— Чё, типа выйдем-поговорим? — стряхнув осколки с волос, предложила дама.

Не дожидаясь ответа, я схватил Вика за рукав и утащил на улицу. Драться с девушкой, даже если (тем более если) она здоровая, как медведь, и столь же женственная, как элеваторный узел, — неумно. Поэтому дальнейший вариант развития событий был для нас единственно логичным…

— Бежим!

— Стоять, мы не договорили, — грозно неслось нам вслед, и тяжёлые туфли на каблуках выбивали искры из мостовой. — Я вас обоих догоню и гендерно изнасилую! Утолите нереализованную страсть горячей девицы в соку и теле! Стойте, кому говорю! Хуже будет, мужланы, импотенты, сексисты поганые!

— Ты сексист? — на ходу уточнил вампир.

— Не знаю, — честно признался я. — Но хочу сохранить дарованное конституцией право на свободу выбора партнёра.

— Партнёра? Не партнёрши?!! Офигеть, так что же ты молчал, противный…

Я развернул его, дал по морде за намёки, повернул обратно, и через два квартала мы оторвались. Вопли госпожи Чифиринской, если я не путаю фамилию, ещё долго разносились по закоулкам спящего города, но реальная опасность ни мне, ни Вику уже не грозила. Мы сделали изрядный крюк, вышли через боковые ворота к морю и побрели вдоль береговой полосы к нависающим скалам. Уселись прямо на песке, ещё хранящем тепло ушедшего солнца.

— Да, ничто так не бодрит и не разгоняет скуку, как бегство от лучащейся любовью озабоченной особи с сексуальным креном на весь корпус, от мачты до днища! Я правильно выражаюсь на морском языке?

— По-моему, ужасно, — выравнивая дыхание, лениво сощурился я. — Никогда не слышал, чтобы простые моряки так витиевато выражались. Но зато ты на собственном опыте убедился, как весело жить в Будве!

— Не убедил. — Вик лёг на спину, закинув руки за голову. — Поправь меня, ангел, но ты ведь здесь не ради весёлых пробежек с толстой Зосей? Ты ищешь Алые Мантии.

— И я найду их.

— Возможно, возможно… Знаешь, давно хочу спросить, но никак не выберу подходящий момент. В тебя по уши втрескались обе наши подружки — и Сильвия и Ритуля. За одну из них я несу некую моральную ответственность. Поэтому имею право спросить: кого выбрал ты?

У меня не было ответа. Во-первых, потому что они обе были мне дороги. Во-вторых, потому что я не имел ни права, ни желания обижать любую из них отказом. В-третьих, сейчас не время, не место и момент совершенно неподходящий. Хотя это отмазка…

— Ясно. — Правильно истолковав моё молчание, Вик сел, зябко передёрнул плечами и предложил: — Пошли назад, холодает, а это первый признак рассвета. Больше с глупостями приставать не буду, обещаю. Но и ты обещай…

— Что именно?

— Если через три дня ты убедишься, что никаких Алых Мантий здесь нет, то просто дашь девчонкам отдохнуть на море хотя бы недельку, а не потащишь к чёрту на рога, в погоню за своими химерами.

— Договорились, — согласился я, поднимаясь и стряхивая песок с джинсов.

До нашего отеля дошли без приключений и уже, наверное, к пяти утра. Волгоградский вампир забился в дальний закуток, ближе к душу и туалету, улёгся на маленький диванчик, накрылся пледом с головой и уснул. Ко мне сон не шёл. Да и какой сон теперь, через час солнце уже вызолотит горы, а к семи утра под его лучами будет сиять всё море. Зачем мне прятаться в тёмном номере, когда весь мир будет наслаждаться благолепием сиятельного утра? Может, и Сильвию с Ритой разбудить, пусть тоже порадуются, им-то можно…

Эта глупая и даже граничащая с риском нарваться на членовредительство мысль быстро потухла в моей голове, и я вышел и просто сел за столик в открытом летнем ресторанчике, восхищаясь пробуждением дня, а буквально через час-полтора и горячим кофе. Хозяин открыл кухню уже в шесть, черногорцы вообще встают рано, рыбаки уходят в море затемно, чтобы привезти к завтраку свежую рыбу в трактиры и отели. Простые люди ценят простую жизнь, простые радости, простой быт, им улыбается сама природа, они её дети. А ещё через полчаса ко мне присоединилась чуть сонная Сильвия. Герцогиня заказала ещё кофе, яичницу с болгарским перцем и колбасу.

— Ритку не будила, она до обеда может спать. Кофе хороший, у нас на море он всегда был хорош, турки откровенное барахло не завозят. И вот что я хотела у тебя спросить…

— Не знаю, — сразу ответил я.

— Ты не выслушал, Моцарт, — досадливо покривила губки герцогиня, но я не был настроен на ещё один допрос из серии «кого я люблю больше», поэтому повторил:

— Не знаю.

— Да догадалась уже, но я не об этом, я про…

— Всё равно не знаю.

— Какой купальник мне больше подойдёт, слитный или раздельный?

— А-а… упс, — неуверенно заткнулся я. — Хотя, вот честное слово, тем более не знаю! Купальник — это… Что-то вроде нижнего белья, да?

— Примерно, поможешь выбрать? — взмолилась она, как будто я был единственным и повсеместно признанным экспертом в этой области.

— Но, Сильвия, вот честное слово, поверь…

— Прошу тебя, прошу, прошу, прошу! Хочешь, яичницей поделюсь? Хочешь колбасу? Всю? Забирай! Но только помоги-и…

— Ладно, — сдался я, поднимая руки. — Ты победила. Магазины откроются в десять. Я — твой.

— Милый, последние слова — лучшее, что я слышала в жизни! — Рыжая недотрога прыгнула вперёд, поймала меня за шею и чмокнула в щёку. — А Ритулю-красотулю с собой не возьмём, пусть ей Вик купальник выбирает. Всё равно у него вкуса нет, а ты — идеал во плоти!

— Я тоже так считаю, — раздался счастливый голосок Риты, и аккуратно расчёсанная блондинка в синем сарафане, кокетливо поблёскивая стёклами очков, вышла из-за пальмы.

— Моцарт, она сидела в засаде и подслушивала. Давай подсыплем ей яду в кофе, а ночью ты поможешь мне спрятать тело?

Я чуть было не ответил «да», потому что Рита, безмятежно скользнув мимо Сильвии и придвинув себе стул, быстро поцеловала меня в другую щёку. Чувствую, что, если дать им обеим волю, они просто в какой-то момент распилят меня пополам. Увольте, никак не греет…

Я поманил молоденького официанта, попросив меню для Риты. Эта русская девочка довольно быстро приноровилась вычленять из черногорского все знакомые слова и из-за незнания языка особо не комплексовала. Хотя в Будве, как я понимаю, практически все говорили по-русски или «говорим мало, но добре разумеем». Сложности были скорее чисто психологического плана. Для русского человека «спасибо», как и «спаси бог», всегда проще и скромнее черногорского «хвала». Так же как русскому легче сказать «прошу вас», чем «молим вас». Но по большому счёту всё это мелочи, главное, что в Сербии и Черногории россияне чувствуют себя куда естественней и свободней, чем в Германии или Великобритании. И слава богу…

— По-моему, нам пора.

— Куда? — с надеждой поинтересовалась Рита, а Сильвия, привстав над столом, сжала вилку в кулаке, целясь в шею подружки.