Суеты было много, но для Маши самым главным, конечно, стало возрождение парка из пепла загородного клуба. Ольга Чезганова, конечно, чувств своих не показала. Узнав о Машиной беременности, она сразу же провела реорганизацию своего мнения, после чего сообщила, что всегда была против идеи клуба и что все карты «их» парка спутал депутат – жадная свинья. Маша не возражала. Депутат так депутат, лишь бы с парком все было хорошо. А раз Ольга взялась за парк, он был обречен на успех. По всему их шоссе, от самой Москвы теперь висели баннеры рекламы, где вместо домиков и цен на них говорилось о прелестях единственного в Подмосковье поселка с прекрасным благоустроенным парком, зонами релаксации, активного спортивного отдыха, дорожками для бега, сценой для организации летних концертов и т. д. и т. п.

– Бизнес должен быть социально ответственным, – говорила Ольга в интервью одному крупному порталу недвижимости. – Наш поселок ориентирован не на миллиардеров с яхтами, мы создаем комфортную среду для всех категорий жителей. Ориентируемся мы прежде всего на людей с детьми, на большие русские семьи, которые будут хранить и создавать традиции для будущих поколений.

– Как она умеет языком чесать! – фыркала Татьяна Ивановна, которая все еще не могла простить Ольге то, как по ее милости Маша чуть не осталась матерью-одиночкой.

– Говорить она умеет. Знаешь, мам, самое странное, она ведет себя со мной так, словно ничего и не было. Словно она не использовала мой труд в своих целях, не пыталась отговорить Николая от женитьбы на мне, словно не кричала она на меня в тот день на переговорах, что, если я хочу стать частью их семьи, должна научиться мыслить по-новому, искать везде выгоду и забыть про совесть. Удивительно, но она обнимает меня так, словно я ей ближе родной сестры. Уверена, она хочет, чтобы я попросила ее быть нашей свидетельницей на свадьбе.

– А ты?

– А я вообще не уверена, что хочу видеть ее на своей свадьбе. То, как она выкинула Роберта из бюро… За что? Только за то, что он поступил по совести? Не знаю.

– Маша, но ты не можешь начинать семейную жизнь с того, чтобы не позвать сестру своего мужа на свадьбу, верно?

– Да, – грустно вздохнула Маша. – Не могу. Пусть приходит, чертова Гусеница.

– Маша!

– Что? – вытаращилась та. – Но, когда я буду кидать букет, я его швырну так далеко от нее, что у нее не будет и малейшего шанса выйти замуж.

– Ох! – только и смогла выдавить из себя мама сквозь хохот.

Свадьбу назначили на начало марта. Так у них оставалось хоть немного времени, чтобы подготовиться. Маша, правда, было заикнулась о свадьбе в Италии или где-нибудь, где хоть немножко теплее, и где можно будет пройти от лимузина до церкви, не натягивая при этом шубы и валенок. Но Гончаров, до этого так мечтавший о горах итальянских, теперь уперся – не сдвинешь. Беременным девушкам летать на самолетах не годится. Никаких перелетов, ни за что, и наплевать на то, что говорят врачи. Мало ли. Лучше бы вообще лежала дома и ела клубнику. А то ходит, понимаешь, ходит – прямо ногами по улицам, никакого чувства самосохранения. А вдруг чего? Да, Гончаров был готов обложить Машу мягкой ватой и не выпускать из дома до самых родов или даже позже. И только категорические вопли их семейного доктора, что такая стратегия вредна и опасна, убедили Гончарова чуть-чуть ослабить хватку.

Но свадьбу назначили на начало марта в Москве. Регистрация брака и венчание в храме Святителя Николая в Толмачах, торжественный обед в загородном имении у отца и матери Николая, медовый месяц где-то под Сочи, где у друзей семьи Гончаровых имелся чуть ли не замок на море. Ехать, конечно, на машине. Летать беременным… смотри выше, ни за что и ни при каких обстоятельствах. При одной мысли обо всем этом у Маши начинала кружиться голова – хотя это могло быть и следствием беременности. И конечно, как и всем Золушкам, ей было просто необходимо стать принцессой – в день своей собственной свадьбы. Вот она и выбрала, вопреки советам умной, опытной Татьяны Ивановны, это роскошное, многослойное платье, подол которого, как мантия королев, тянулся за тобой, создавая ощущение, что ты не идешь, а плывешь по земле.

Но не в начале же марта!

Прогноз погоды, улыбчивая девушка в ярком оранжевом платье, сообщил, что в день Машиной свадьбы ожидается метель. И как прикажете плыть в платье из органзы и атласа сквозь метель? В день свадьбы Маша смотрела в окно и буквально умирала от отчаяния. Улицы замело, дороги были скользкими, и вся идея жениться в такой день начинала казаться аферой.

– Я обязательно упаду! – причитала Маша, заламывая руки. – Я выроню кольцо. У меня же пальцы будут как деревянные. Такой холод!

– Машуля, ты не на улице женишься, в церкви будет тепло. Там отопление, там свечи, там…

– Мама, может быть, нам перенести свадьбу?

– На лето? – смеялась мама, подавая приехавшей к ним девушке-визажистке расчески и баллончик с лаком. – Сошьем тебе мешок, чтобы туда твой живот положить. А что? Скажем, такая мода.

– Почему ты надо мной смеешься?! – возмущалась Маша, пытаясь сдержать слезы. Не хватает еще размазать весь макияж, который наносили, почитай, целый час. – Не жалко тебе меня?

– Жалко? – ахнула мама. – Ты выходишь замуж за достойного мужчину, которого любишь, который тебя просто обожает. Ты в шикарном платье, которое делает тебя похожей на английскую королеву. Нет, английская королева не ты.

– Нет? Спасибо, что сказала, а то я как раз было почти поверила и уже собиралась издать указ, запрещающий холодную погоду, – фыркнула Маша, закрывая и открывая глаза по команде визажистки. Та не сдержалась и тихонько рассмеялась.

– Ты сейчас как Кейт Миддлтон, такая же красивая и нежная. Честно, деточка, ты сказочно хороша.

– Ага. Хороша я буду, когда споткнусь об этот бесконечный подол и упаду в снег.

– Уверена, у Кейт были точно такие же мысли, – тихонько пробормотала визажистка. – Я смотрела трансляцию королевской свадьбы, и у Кейт тоже было платье с очень длинным подолом. Ее сестра помогала ей, держала подол, когда их фотографировали.

– Если я попрошу брата подержать мне подол, он дернет за него, чтобы на всех фотографиях в замедленной съемке было видно, как я лечу вниз. Миллиметр за миллиметром. Это же так весело!

– Во-первых, Саша никогда бы не стал, – пробормотала мама неуверенно. – А во-вторых, именно поэтому он будет постоянно под присмотром тети Кати, которую я уже проинструктировала. Ты лучше поговори еще раз со Степочкой своим, чтобы он хотя бы побрился. А то явится на твою свадьбу в своем застиранном свитере и с планшетом в руках, и будет целую свадьбу смотреть свои глупые ролики.

– Нам пора, – крикнул папа, постучав аккуратно в дверь собственной спальни, на этот день переделанную в будуар для невесты. От этих слов сердце Машино глухо стукнуло, а затем забилось с сумасшедшей скоростью. «Сейчас я покраснею и умру», – подумала она, и, словно в ответ на ее страхи, визажистка подошла к ней и принялась снова пудрить ее щеки.