Утром 9 февраля батарея ОАШ вела огонь по могиле Рулера в Красне (под прикрытием двух эскадронов), донцы вели разведку западнее дороги Карнево – Прасныш (и вместе с 4-й бригадой постепенно перемещались в район Луков), а туркестанцы занимали линию Млодзяново – Эльжбетово – Залесье – Старовесь. Штаб корпуса телеграфировал туркестанцам: «Выручка будет завтра в полдень. Надеюсь на прежнюю энергию бригады. Цихович».

9 февраля Прасныш был обложен со всех сторон (тогда как на фронте Грудуск и западнее все атаки немцев отбиты). Правый фланг 1-го Туркестанского корпуса был загнут и дотянут до Морги.

Утром из Новогеоргиевска выступил на Карнево доблестный 1-й Сибирский корпус – чтобы третий раз за полгода помериться силами со значительно превосходящим противником. В Остроленке был сосредоточен 2-й Сибирский корпус – для наступления на Прасныш. Командование фронта готовило Гальвицу хороший мешок.

В этот день 4-я и Донская бригады занимались перестрелкой и проведением разведки: к вечеру донцы обнаружили немцев в Зелена. Весь отряд В. А. Химеца стянулся в Луково.

Туркестанская бригада к 14 часам расположилась: три сотни уральцев от Млодзяново до Эльжбетово, три сотни оренбуржцев у Хелхи Иловые и резерв – две сотни, которые прикрыли батарею ОАШ в Малехи (там же находилась и донская батарея, временно приданная бригаде).

Ополченская дружина с батареей встала в лесу у Обецаново, в то время как пограничники вели разведку к востоку от р. Оржиц.

Было решено сохранить выходы из лесной полосы Полтуск – Карнево.

С 15 часов к Млодзяново подошли немецкие разведчики, а в 18 часов – рота пехоты: сотня подпустила ее шагов на 300–400 и встретила настолько метким огнем, что рота с огромными потерями бросилась в Венгжиново.

Около 20 часов между Млодзяново и Богданково были замечены немецкие разведчики – против них были выдвинуты разъезды.

Начальник штаба 2-й Сибирской стрелковой дивизии писал в своем дневнике: «…Маков занят дружинниками и 2,5 сотнями, которые там держатся хорошо…». Свидетельство пехоты – дорогого стоит, ибо пехота всегда была строга в оценке кавалерийских частей.

10 февраля отряд В. А. Химеца окончательно разделился: его ядро ушло к Колачково и оттуда вело артогонь по Зелена, а туркестанцы остались на своих позициях. Противник не предпринимал активных действий до 11 часов, когда сотня оренбуржцев, стоявшая в Залесье, заметила наступающую роту немцев. Околица деревни была неудобна для обороны, и сотня отошла на холмик, откуда встретила немцев огнем: заработали пулеметы от Старовесь, а от Эльжбетово выдвинулся взвод в конном строю – и немцы отошли, не приняв атаки.

Пришло известие, что Прасныш держится. И казаки также решили стоять насмерть.

Здесь уместно вспомнить фразу Э. Людендорфа, что из-за того, что «авиация не летала», он не знал о подходе к русским подкреплений. Виноваты, разумеется, не силы природы, а собственная оплошность.

Но мы вспомнили об этом потому, что над занявшими оборону туркестанцами пролетел русский самолет.

Перестрелка разгоралась…

Читатель, возможно, удивится «вялому» образу действий немецких авангардов, работавших не так, как это «проповедовалось» до войны. Но автор, читая воспоминания французского драгуна, наткнулся на следующую знаменательную фразу: «Когда немецкие авангарды наталкиваются на серьезное сопротивление, они не настаивают, а ждут… а на следующий день, развернувшись, немцы двигаются, сметая все на своем пути».

Немецкие авангарды «не настаивали», тем более что главные силы были заняты доблестно сопротивлявшимся Праснышем.

В 16 часов в Карнево прибыл разъезд конных разведчиков 2-й Сибирской дивизии, и в 17 часов появились 200 конных разведчиков и начальник штаба дивизии полковник В. И. Михайлов. Для 480 винтовок, растянутых на 10 км, это было серьезной подмогой, а боевая репутация 1-го Сибирского корпуса не оставляла сомнений в исходе предстоящей свалки.

В. А. Химец, оставив донцов у Колачково, к вечеру перешел в Длуголенка – сообщив об обходе немцами правого фланга Туркестанского корпуса.

С 19 часов начал подходить авангард 2-й Сибирской дивизии, и Туркестанская бригада начала сменяться на позициях.

Ночью к бригаде подошел ее обоз 2-го разряда. Овсу казаки обрадовались почти так же, как и сибирякам.

Результаты работы конницы: а) южнее Прасныша наступление немцев было остановлено, б) западнее города применение В. А. Химецом артогня также продемонстрировало присутствие серьезных сил, и продвижение немцев в обход правого фланга 1-го Туркестанского корпуса измерялось очень незначительным расстоянием (которое удалось преодолеть 1-й гвардейской резервной и 3-й пехотной дивизиям).

Конница фон Холлена окончательно упустила удобный случай себя проявить.

10 февраля от Остроленки на Красносельцы – Прасныш выступил 2-й Сибирский корпус – его движение прикрывалось с севера 4-й кавдивизией.

Около 10 часов 11 февраля завершилась драма гарнизона г. Прасныш. Потеряв свыше половины своего состава от огня противника, он не мог противостоять свежим силам, которые подтянул Гальвиц. Последним пал саперный штабс-капитан Ханыков, полурота которого была полностью уничтожена. На надгробной надписи офицера немцы рассказали об этом доблестном воине, сражавшемся до конца и не пожелавшем сдаться в плен – под угрозой пленения штабс-капитан застрелился, использовав для этого последний патрон своего револьвера.

Но это был последний успех немцев.

1-й Сибирский корпус развернулся на фронте, который ему сберегли казаки, и начал наступление – достигнув к вечеру линии Венгжиново – Венжево и окружив с трех сторон Красное, в котором прочно засели немцы. Туркестанский корпус третий день отбивал атаки троекратно превосходящих сил немцев, а 2-й Сибирский корпус подходил к Красносельцам.

4-я кавдивизия под давлением противника отошла к Н. Весь, и на помощь ей выдвинулся из Остроленки 39-й Сибирский полк.

Туркестанская казачья бригада, подчиненная начальнику 2-й Сибирской дивизии, получила задачу: сосредоточиться у Луково и, ведя разведку, обеспечивать левый фланг дивизии.

11 февраля к 7 часам она была сосредоточена, и в 8 часов выдвинулись 2 боевых разъезда (каждый из офицера, урядника и 6 казаков): на Маленки – Выпихи – Курево – Козине и на Милево Маленки – Былицы – Новая Весь – Збики Кержки.

В 9 часов из Луково выступила сотня уральцев с двумя станковыми пулеметами – она должна была занять Милево Маленки и двигаться дальше – в зависимости от донесений разъездов. При ней находился штаб бригады с двумя «штабными» разъездами. В 9 часов 30 минут сотня прошла Милево Маленки – разъезды сообщили, что Милево Быки и Милево Швейки не заняты. Бригада сделала следующий скачок: сотня – в Милево Швейки, главные силы – в Милево Быки; одна сотня оренбуржцев направлена на Милево Рончки.

В Милево Маленки бригаду нагнал разъезд 15-го гусарского полка, начальник которого доложил, что вся дивизия идет на Луково.