Даже герцогиня восприняла эти слова с недоверием, хотя и была склонна прощать Сесилии почти все ее слабости. Что же до Элиссы, то ей казалось, что леди Кайнц отлично обойдется без своего мужа, как обходилась до сих пор. Несомненно, Адриан подтвердил бы это.

Адриан… Подумав об Адриане с Сесилией, Элисса почувствовала жестокий укол ревности. Было совсем нетрудно представить их вместе: Адриан — такой красивый, могучий, обаятельный, Сесилия — ослепительная, чувственная, волнующая.

Было совершенно ясно, что могло привлечь их друг в друге, однако это не укладывалось у Элиссы в голове. Она не могла вообразить себе Адриана, который смотрит на виконтессу так же, как смотрел на нее, не могла представить горящего взора его зеленых глаз, его улыбки, заставляющей таять ее сердце. Элисса не могла заставить себя поверить, что Адриан способен любить Сесилию.

Но она понимала, что обманывает себя. Адриан был здоровым, энергичным мужчиной из тех, что готовы удовлетворять свои желания с любой женщиной. Сейчас такой женщиной была она, Элисса. Во всяком случае, была до сих пор. Вспомнив о том, с каким упорством Адриан избегал ее в последнее время, она почувствовала, как у нее сжимается сердце. Что, если она больше не вызывает у него желания? Может, Адриан испытывает к ней неприязнь после того, Как застал ее со Стей-глером? А может, она ему попросту надоела?

Она продолжала терзаться сомнениями даже тогда, когда виконтесса, закончив свой рассказ на юмористической ноте, извинилась перед присутствующими и подошла к камину, подле которого стояла Элисса.

— Леди фон Ланген, я искренне удивлена тем, что вы до сих пор не покинули Вену.

Элисса вскинула глаза:

— Вот как? Отчего же?

— Я полагала, что теперь, когда война так близка, вы поспешите вернуться домой.

— Австрия и есть мой дом. Здесь родина моего мужа… а значит, и моя.

— И вы не боитесь?

— Я верю, что армия нас защитит. К тому же у меня здесь дело.

— Ах, дело?.. Вероятно, речь идет о полковнике Кингсленде.

Рука Элиссы дрогнула, и кофейная чашка звякнула о блюдце.

— С полковником Кингслендом меня связывают чисто дружеские отношения.

— Дружеские… да, именно так он выразился при нашей последней встрече. Итак, вы с ним просто друзья.

Элиссу охватило беспокойство, в груди возникло тягостное напряжение.

— Ваша последняя… встреча? Где это было?

— Если не ошибаюсь, полковник остановился в Бадене, но у него были дела здесь, в Вене. Во дворце Бельведер давали обед, и полковник оказал любезность… сопроводить меня домой.

Слова Сесилии поразили Элиссу будто удар грома. Она вспомнила поездки Адриана из Бадена в Вену, и теперь намеки леди Кайнц казались ей совершенно ясными.

— Разумеется, с тех пор мы неоднократно встречались, — продолжала виконтесса. — Мы прекрасно понимаем друг друга. Я ничего не требую от полковника и знаю, как доставить ему удовольствие, ведь мы были… друзьями задолго до того, как он познакомился с вами.

Элиссе стало дурно. Сердце сжалось, готовое разорваться. Неужели она так мало для него значит? Ей казалось, Адриан неравнодушен к ней. Она собралась с силами, борясь с мучительной болью, терзавшей ее, стараясь скрыть напряжение, стиснувшее грудь. Элисса упрямо вздернула подбородок и посмотрела в лицо леди Кайнц так, будто слова соперницы почти не задели ее.

— Я рада, что полковнику не пришлось скучать, пока он отсутствовал. Будьте добры, при вашей следующей встрече передайте ему мои наилучшие пожелания. Передайте ему дружеский привет. — Элисса поставила чашку и блюдце на столик. — А сейчас, леди Кайнц, прошу меня простить. Я должна подняться к себе и закончить несколько писем.

С видом полной беззаботности, которой не было и в помине, Элисса двинулась прочь, задержавшись ровно настолько, чтобы распрощаться с герцогиней и ее гостями. Как только она очутилась в своей спальне, с ее лица слетела маска, под которой она прятала свои чувства. Подумав об Адриане, вспомнив о том, как он спас ее от Стейглера, о той ласковой заботе, которую к ней проявил, Элисса расплакалась, сидя на скамеечке у изножья кровати.

Если леди Кайнц сказала правду, если Адриан действительно увивался за ней, хотя и заставил Элиссу поверить, что ему нужна только она, то все, что она о нем думала, было заблуждением. Адриан был именно таким, каким казался порой, — грубым, бесчувственным. Он получил то, что хотел, ничего не дав взамен.

А ведь Элисса влюбилась в него — о силе ее любви безошибочно свидетельствовала та боль, которую она только что ощутила. Больше всего ей хотелось, чтобы Адриан ответил ей взаимностью.

Напрасные надежды. Он не из тех мужчин, которые способны любить одну женщину. Она знала это с самого начала. Прижавшись щекой к столбику кровати, Элисса почувствовала боль утраты. Она закрыла глаза и предалась слезам.

Адриан явился с визитом на следующий вечер. К этому времени Элисса уже перестала плакать и взяла себя в руки. Она совершила ошибку, позволив чувствам овладеть собой; она была наивной глупышкой, если поверила, что такой мужчина, как Адриан, станет беспокоиться о ней больше, чем о любой другой из своих женщин.

С самого начала Элисса знала, что он собой представляет, — даже герцогиня предостерегала ее, — но отказывалась прислушаться к доводам разума. Если и следовало кого-нибудь винить, то лишь себя. Ведь, по правде говоря, именно она соблазнила его, упросив лечь с ней той ночью в маленьком домике. В том, что случилось впоследствии, в тех требованиях, которые он ей предъявлял, тоже отчасти была ее вина. Да, он шантажировал ее, но Элисса сама хотела принадлежать ему.

Сейчас многое изменилось. Слова виконтессы несколько умерили страсть Элиссы к Адриану. Теперь ей оставалось лишь оградить от него свое сердце, в противном случае ей были суждены еще большие страдания.

Элисса ждала Адриана в своем излюбленном маленьком салоне в отдаленной части особняка, собираясь с силами и чувствуя, как ее пронизывает напряжение. Из окон салона открывался вид на ухоженные сады, дорожки которых в этот вечерний час освещали огни фонарей. Мраморный фонтан, увенчанный изваянием пухлого купидона, извергал струю в бассейн, водная гладь которого отражала свет зеленоватыми отблесками.

Заслышав тяжелую поступь полковника, Элисса оторвалась от окна и повернулась к Адриану, обратив внимание на его озабоченный взгляд. Лицо Уолвермонта было словно высечено из гранита, хмурые глаза потемнели. Что-то случилось, поняла Элисса. Как ни пыталась она оставаться равнодушной, в ее сердце закралось беспокойство. Она с трудом подавила желание броситься к Адриану, обвить его шею руками, успокоить, избавить от тревог, чем бы они ни были вызваны.

— Что случилось? — спросила она.

На щеке Адриана дрогнул мускул.

— Чарльз потерпел поражение под Ратисбонном. Он отступил на север и пересек Дунай, оставив отряды кавалерии защищать город. Поначалу им удавалось сдерживать французов, но Наполеон приказал Ланну идти на штурм. К концу дня город и девять батальонов его защитников оказались в руках неприятеля.