тебе и объясню.

Я подхватил подзорную трубу и направился в означенную комнату, там пристроил трубу у окна и навел ее на объект. Тут я вспомнил, что приехал к Алине не просто так. Что у меня имелись к ней кое-какие вопросы, и я желал их прояснить. Впрочем, после того, как она предстала предо мной таким пугалом, вопросов значительно прибавилось.

Алина вошла в комнату минут через десять. Свет я не зажигал. И лишь когда хозяйка дома подошла ко мне поближе, понял, что она в халате.

Она придвинула мне кресло, затем себе и пояснила:

— Так, я думаю, будет лучше.

После чего отняла у меня подзорную трубу и посмотрела на дом соседей.

Я решил наконец попытаться внести ясность:

— Ну и что у тебя произошло?

Алина рассказала все, что с ней приключилось.

— Любопытно, — я уже по-новому вглядывался в чернеющий невдалеке силуэт дачи Тишковых. — И какие ты сделала выводы?

— Очень плохие, — покачала головой она. — Я их подозреваю.

— Думаешь, они нацелились на фирму, в которой ты работаешь?

— Думаю. И ты сам говорил, что мальчишка — это интересно. А у них есть мальчишка.

— Только из-за этого? У многих есть мальчишки.

— Но у них еще есть чертеж фирмы и фотография.

— У них были чертеж и фотография, — уточнил я. — Вряд ли сейчас у них это есть. Во всяком случае — дома. После твоих похождений…

— Я знаю, — раздраженно выпалила она. — Лучше было бы, если бы я эти вещички прихватила с собой. Но я ведь тогда не была так уверена…

— А сейчас?

Она задумалась и отвечать не торопилась.

— Ты ведь согласилась с тем, что здание твоей фирмы отнюдь не шедевр ахритектуры. Может, это был чертеж похожего сооружения?

— Теперь-то, конечно, ничего не докажешь, — хмуро бросила она. — Поэтому я и собираюсь не упускать Тишкова из вида.

— Мне все ясно.

— Он мне угрожал, — вдруг добавила Алина.

— Что, открыто? Ты вроде бы сама упала, — с сомнением проговорил я.

— Упала я сама. И угрожал он не открыто. Но я же не дура. Я разве не могу скрытой угрозы почувствовать? И почему он кого-то выпустил через черный ход?

— Твой сосед странный, — согласился я. — Но то, что он странный, еще не означает, что он желает зла тебе или твоей фирме. Доказательств маловато…

— А не слишком ли много совпадений? — не унималась Алина. — Я не верю в такое количество совпадений. А ты?