Колл старательно потолкался среди слуг, чтобы на вопрос, где он, пара десятков человек искренне ответили: «Да только что был тут!» – и потом свернул, даже не потрудившись выйти за пределы двора. Для него вход в Аннуин был рядом – и похоже, Гвидион ничего не знал о том, что путь в вожделенную для него Страну Волшебства есть и здесь.

Колл спешил предупредить Арауна о том, что Друсту, кажется, удалось. Помочь племяннику Марха старый воитель уже не мог ничем: Друст поведет стадо такими тропами, которые доступны ему одному. Помощник из Аннуина может невольно выдать похитителя гвинеддцам.

Так что надо предупредить Арауна – если что, Гвидиона будут ждать не самые приятные встречи.

Интересно, этот беспечный негодяй уже хватился пропажи?

– Брат, твой певец предал тебя! Стадо похищено!

– Не может быть!

– Загон пуст! Я был там!

Гвидион всё еще не верил:

– Но как?.. В нем не было магии ни на волос! Он не мог увести их…

– Брат, очнись! Стадо Аннуина исчезло, а ты рассуждаешь, как такое может быть!

И властитель Гвинедда наконец начинает отдавать приказы:

– Скажи Гофаннону – пусть перекроет все дороги в Аннуин. Сам найди слугу этого мальчишки.

– А ты?

– А я найду его след.

Гвидион искал на всех путях, ведущих в другие миры – в Аннуин, на Авалон, к Манавидану, в бездны Рианедд, в крохотные страны волшебства, прячущиеся в полых холмах… Он перетряхнул пространство, как человек перетряхивает мешок, тщась найти завалившуюся вещь.

Друста не было нигде. Не было ни одного следа стада. Ни отзвука магии, ни отпечатка свиного копыта.

Это казалось невозможным. Это было не под силу могущественнейшим магам. Но это – было.

Гвидион не подозревал, что сам вручил Друсту оружие против себя.

Не подозревал, что стадо надлежит искать не в пространстве, а во времени.

…Хитростью увел Гвидион священное стадо у Придери, и ослабел король Дифеда и Аннуина, и с легкостью сразил его Гвидион в поединке. Только не достиг властитель Гвинедда желанного могущества, не стало служить ему стадо Аннуина – ибо мощь его была предназначена лишь для Короля.

Стал новым королем Аннуина Марх, сын Рианнон. И поклялся он не знать покоя до тех пор, покуда не отомстит за сводного брата и не вернет себе похищенное стадо.

И тогда сошлись в великой и грозной Битве Деревьев четыре чародея и три короля. И владыки Аннуина одолевали магов Гвинедда – до тех пор, пока не двинул Гвидион против них все деревья Прайдена; и были против того бессильны любые чары, ибо можно остановить движущееся и можно сдвинуть недвижимое, но – к каким силам взывать, когда недвижимое идет само?

И бежали короли Аннуина, не вернув себе прежнего, но и не лишившись ничего, чем владели до битвы.

Стадо же осталось в заточении в Гвинедде, и тяжко страдали священные свиньи – и от власти врага, и от того, что их магия не находила выхода. Кипел в них гнев – яростный и тщетный.

Когда Друст напомнил свиньям про недавнее заточение, они захрюкали так, что юноша едва не оглох. Стадо чуть не вприпрыжку помчалось вперед,

– Колл?! Ты здесь? А… Друст?

– Мой король, думаю, он скоро будет.

– Где он?!

– Не знаю.

– Не знаешь?!

– И никто не знает, Марх. Ни в Аннуине, ни в Гвинедде, ни в Корнуолле никто сейчас не знает, где Друст. И где священное стадо. Так что не тревожься.

– Он… сумел?

– Думаю, да. Постигни его неудача – об этом бы уже знал весь Прайден.

– Проклятье, мальчику может грозить любая опасность – а я должен сидеть и ничего не делать!

– Марх. Не злись. Этот мальчик умеет огибать опасности – как река огибает скалы и течет себе, куда хочет.

– Река, говоришь? Как Друст переправится через Северн? Как переправит стадо?

– Не знаю, мой король, – улыбается Колл. – Но у него всё получится превосходно, я уверен.

Три брата рыскали по всем мирам, по бессветным просторам межмирья… уже понимая, что поиски тщетны.

– Что с нами будет? – спросил Аметон. В душе мага и воителя не было страха перед неизбежным поражением, он сейчас спешил сохранить то, что еще возможно.

Гвидион подскакал к нему. Копыта его коня высекали искры из черных туч.

– Когда Марх получит стадо – это станет концом нашей власти. И не только в Гвинедде.

К ним подъехал Талиесин.

– Зачем мы рыщем в поисках? Мы же знаем, куда погнал свиней этот щенок! Что мешает нам напасть на Корнуолл?

Аметон брезгливо поморщился, а Гвидион терпеливо объяснил:

– Сущий пустяк: вся мощь Корнуолла и Аннуина, усиленная чарами священного стада.

– И вы признаете себя побежденными еще до поражения?! – вскричал бард.

– У нас остались считанные мгновения, чтобы успеть отступить и сохранить хоть что-то, – кивнул Гвидион.

– Я не желаю…

– Не желаешь – поступай как хочешь!

Гвидион с Аметоном поскакали прочь. Цокот их копыт по тучам, словно по камням, стал стихать, как вдруг Талиесин услышал недобрый смех отца:

– А подарочек-то, подарочек-то я оставил нашему победителю!

Бард подумал, что Гвидион смеется над ним, но…

– …Гвин так и будет искать его! Марх получит стадо, но этот король Аннуина никогда не войдет в свою страну! Никогда!!

…И тогда юный Друст, племянник Марха, решил вернуть дяде свиней Аннуина. Переодевшись простым бардом, прибыл он к Гвидиону, и пел для него, как сам Гвидион некогда пел для Придери. И вновь удался обман, и поддался Гвидион власти музыки, как некогда Придери. И в благодарность за чудесное пение разрешил Гвидион Друсту стать пастухом священного стада. И по песне, как по тропе, увел Друст свиней из Гвинедда в Корнуолл, и нигде на земле не было их следов – ибо путь их пролегал не через страны, но через время.

И вошли они в Тинтагел, и…

– Дядя!

– Мой мальчик! Ты жив!

– Мой король, гляди.

Марх впервые в жизни видел свиней Аннуина. Их облик был зыбким – то ли грязные хрюкающие чудища, то ли высокие статные мужчины и женщины, полные древней мощи. Король медленно поклонился им.

И странно было видеть, как свиньи в ответ склоняются перед человеком.

* * *

Гвидион и Аметон скакали по тучам. Они не снижались – напротив, их путь был всё круче и круче. Властитель Гвинедда… бывший властитель не оборачивался. Ему не нужно было оглядываться – он просто знал, что к ним присоединяются Гофаннон, Гилфайтви, родичи и друзья. Лишь один раз он оборотился – когда зазвенели серебряные подковы коня Арианрод. Мельком взглянул на сестру, убедился, что с ней всё хорошо, – и снова забыл обо всем, кроме скачки.