такое поведение как преступление. Через несколько дней после того, как Брукингский институт опубликовал свой отчет о порношантаже, со мной связалась представитель Массачусетса Кэтрин Кларк, которая разрабатывала законопроект, помогающий бороться с онлайн-шантажом. Для меня было честью помочь ей. К моему восторгу, менее чем через месяц, в июне 2016 года, Кларк выступила соавтором двухпартийного законопроекта с республиканкой из Индианы Сьюзен Брукс. Закон о профилактике шантажа на национальном уровне должен был сделать порношантаж федеральным преступлением. Данный законопроект был внесен, но голосование по нему не состоялось. В следующем году Кларк представила Закон о модернизации безопасности в Интернете для криминализации порношантажа и других серьезных интернет-преступлений на федеральном уровне. Законопроект также выделил 20 миллионов долларов на обучение сотрудников правоохранительных органов. Это та инициатива, которая нам нужна, если мы хотим помочь жертвам на местах, когда они впервые сообщают о преступлении. Но, как отмечалось в предыдущей главе, Закон о модернизации безопасности в интернете не был принят.

Я хотела бы сказать, что удивлена бездействием законодателей. Но на самом деле оно нисколько меня не удивляет. Американская судебная система ползет со скоростью черепахи, частично загнанная в тупик усилиями тех же самых могущественных людей, которые извлекают выгоду из законов, защищающих их интересы и прощающих их грехи.

Порношантаж — это преступление господства и контроля. Но не заблуждайтесь, какими бы экстремальными и отвратительными эти люди ни казались, они не являются чудовищными уникумами. Шантажисты — часть огромной лиги преступников, которые используют запугивание, угрозы и обман, чтобы принудить жертв к половым актам. Я называю их «властными извращенцами». В моей фирме мы имеем дело с такими извращенцами, которые используют интернет, но мы также боремся с теми, кто работает в автономном режиме. Они есть везде: в церквях, в армии, в университетских кампусах и в любом другом месте, где работают женщины.

Я представляла интересы женщин, которые подвергались насилию и нападениям со стороны извращенцев с властью, существующих во всех отраслях, включая партнеров в юридической фирме, активистов движения за гражданские права, бродвейского продюсера, магната автостоянки, нескольких ведущих развлекательных программ, икону рэпа, политика, комика, основателя технологической компании и изобретателя. Моим клиентам угрожали разнообразными наказаниями, если они не выполнят сексуальные требования своих боссов. На протяжении многих поколений мы называли такие преступления сексуальным домогательством. Но речь идет не о сексе. Сексуальные «хищники» на рабочем месте движимы теми же импульсами, что и самые мерзкие шантажисты: они хотят подчинить себе, унизить и поставить жертву на колени.

Было время, когда сексуальные домогательства на рабочем месте, как сейчас порношантаж, были проблемой, находящейся настолько в тени, что она даже не имела названия. А потом женщины заговорили. В 1975 году Кармите Вуд, работавшей в лаборатории ядерных исследований Корнельского университета, отказали в пособии по безработице после того, как она решила уйти с работы, где ее постоянно преследовал босс. Впоследствии Вуд вместе с другими активистками создала Объединение работающих женщин. На мероприятии, организованном объединением, женщины-клерки, работницы фабрик, официантки и представительницы других профессий поделились весьма неприятными историями о злоупотреблениях, которым они подвергались на работе. Женщины пожаловались на то, что их щупают и делают непристойные предложения, загоняют в угол и мучают. Они рассказали о начальниках, требовавших сексуальные услуги в обмен на повышение по службе и унижавших своих сотрудниц скабрезными комментариями каждое утро, когда те приходили на работу. В 1975 году лидеры группы ввели термин «сексуальное домогательство», чтобы описать весь спектр унижений, злоупотреблений и нападений, которым подвергались женщины на рабочем месте. В этой истории двадцатисемилетняя медсестра по имени Кэти Эдмонсон рассказала об инциденте, когда хирург, выходя из операционной, схватил ее сзади, обхватив руками за шею, и потащил по комнате.

— Там были пациенты, — сказала Эдмондсон газете Times, — а также врачи и медсестры. Это был его игривый способ расслабиться. Я не могла устроить сцену.

Еще одна женщина, тридцатилетняя Джен Кроуфорд, рассказала, как ее уволили с работы в фирме по продаже недвижимости после того, как она отклонила приглашение начальника-мужчины на свидание.

— Для меня было просто унизительно, что меня можно было вышвырнуть без всякой причины, — вспоминала Кроуфорд. — Я полностью посвятила себя этой работе… В течение нескольких лет после этого события у меня не было никаких амбиций. У меня было пугающее чувство, что я снова могу лишиться всего.

Тем не менее спустя десять лет после того, как этот термин был введен в лексикон, большинство американцев не рассматривали сексуальные домогательства на рабочем месте как серьезную проблему. На самом деле, согласно опросу 1986 года Time/Янелович Клэси Шульман, только 17 процентов респондентов классифицировали его как «большую проблему» для женщин на работе. Никто не мог предвидеть, что всего через несколько лет суровый Сенат во время слушаний по назначению членом Верховного суда Кларенса Томаса поднимет вопрос о сексуальных домогательствах на рабочем месте по всей Америке.

Томас был выдвинут президентом Джорджем Бушем-младшим, на вакантное место после смерти судьи Тергуда Маршалла. И Маршалл, и Томас были афроамериканцами, но, похоже, это все, что у них было общего. Маршалл был основателем фонда Правовой защиты и образования NAACP и убежденным защитником гражданских прав. Томас был архиконсерватором и, как позже выяснилось, поклонником порнографии и серийным сексуальным преследователем.

Многие женщины были свидетелями недопустимого поведения Томаса на работе, включая его инициирование вульгарных разговоров о сексе и женской анатомии, а также прикосновения к сотрудницам против их воли. Но только Анита Хилл, адвокат, работавшая с Томасом в двух федеральных агентствах, включая Комиссию по равным возможностям трудоустройства, была приглашена дать показания во время слушаний. Перед четырнадцатью членами Судебного комитета (все они были белыми мужчинами) Хилл в ярких подробностях рассказала, как Томас сделал ей непристойное предложение, грубо пошутил о сексе и прокомментировал ее грудь и размер своего пениса. Хилл сообщила комитету, что Томас сравнил себя с порнозвездой Лонг Донг Сильвером.

Двадцать миллионов человек смотрели по телевизору показания Хилл. Хилл выступала спокойно, профессионально и внушала доверие. Но для многих мужчин она представляла угрозу их мировому порядку. На нее безжалостно напали. В ходе скоординированной клеветнической кампании консервативные эксперты обозвали ее неадекватной и неуравновешенной. Психолог, приглашенный для дачи показаний перед комитетом, утверждал, что Хилл, возможно, страдает «эротоманией», психической болезнью, для которой характерны фантазии о сексуальных сценариях. В своем бестселлере «Настоящая Анита Хилл» (The Real Anita Hill) Дэвид Брок, который в то время был представителем правого крыла, прославился тем, что назвал Хилл «немного распутной и немного сумасшедшей».

Много лет спустя Брок громко отказался от своей клеветы. В своих мемуарах «Ослепленный правыми: совесть