Беги наверх. Запри дверь. Найди телефон.

Беги наверх. Запри дверь. Найди телефон.

Кэти не шевельнулась. Она медленно перерабатывала информацию, которую глаза пытались ей передать с того момента, как она увидела захваченную гостиную.

Бекки сидела на диване. Рядом с ней в позе, которую можно было бы назвать дружелюбной, если бы не вооруженные люди в комнате, сидела женщина. Постарше их, лет за шестьдесят. Даже за семьдесят, при хорошем уходе за собой, и элегантная. Одета она была в черный костюм, на шее синий шарф. Совершенно ординарного вида женщина, похожая на главную пиарщицу какой-нибудь крупной компании.

Все тут было совершенно ординарно. Кроме оружия.

– Здравствуйте, миссис Дженкинс! – сказала женщина приятным голосом. – Я – Тренер. Не спуститесь ли вы к нам?

Кэти тяжело шагнула на ступеньку, едва не оступилась, ухватилась за стену, почувствовала, как сломала ноготь.

Не обращая внимания на боль, она неуверенным шагом спустилась до конца, в гостиную. Миновала двоих с пистолетами, в рубашках и джинсах – они тут же встали между нею и лестницей. Теперь ей виднее было лицо Бекки – на нем был написан ужас и только ужас. Ее глаза метались между ее тюремщицей, Кэти и людьми с оружием.

Я только код пишу! – подумала она с отчаянием. Что это все значит?

Но она, конечно же, знала.

– Сядьте, пожалуйста, вот сюда, – сказала Тренер и показала на другой диван. – И вы, миссис Шубман.

Бекки посмотрела на женщину в недоумении. Тренер доброжелательно улыбнулась и чуть-чуть толкнула ее в плечо. Бекки встала, обошла стеклянный журнальный столик, села на другой диван. Кэти опустилась рядом с ней. Сквозь широкие окна, выходящие на пляж, видны были вдали люди. Они загорали, бродили, держась за руки.

Сев на диван, Кэти тут же поискала руку Бекки, нашла, и Бекки в нее вцепилась.

– Ты цела? – спросила Кэти шепотом.

Бекки кивнула, но ничего не сказала. Это Бекки Шубман, которая не замолкала никогда.

– Приношу свои извинения за наше вторжение, леди, – сказала Тренер. – Мы постараемся убраться как можно скорее. Но прежде всего я должна сказать то, что всегда говорится в таких случаях, хотя сегодня это чистая правда, клянусь: мы не хотим причинять вам вред.

Она переплела пальцы – ногти синеватого оттенка, мило гармонировавшие с цветом шарфа. Приподняла брови, несколько раз пошевелила большими пальцами, будто думая, с чего начать. Кэти, глядя на нее, вдруг почувствовала нетерпение и сама ему удивилась.

– Пожалуйста, – сказала она, – скажите, что вы хотите? Денег?

Тренер дернула уголком рта, глаза ее почти заискрились весельем:

– Мы похожи на людей, которые пришли за деньгами?

– Не знаю! – огрызнулась Кэти, и Бекки сжала ей руку.

– Миссис Дженкинс, успокойтесь, – сказала Тренер. – Нам просто нужна некоторая информация. Мы знаем, что по крайней мере вы – может быть, даже вы обе – ставили защиту для Оракула. Нам нужно знать, кто вас на эту работу нанял.

Бекки чуть сильнее сжала руку. Тренер подалась вперед:

– Мне бы не хотелось, чтобы все кончилось угрозами. Можете считать это просто работой. На самом деле мы счастливы будем заплатить.

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – сказала Кэти. – Кто вы вообще такие, черт побери?

Тренер вздохнула, протянула руку, и один из ее людей вложил ей в ладонь пистолет. Тренер подняла его, показывая пленницам. Кэти сочла его совершенно отвратительным. Он тускло блестел, как какое-то злобное насекомое.

– Лично меня, – сказала Тренер, – такое оружие пугает до нервного тика. Сама мысль убить человека приводит в ужас. К этому невозможно привыкнуть, невозможно достаточно очерстветь. Я помню каждого, кого мне пришлось убить – даже ранить. О жизни, с которой они расстались, о счастливых минутах, которым я положила конец.

Она отдала пистолет своему спутнику.

– В душе я не считаю себя киллером. А вот они, – она показала на свою группу, будто окаменевшую, – вполне киллеры, и ни один из них против этого ярлыка не возражает. Я хочу, чтобы вы обе это поняли – и испугались, потому что меньше всего мне хотелось бы сегодня отсюда уйти, добавив еще два лица к своим ночным кошмарам. Я задам вам несколько вопросов, и мне хотелось бы получить честные ответы. Кажется, я не слишком многого прошу?

Мучительное до тошноты подозрение, воспоминание мелькнуло у Кэти. Какой-то оборот, который она могла на автомате вставить в код почтовой системы Оракула. Просто рефлекс, она его во все вставляла, что писала.

Женщина направила указательный палец с синим маникюром прямо в лицо Кэти.

– А отвечать вы будете честно, – сказала она, – и вот почему.

Палец повернулся к Бекки:

– Потому что в противном случае вот что я сделаю с миссис Шубман. – Она смотрела искренне, открыто, без малейшей тени хитрости. – Представьте себе, миссис Дженкинс, прикосновение ее рук, ощущение отсутствующих пальцев, и вы будете знать, что отсутствуют они из-за вами принятого решения. После пальцев мы займемся кистями.

Бекки сильнее сжала руку Кэти. Та наклонила голову, глядя на Бекки.

– Я ей говорила, что мы ничего не знаем, но она не верит, – шепнула Бекки тоненьким, как у ребенка, голосом. – Что нам делать?

Тренер терпеливо ждала.

Кэти грустно улыбнулась Бекки.

– Его зовут Уилл Дандо. Живет в Нью-Йорке, – сказала она, не отрывая взгляда от лица Бекки. – Не знаю, Оракул он или только работает на него, но думаю, он тот, кто вам нужен. Есть в телефонном справочнике. Могу дать его номер, если вам нужно.

Бекки изумленно вздохнула. Кэти ей не говорила, что разгадала настоящее имя Джона Бьянко.

Пальцы Бекки, державшие руку Кэти, ослабили хватку.

– Спасибо, – сказала Тренер. – Мы только проверим то, что вы нам сказали, но это будет недолго. А потом вы нас больше не увидите. Правда ведь, так лучше?

Кэти увидела, что Бекки прищурилась. Она наклонила голову, глядя, как Тренер набирает номер на вынутом из кармана телефоне. Потом, не торопясь, вытянула руку вперед, в сторону этой женщины, медленно, элегантно согнула все пальцы, кроме среднего, оставив его торчать вверх.

Выйдя из номера 1952 отеля «Уолдорф-Астория», Ли Шор повернула направо. Прошла по широкому тихому коридору, на каждом шагу чувствуя, как не совсем ловко сидят на ней совершенно новые шмотки – светло-серый юбочный костюм, отлично скроенный. Его бы чуть-чуть подогнать, но и так неплохо. И наверняка куда дороже всей прочей ее одежды.

В номере 1952 было три таких костюма разного размера, вместе с бельем и туфлями. Ли выбрала то, что лучше всего подходило из предложенного, полностью разделась перед явно смущенной беременной азиаткой, которая там ее встретила. Женщина объяснила правила, взяла у нее сумочку, украшения (не то чтобы их было много), телефон, лэптоп в сумке и одежду. Потом выдала Ли новый с иголочки компьютер, блокнот, несколько заточенных карандашей и указание следовать в номер 1964.