В разведывательном отделе штаба полученные сведения после обработки телеграфом или с курьерами переправлялись в «белую» Россию.

Связь являлась слабым местом стратегической разведки. По всей видимости, из-за традиционных для России межведомственных разногласий министр иностранных дел и русский посол во Франции отказались отправлять шифрованные телеграммы без предоставления им нешифрованного текста. Штаб военного представительства был вынужден согласиться на такие условия. Пользуясь этим обстоятельством, посольство взяло на себя просмотр и корректуру не только военно-политических сводок, но даже сведений контрразведывательного характера, задерживая иногда телеграммы под различными предлогами. Тоща офицеры военного представительства обратились за содействием к французскому правительству, но оно не разрешило самостоятельно шифровать донесения. Находясь в безвыходной ситуации, отдел генерал-квартирмейстера направлял открытые военно-политические и разведывательные сводки в Военное министерство, откуда они уже в зашифрованном виде передавались в Омск и Екатеринодар. В то же время белогвардейцы отказались от посылки телеграмм контрразведывательного характера и «касавшихся вопросов, которые неудобно было передавать через французское министерство в открытом виде».

Хорошо знакомый с положением дел за границей, отдел Генштаба для изменения ситуации в свою пользу решил заручиться поддержкой высшего военно-политического руководства Белого Юга. Так, 24 октября 1919 года начальник особого отделения полковник П.Г. Архангельский в докладе на имя генерал-лейтенанта А.С. Лукомского предложил привлечь к сбору разведывательной информации ресурсы белогвардейских государственных учреждений и коммерческих структур, имевших свои представительства за границей. Он мотивировал это недостатком средств отдела Генштаба на заграничную разведку. Для практической реализации данного проекта полковник П.Г. Архангельский, ссылаясь на опыт США, предлагал всем убывавшим за рубеж лицам давать задание на ведение разведки по заранее разработанной программе. Заметим, что разведывательные задания получали от своих правительств выезжавшие за рубеж, в том числе и в Россию, немцы и японцы. Например, для японцев разведка, осуществлявшаяся в интересах родины, считалась почетным и благородным делом и соответствовала их идеалам патриотизма.

Председатель Особого совещания посчитал предложение начальника особого отделения заслуживающим внимания, и 7 ноября 1919 года письменно доложил о нем главнокомандующему ВСЮР. Генерал-лейтенант А.И. Деникин на документе двусмысленно написал: «Согласен, но думаю, что это не дело и не компетенция Генштаба».

Трудно однозначно сказать, какими соображениями руководствовался главнокомандующий ВСЮР. В данном случае он остался приверженцем дореволюционной традиции, когда разведка считалась частным делом каждого отдельного ведомства. Позиция лидеров Белого движения объясняется их недооценкой роли разведки во внешней политике. Ее смогли разглядеть лишь некоторое время спустя немногие руководители спецслужб. В частности, глава германской разведывательной службы полковник В. Николаи в 1923 году пророчески писал: «По пути к будущему развитию идет разведка, стремящаяся этот путь распознать и на него повлиять. Тайная сила разведки будет в будущем гораздо более значительной, нежели была в прошлом и есть в настоящее время».

Видимо, учитывая, что межведомственных бюрократических барьеров ему не преодолеть, начальник особого отделения решил организовать экономическую разведку за рубежом другим способом. В докладе на имя начальника отдела Генштаба генерал-лейтенанта В.Е. Вязьмитинова 27 ноября 1919 года полковник П.Г. Архангельский в интересах дела считал необходимым ввести агентов на ответственные должности в различные работавшие за границей торгово-промышленные и финансовые предприятия, как иностранные, так и русские. Ввиду больших расходов на платную агентуру он просил разрешения набирать кадры агентов из лиц, призванных в армию с крупных промышленных предприятий и финансовых организаций. Дальнейшая судьба этого проекта неизвестна. Вероятнее всего, доклад начальника особого отделения затерялся среди прочих бумаг, а его предложения так и не были реализованы.

Автономно от правительственных спецслужб действовала разведывательная организация «Азбука». Ее задачами являлись сбор и анализ разведывательной информации, а также выяснение политических настроений офицеров и солдат. Программу организации В.В. Шульгин определил так: «1. Против большевиков. 2. Против немцев. 3. Против украинствующих. 4. За Добрармию».

Работа «Азбуки» делилась на общую и местную. В результате созданная организация представляла собой агентурную цепочку, доставлявшую сведения со значительной территории бывшей Российской империи. Отделения «Азбуки» делились на пункты 3-х разрядов. Пункты 1-го разряда — Москва, Киев; пункты 2-го разряда — Харьков, Воронеж и Саратов; пункты 3-го разряда — Одесса, Кишинев, Львов, Холм, Варшава, Вильно. Кроме этого, существовали постоянные курьерские линии: Екатерино-дар — Москва (4 чел.), Екатеринодар — Киев (3 чел.), Екатеринодар — Харьков (2 чел.), Екатеринодар — Воронеж (2 чел.), Екатеринодар — Саратов (2 чел.), Екатеринодар — Одесса — Кишинев (2 чел.). Агентов «Азбуки» планировалось направить в Берлин, Константинополь и Прагу. Однако вышеперечисленными городами агентурная деятельность «Азбуки» не ограничилась. Сохранились донесения из Ростова, Таганрога, Донецкого района, Екатеринослава, Софии, Белграда, Бессарабии, Константинополя, Чехословакии, Галиции, Берлина, Варшавы, Вильно, Минска и пр.

Курьеры «Азбуки», возглавляемые штабс-капитаном Максимовичем, осуществляли связь между штабом ВСЮР и московским «Национальным центром».

Киевское отделение объединилось с одноименным подпольным центром Добровольческой армии, имевшим подобные задачи. Оно издавало агитационную литературу и распространяло ее по Малороссии, «разрушало военное имущество и подвижной состав большевиков».

В.В. Шульгину пришлось самому придумывать способы передачи добытой информации. По его словам, материал от агентуры получался в устном порядке и обрабатывался им лично или его заместителем А.И. Савенко и в секретном порядке курьерами отправлялся в штаб ВСЮР. Способ передачи информации был изобретен следующий: «На ленточках бумаги печатался текст. Эти ленточки скручивались и вкладывались в готовую папиросу, в гильзу. Эта вкладка совершенно была незаметна. И до такой степени, что папиросы со вложением отмечались едва заметной точкой карандашом. Остальные папиросы были без таких вложений и отметок. Затем последовало усовершенствование — вместо ленточек текст печатался на листах бумаги и снимался на фотопленку. Пленка точно так же разрезалась на кусочки и вкладывалась в папиросы. При всей своей примитивности, этот способ оказался удобным, действовал до конца и никогда никто не был пойман из-за папирос».

Для надежности одно и то же сообщение поручалось к доставке нескольким курьерам, что повышало риск «утечки информации», но с этим приходилось мириться, так как курьеры очень часто гибли в дороге. Например, из шести курьеров, отправленных из Ставки в Киев, до места назначения добрался только один.

Обычно донесения составлялись по определенной схеме: внешний вид города, настроения населения, военный гарнизон, мобилизация, эвакуация, органы надзора, советские учреждения, пропаганда и агитация, контрибуция и реквизиция, институт заложников, внутренний фронт. Круг освещаемых вопросов был довольно широк. «Азбука» получала сведения не только о действиях, дислокации, планах Красной армии, но и интервентов, и белой армии. Информирование командования ВСЮР «о злоупотреблениях и ненадлежащем исполнении обязанностей» называлось «Азбукой-изнанкой» или «Азбукой-наоборот». Обзоры положения в Советской Росси составлялись на основе агентурных данных, опроса частных лиц, прибывших из Москвы и других городов, а также материалов советских газет. Для обработки и анализа «совдеповских» прессы и листовок в Москве, Киеве и Екатеринодаре существовали специальные аналитические подразделения, состоявшие в основном из женщин. По некоторым оценкам, «обобщенные сведения стоили иногда засылки десятка агентов в тыл». Собранные с различных источников данные тщательно анализировались и подвергались критической оценке.