понимала, что здесь происходит. Просто решила, что будет не лишним, если я займу чем-нибудь Платона, пока Руслан решает дела.

В квартире наступила тишина только через два часа. К этому времени я успела угостить Платона сладким и украсить своими уникальными цветами подоконник на кухне. Теперь цветы стояли в небольшом стеклянном стакане.

— Удобно, — отметила я. — И воды подливать не нужно. Они всегда будут раскрытыми и не завянут.

Платон кивнул мне. Он с настороженностью изучал новую обстановку, но при этом не выглядел отстранённым. Мы даже немного поболтали о его школе. Затем Платон признался, что хочет спать.

Я провела его в спальню, расстелила постель и показала, где находится ванная комната. Как только голова Платона коснулась подушки, он почти сразу же уснул.

Осторожно, чтобы не шуметь, я попятилась и столкнулась с Русланом. Он стоял в дверном проеме. Я быстро обернулась. Ворот белой рубашки был расстёгнут. Рукава собраны на локтях.

— Ничего страшного, если он…?

— Ничего, — опередил меня Руслан.

Мы вышли из спальни и вернулись в гостиную.

— Не хотел сбивать ритм твоей жизни, — вдруг заявил Руслан и опустившись на диван, вытянул ноги.

— Что? О чем это ты?

Я не спешила садиться, привалившись плечом к стене и обхватив себя руками.

— О том, что сейчас происходит. Решил не нагнетать обстановку и не давать лишних причин для сплетен. Не хочу, чтобы твое имя было втянуто во всё это дерьмо.

— Неужели всё настолько плохо? — затаив дыхание, спросила я.

— Нет. Во всяком случае, это не самая страшная или неразрешимая ситуация, которая могла бы быть. Конечно, Вера удивила меня своей изобретательностью. Ничего подобного я не ожидал. Она здраво оценила свои силы и решила затеять всю эту историю с публичными признаниями.

— Многие ей верят и поддерживают, — тихонько добавила я и выпрямилась.

— А ты? — Руслан посмотрел на меня. — Веришь?

— Нет, — ни секунды не сомневаясь, ответила я.

— А вдруг она права?

— Тогда вряд ли ты столько времени согласился играть роль адекватного человека, — тут же парировала я.

Руслан вжал локти в колени и опустил голову в свои раскрытые ладони.

Я медленно подошла к нему и сел рядом. Плечи Руслана были страшно напряжены.

— Всё обязательно уладится. У тебя есть целая команда. Уверена, они настоящие специалисты, каких еще нужно поискать.

— В них я не сомневаюсь. С ней свяжутся, предложат выгодные условия, согласно которым она должна будет молчать. Но всё это так не вовремя.

— Моя мама часто любит повторять, что не существует подходящего времени для проблем.

— Да, это уж точно, — невесело улыбнулся Руслан.

Спустя несколько дней мне нужно было приехать в театр. Руслан определил для меня водителя, чтобы я не ездила сама на такси. История с Верой Александровной продолжала развиваться. Она опубликовала еще один пост на своей личной страничке, подробней рассказывая отдельные ситуации из их совместной с Русланом жизни.

В красках расписывала, как он ей изменял и внушал страх, что отберет сына, если она кому-то что-то скажет. И снова эта публикация собрала вокруг себя достаточное количество внимания со стороны пользователей.

В один миг все эти комментарии и отметки «нравится» превратились в настоящее оружие, направленное против Руслана. Запущенный Верой Александровной камень, мигом разнес круги, искажающие репутацию Руслана.

Выйдя на улицу, я торопливо подошла к машине и вдруг увидела Веру Александровну. Стоял погожий тёплый день. Прижав ладонь ко лбу, делая импровизированный козырёк, я несколько секунд сомневалась, что это была именно бывшая жена Руслана. Но присмотревшись повнимательней, я поняла, что не ошиблась.

— Садитесь, — обратился ко мне водитель, удерживая дверь автомобиля открытой.

Вера Александровна неторопливой походкой отошла от, вероятно, своей машины и направилась в мою сторону. На одну крошечную секунду мне стало страшно, но мои плечи упрямо остались расправленными, а спина — прямой.

— Если ты не уйдешь в сторону, я сделаю всё, чтобы от Руслана ничего не осталось. Посмотрим, сколько времени ты продержишься с мужчиной, у которого в кошельке не останется даже мелочи.

Голос Веры Александровны звучал ровно. Она выглядела совершенно спокойной и уверенной в каждом своем действии женщиной.

В прошлый наш разговор я ничего не могла ей ответить. Не имела права. Теперь, когда всё изменилось, я чувствовала в себе острую потребность защитить себя и человека, которого любила. Защитить для начала хотя бы словом.

— Я не держусь за его деньги, — последовал мой не менее спокойный и уверенный ответ.

— Это пока тебе так кажется, — склонив голову набок, заявила Вера Александровна. — Уйди в сторону и не порть жизнь ни себе, ни ему.

— У меня нет цели портить кому-либо жизнь. А вам бы следовало хотя бы на секунду перестать думать о себе и подумать о сыне.

Развернувшись, я неторопливо села в машину. Водитель закрыл дверцу и сел за руль. Сцепив пальцы рук в замок, я медленно выдохнула и на несколько секунд закрыла глаза. Несмотря на мое внешнее спокойствие, ритм сердца всё равно был сумасшедшим.

Глава 42. Лия.

— Ты обязательно справишься, — Руслан поцеловал меня в лоб, будто благословлял.

— Да, — кивнула я и поправила воротник на своем костюме. — Справлюсь.

— Я буду в зале. Я буду смотреть на тебя и не пропущу ни одной секунды, — Руслан улыбнулся и аккуратно опустил одну ладонь мне на щёку. — И они тоже будут там. Будут смотреть и гордиться тобой, малыш. Даже не сомневайся.

Я тихо выдохнула. Родители должны были вот-вот уже приехать. Вспомнив свой первый разговор с отцом после нашего взаимного затяжного молчания, я почувствовала слабую дрожь в коленках.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы морально подготовить себя к этому звонку. Я жутко волновалась за Руслана, его судебные тяжбы с Верой Александровной только начинались. Он был весь на нервах, потому что хотя бы раз в неделю узнавал о себе что-нибудь «новенькое». Вера Александровна продолжала делиться со своими подписчиками душещипательными историями, в которых она всегда находилась в роли жертвы.

Местные журналисты жаждали подробностей и побольше скандальных материалов, которые могли бы помочь редакции заработать кругленькую сумму. Руслан упрямо продолжал хранить молчание. Оно давалось ему с огромным трудом и вскоре вылилось в бессонницу. Я несколько ночей подряд находила его либо на кухне, либо на балконе. Он занимался