Как видно, некоторая доля морали и здравого смысла все же присутствовала в её хорошенькой головке, потому как принцесса обескураженно смотрела на меня слушая мою отповедь.

— Как думаешь Ами, мы квиты? Или во взаимной ненависти, которой я, кстати совсем к тебе не испытываю, должны поубивать друг друга из глупой мести на радость врагам? Ты думаешь, твой отец был бы рад, если бы ты погибла, не оставив после себя никого, пусть и отомстив отдельному человеку? Я так не думаю!

На девушку было больно смотреть, лицо исказилось, губы дрожали, а в глазах обильно проступали слезы.

— Я еще в первую ночь начал догадываться кто ты. Но и потом, когда это стало смертельно опасно, не стал выдавать вас! Я рискую очень многим, скрывая вас, даже без всякой пользы для себя, даже осознавая риск исходящий от одной из вас! И ты всё ещё считаешь, что мы должны быть врагами? Вместо того, что бы смотреть в будущее и посрамить всех врагов и завистников?

Девушка неожиданно громко разрыдалась и уткнулась в подушку.

Дав ей немного поплакать, я задал свербивший мой мозг вопрос.

— Я вот только одного не могу понять, почему ты не осуществила свою месть, когда я спал, это бы было наверняка!

Принцесса подняла от подушки заплаканное лицо на котором снова нарисовалась непонятная обида и злость и набросилась на меня с кулаками приговаривая:

— Это потому, что ты черствый, грубый, бесчувственный мужлан!

Мне пришлось её сграбастать в охапку и прижать к себе, ибо удары становились довольно чувствительными. А девушка, поняв, что её не собираются отпускать, снова залилась слезами.

Чёрт, как же сложно с женщинами! Мили смотрела на нас широко распахнутыми глазами в которых застыло недоумение. Да и сам я был порядком озадачен. Но, кажется, кризис миновал и можно было, пока, выдохнуть.

Следующие пару дней были наполнены хоть и размеренной, но забирающей целую кучу времени суетой по подготовке к рейду. Уже на второй день после нашего прибытия в Виаджу, в бухту городка зашли корабли нашего корсанского компаньона. Пять галеасов и столько же галер. Время уже поджимало.

Наши сборы не заняли много времени. Оставив в Виадже минимальный гарнизон из моих и мессоламских воинов, мы смогли составить рейдовый отряд в двадцать четыре сотни человек. Это помимо моряков и бойцов самого корсанского сенатора. Как оказалось, он выступал не в одиночку, а сборным отрядом корсанских же негоциантов решивших вложиться в этот рейд, но не хотевших светиться лично в его участии, а в качестве пайщиков некоего предприятия. В принципе, нам с Ференгольцем это было не принципиально, а вот дополнительные тысяча активных мечей, были очень даже в кассу. Рейд обещал быть не из легких.

Перед отплытием, мы еще раз собрались все вместе, включая всех командиров отрядов, капитанов кораблей, их помощников и магов, что бы окончательно распределить между всеми их обязанности, да и точнее понять наши силы. Успешность рейда очень сильно зависела именно от слаженности наших действий, потому что и числом и силой враг нас однозначно превосходил. Особенно важна была роль магов. Важно было как можно дольше оставаться незамеченными, дабы не дать времени пиратам и прочим бараханцам успеть подготовиться к отражению нашей атаки, а потом, успеть на неё отреагировать и перекрыть нам пути отступления. В этом вопросе приходилось полагаться больше на знания корсанцев, они, как никак, уже пару столетий воевали с бараханцами на море и островах и должны были неплохо изучить их тактику и возможности. Под это дело, даже провели инвентаризацию своих магических арсеналов. Кто чем располагал, или готов был вложиться в предприятие.

По лицам и взглядам, было понятно, светить, а тем более вкладываться магией, большинство совсем не горели желанием. Дорогое это было удовольствие, ну и конечно же, козырь в рукаве. Но некоторый минимум, без которого было соваться в это предприятие абсолютно нельзя, мы всё таки набрали. Тут в основном пришлось растрясти мошну торговцам, ибо ожидать наличия специфически необходимых в морском рейде камней, от нас с Ференгольцем, было несколько самонадеянно. К таким относились, камни «Тайного покрова» — скрывавшие от чужого взора корабли, камни «Ветра и волн» — обеспечивавшие попутный ветер и течения, артефакты «Ясной погоды» — влететь в шторм никому не хотелось, или наоборот «Морской шквал», что бы отвратить врага от преследования. Были и другие. Из вооружения, наиболее востребованы были «Огненные копья» и «Огенные стрелы», «Кислотные фиалы», «Купола отражения», «Воздушнве и Водяные стены». Это что касалось наступательного и оборонительного оружия. И естественно, самое универсальное средство — Негаторы — артефакты гасящие и рассеивающие магию. Всё это, хоть и не сказать что в большом количестве, но на один серьезный бой, мы смогли общими усилиями наскрести.

Чуть позже, когда я проконсультировался у знающих людей в стоимости этого арсенала, мне немного поплохело. Вся наша магомощь, тянула едва ли не в четверть предполагаемой добычи! Очень надеюсь нам не придется её расходовать всю. Потому что по условиям договора, стоимость израсходованных артефактов, вычиталась из стоимости добычи в пользу собственника предоставившего расходник. Да, многие из них перезаряжаемые, но надо учитывать и запредельную стоимость подзарядки в эребианских землях!

Но как бы то ни было, а с согласованием и утрясанием всех нюансов мы уложились в один день. Мои водоляне проявляли не скрываемую радость от предстоящего дела. Правда никому из прочих командиров не была известна конечная цель нашего рейда во избежание преждевременной утечки информации. Вокруг могли быть шпионы не только бараханцев, но и не заинтересованных в нашем успехе корсанских сенаторов, которых наш компаньон решил опередить. Водолянам же достаточно было видеть изрядную зажиточность здешних земель и особенно городов, где можно было много чего взять. А уж эти морские волки, могли обчистить город до последнего железного гвоздя, было бы куда грузить. В идеале, мы еще рассчитывали захватить некоторое количество бараханских судов. Но, тут уж как карта ляжет.

От взятой на себя ответственности, немного потряхивало.

В первую очередь, как ни странно, с мыслью об ответственности, перед взором вставали лица двух моих прекрасных этерниек. Особенно Мили, само воплощение доброты и нежности. Даже думать было неприятно о возможности нанести ей какую то обиду, а тем более, сделать больно.

С принцессой же, мы смогли найти общий язык и заключить мир. О моём участии в гибели её отца, она узнала от моего свеженанятого юриста. Как оказалось, сделать это раньше, ей помешал языковой барьер. На всякий пожарный, я попытался наложить на неё заклятье не нанесения мне вреда, но с удивлением обнаружил полную невосприимчивость девушки к таким чарам. Сканирование ауры показало сложное плетение защитных чар вписанных в её ауру, намного превышающих мои возможности. Всю враждебную волшбу, какое либо подчинение и ментал, её защитные чары тут же отталкивали. А вот лечение проходило спокойно, я специально проверил. Когда и кем оно было нанесено, девушка не помнила, но о защитных чарах знала.