В декабре 1914 г. австро-германское командование, обеспокоенное быстрым продвижением русских войск через лесистые Карпаты в глубь Венгрии, перебросило сюда значительные силы, которые стали вытеснять русские (по преимуществу конные) дивизии из Венгрии в Галицию. Русское командование приказало своей коннице отойти на главный перевал Карпат и здесь удерживать противника – до подхода своей пехоты.

2-я Кубанская казачья дивизия, действовавшая на Хустовском направлении, вследствие этого приказа к концу декабря 1914 года отошла к Вышковскому перевалу, оставив позади себя, километрах в 20–30, разведывательные сотни, которые должны были наблюдать за действиями противника, сбивать его мелкие разведывательные партии и заранее предупреждать о появлении его крупных частей. Действия дивизии сильно затруднялись гористой и лесистой местностью, бездорожьем, глубоким снегом и 20-градусным морозом.

Одна из разведывательных сотен, находившаяся под командованием есаула Калаушина, находясь в районе Майданка – Окермезо, вынуждена была отходить к перевалу под натиском довольно крупных частей противника. Утром 10 января разъезд этой сотни, находившийся в дер. Шольма, сообщил, что по шоссе из Окермезо на Майданку движется довольно крупная пешая разведывательная партия противника с пулеметами.

Командир сотни быстро оценивает обстановку и решает устроить противнику засаду – между деревнями Майданка и Быстра. Есаул решил воспользоваться весьма удобной для таких операций местностью: шоссе проходило по скату горы в очень глубокой выемке, по сторонам которой росли молодые густые ели, касавшиеся своими ветвями земли (еще и присыпанные снегом).

Приказав своему разъезду вести противника по шоссе, а коноводам отвести лошадей к дер. Быстра, командир сотни с остальными казаками, разделившись пополусотенно, залегли по обеим сторонам дороги, спрятавшись в елях. А чтобы не видно было на снегу человеческих следов, казаки сначала отъехали с полкилометра вперед по шоссе, а затем вернулись назад – идя по сторонам выемки.

Через некоторое время показался отходящий разъезд кубанцев, шагом двигавшийся по шоссе к перевалу, а затем шел немецкий дозор из 3 человек. В шагах 50–70 за своим передовым дозором 2 немецких солдата вели на поводках по одной охотничьей собаке – последние, вероятно, не обнаружили засаду, так как, во-первых, следы отсутствовали и, во-вторых, ветер дул немцам в спину. А затем во главе с офицерами шло около роты пехоты – имея два пулемета на салазках впереди и два пулемета в хвосте колонны.

К действиям сотни есаула Калаушина в Карпатах, январь 1915 г.

Немцы маршировали, как на параде, и никакого внимания не обращали на одиноко идущий впереди русский разъезд (впрочем, стрелять по нему было затруднительно, ибо шоссе было очень извилистым).

Как только германская рота поравнялась с засадой, по условному сигналу командира кубанцы с диким криком и с шашками наголо, в своих характерных папахах и полушубках «кубарем» (казачье выражение) скатились по скатам шоссе – и… немецкая рота положила оружие, не успев сделать ни единого выстрела.

Трофеи кубанцев: 118 пленных немецких солдат, 3 офицера, 4 пулемета и 2 охотничьи собаки. В засаде принимали участие 2 офицера и 78 казаков. Кубанцы, захватившие больше пленных, чем было их самих, доказали, сколь большое значение на войне имеет смелость и смекалка – организовав эффективную засаду, против которой противнику не помогли даже собаки.

Выдающуюся роль сыграла русская конница в событиях Второй Праснышской операции.

К началу февраля 1915 г. на северном участке австро-германского фронта сложилась тяжелая оперативно-стратегическая ситуация: 10-я армия Северо-Западного фронта в ходе Второй Августовской операции потерпела поражение, один из ее корпусов погиб в окружении. Требовалось срочно стабилизировать обстановку с перспективой последующих активных действий. Для этих целей сосредотачивалась свежая 12-я армия, которая вместе с 1-й армией 7 февраля – 17 марта вступила в сражение с 12-й и 8-й армиями германского Восточного фронта. В ходе Второй Праснышской операции, одной из крупнейших операций Первой мировой войны, произошла знаменитая конная атака 15-го гусарского Украинского полка.

Ключевые события данной операции происходили в Польше – прежде всего в районе города Прасныш.

Германская ударная группировка продвигалась в разрыв, появившийся в боевом построении русских войск. На Прасныш наступали дивизии 1-го резервного корпуса: непосредственно на город – 1-я резервная, а 36-я резервная – восточнее.

Для заполнения опасного разрыва выдвигались русские 1-й и 2-й Сибирские армейские корпуса и 15-я кавалерийская дивизия. В состав последней и входил 15-й гусарский Украинский Ее Императорского Высочества Великой княгини Ксении Александровны полк.

11 февраля Прасныш, после ожесточенных уличных боев гарнизона с подавляющими силами противника, был взят частями 1-й резервной дивизии. Но наступающие немцы были остановлены войсками 1-го Туркестанского, 19-го армейского корпусов и подошедшими сибиряками. В этой ситуации ключевой задачей было, охватив соединения 1-го резервного корпуса у Прасныша, их разгромить. И важнейшую роль сыграли действия русской кавалерии.

На фронте атаки украинских гусар действовали части германской 36-й резервной дивизии – 69-я и 70-я резервные бригады.

Полк поэскадронно, под огнем германской артиллерии, прошел дер. Нова Весь и сосредоточился в дер. Козино. Когда мимо полка, приготовившегося к атаке, проходили сибирские стрелки, пехотинцы шутили насчет гусарских «кокард на сапогах» и того, что кавалерия «опять в резерве». Но шутили зря.

Вначале было решено использовать украинских гусар как пехотный резерв наступающих сибиряков. Под артиллерийским огнем спешенные эскадроны готовились к атаке.

В это время цепи сибирских стрелков от д. Козино медленно продвигались вперед, а со стороны фольварка Августово их обстреливали немецкие батареи.

Но было очевидно, что «стронуть», сбить немецкую пехоту с позиции будет возможно только с помощью стремительного кавалерийского броска. И около пяти часов полк двинулся в атаку.

Глазам очевидца предстала редкая картина: могучая атака сибирских стрелков и проносящиеся сквозь их цепи развернутые к бою эскадроны гусар.

Увидев идущих в атаку гусар, стрелки, уже утомленные наступлением, закричали «ура». А когда кавалеристы поравнялись с их цепями, то некоторые пехотинцы, схватившись за стремена, побежали рядом или даже взобрались сзади на крупы лошадей. Гусарский полк усилился за счет такой своеобразной «ездящей пехоты».

Противник же при виде стремительно идущей в атаку конницы начал отходить.