– Да, все именно так. Ничего не сказав и не оставив никаких распоряжений. – Марков нетерпеливо подергал плечами. – У нее погибла сестра, если вы слышали.

– Да, да, все слышали об этом, – послушно закивала она.

– Так вот, она погибла при весьма странных обстоятельствах.

– Они ведь были похожи! – ахнула бестолковая девушка, забывшись окончательно, будто не в кабинете директора находилась, а на девичнике. – И Эмма решила, наверное, что это ее хотели убить, потому и сбежала. Она просто прячется, да? Боится и просто прячется, я правильно поняла, Александр Иванович?

– Не знаю, может, и так. Может, боится, может, просто переживает смерть сестры. Но матери она своей звонила, как утверждает милиция, и успокоила ту, что с ней все в порядке. И… – он посуровел настолько, что секретарша мгновенно подобралась и принялась толкать попкой дверь. – И вы пока свободны. Если понадобитесь, я вас вызову.

Записка оказалась приглашением на встречу. Сообщалось, что у приглашающего есть вещь, весьма интересующая Маркова. И если Марков готов заплатить за нее, то встреча состоится сегодня в половине двенадцатого ночи по указанному адресу. Цену сделки пока не обозначили.

– Вот и все! – выдохнул он с облегчением. – Вот и все! Как, оказывается, просто… Как просто впасть в отчаяние… Кто ты, гад, а? Уж не Харитоша ли, так внезапно исчезнувший следом за Марго? Может, она только ему и доверяла все свои секреты, на которых он теперь решил подзаработать? Она-то больше ему платить не сможет…

Он быстро набрал домашний номер телефона, Сашка ответила сразу. Будто сидела рядом с аппаратом и ждала его звонка.

– Он назначил встречу, – только и сказал Марков, когда жена ответила.

– Господи! Спасибо тебе, спасибо, – запричитала она истошно. – Где, когда, Саша? Я с тобой!

– Нет. Об этом не может быть и речи. Если мы не хотим все испортить, я пойду на встречу один.

– Но как же так, Саша?! Это ведь может быть опасным!

– Не думаю, – успокоил он ее. – Мне кажется, я знаю, кто этот человек. Более того, я почти в этом уверен.

– И что с того?!

– А то, что он не представляет для меня никакой опасности.

– Ты… – она замялась, – не будешь звонить в милицию, Саша?

– Нет, дорогая. С этим слизняком я как-нибудь без доблестных органов разберусь. Не переживай, все будет хорошо. Я еще заеду домой перед встречей, и мы все обсудим…

Место, куда Марков приехал за полчаса до назначенного времени, было жутковатым. Или так ему казалось, потому что внутри у него, под самым сердцем, совсем не по-мужски подрагивало и покрывалось неприятным холодком, когда он смотрел на вход в парк.

Парк этот закладывался еще, наверное, при вожде всех времен и народов. И помнил и скульптуру девушки с веслом, и пионера с горном. И аллеями ухоженными мог похвастаться когда-то, и аккуратно подстриженным кустарником. Прудик наверняка тут был раньше с рассекающими водную гладь плоскодонками в воскресные дни.

Теперь же от былого великолепия не осталось ничего, и парковая зона превратилась в дремучие заросли. Освещение работало лишь у самого входа, окаймленного полуразвалившейся изгородью кирпичной кладки, и где-то в самой чащобе угадывалось два-три фонаря.

Но, невзирая на темень и запущенность городского сада, Марков минут через десять обнаружил там беспрестанное движение. То засвистит кто-то оглушительно, то ругань матерная полоснет слух, то кусты начнут трещать, будто медведь ломится сквозь густой валежник. И даже смеялись где-то, что совсем уж казалось ему странным.

Разумный человек по доброй воле вряд ли бы осмелился посещать подобное место в половине двенадцатого ночи. Разве что человек этот усиленно искал неприятностей. Но у Маркова выбора не было. Он, наверное, и в пасть к дракону полез бы за тем, что так его интересовало и что являлось для него и его жены залогом их спокойной семейной жизни.

– Все! Пора! – скомандовал он сам себе, когда до назначенного времени оставалось пять минут. – Пока дойду…

Аллея, указанная в записке, начиналась прямо от входа, потом резко брала влево, шла мимо танцевальной площадки, мимо разобранной на фрагменты торговой палатки с торчащими в небо ржавыми столбами, на которые когда-то, наверное, крепилась вывеска, чуть в стороне угадывались останки аттракционов, где как раз и смеялся кто-то. Пройдя еще несколько метров, он обнаружил, что асфальт закончился, фонарей больше нет, и идти дальше ему придется почти в полной темноте.

– Урод! – прошептал он со злостью и полез в карман брюк за фонариком. – Как же я тебя найти-то смогу?!

Поразительно, но нашел он его почти сразу. Более того, ему ни кричать, ни звать не пришлось.

Марков на него едва не наступил, ведя про себя счет своим шагам. И как только – приблизительно метров через двадцать – он узнал по описанию нужное ему место, он и обнаружил того, кто прислал записку.

Мужчина лежал лицом вниз возле скамейки, о которой тоже говорилось в послании, в странной позе. Ноги были вытянуты, руки подобраны так, будто он пытался обнять несуществующую подушку. Мужчина не дышал…

– Да что же это такое, а??? – заорал Марков, обнаружив, что мужчина не дышит, что это не Харитоша и что при нем нет ни сумки, ни пакета, свертка, ничего того, куда можно было спрятать тот злополучный диск, ради которого он тут и находился, и карманы были совершенно пустыми. – Да что же мне теперь делать, а???

Он осел на землю рядом с телом, облокотился о скамейку, потом, повинуясь идиотскому порыву, перевернул труп на спину. Вероятно, мужика убили совсем недавно. Тело не успело еще окоченеть. Прямо под грудью с левой стороны обнаружилась глубокая рана. Убийца опередил Маркова совсем не намного. И возможно, даже видел, как Марков сидел в машине напротив входа в парк и выжидал время. Видел и посмеивался. И знал, что опередит его и заберет то, что предназначалось только Маркову.

– Сволочь! – простонал Марков с надрывом. – Какая же сволочь!!!

Надо было как можно скорее бежать из этого глухого, заросшего парка с тремя едва тлеющими фонарями, в котором оборвалась его последняя надежда на спокойное, безмятежное будущее с Сашкой. Надо бежать подальше от остывающего трупа, но сил не было. И что странно, страх куда-то испарился. Вот когда сидел в своей машине, таращась на черный зев входа в запущенный парк, то все внутренности вымораживало, а теперь…

Нет, испугаться ему все же снова пришлось. И очень сильно испугаться. Когда в лицо ударила яркая вспышка света, Марков подумал было, что убийца вернулся и теперь стреляет по нему из оружия, из которого он застрелил того несчастного мужика. Почему-то не метко стреляет, но слепит, слепит-то как от его неловких выстрелов. Но потом вдруг Маркову не очень любезно приказали стоять и поднять руки вверх.

– В чем дело, господа? – вяло поинтересовался он, все еще не понимая до конца, почему это он жив еще.