Все повторялось. Как и два цикла назад, Харган отстранился от реальности, потерялся в цветочном сумраке весенних ночей, заплутал среди фантазий и воспоминаний. Как и тогда, он проводил в томительном ожидании ненужные, бесполезные дни, существовавшие лишь ради того, чтобы настала новая ночь. Так же мчался, едва дождавшись несправедливо поздних сумерек, в ту самую комнату на третьем этаже, чтобы забыть опостылевшую суету державных дел и броситься в объятия волшебной ночи, где ждала его хрупкая женщина с нездешним взором…

Нет, все было не так. Вернее, почти так, но гораздо хуже. Если тогда он всего лишь изнемогал от желания, то теперь сходил с ума во всех смыслах, включая прямой. Он жил в сплошном лихорадочном полубреду и в редкие минуты просветления в ужасе осознавал, что катится в бездну, увлекая с собой всех, кто хоть немного с ним связан.

Он забросил дела, на него уже начинают посматривать с подозрением и бело-голубые братья, и солдаты, и вампиры, не говоря о Повелителе и советнике.

Он обманул наставника и собирается обманывать его и дальше — эта мысль терзала измочаленную совесть демона с особой жестокостью. Он называл себя предателем, ужасался чудовищности своего поступка, напоминал себе, что еще не поздно все исправить, но перед глазами вновь вставала Азиль — ее ласковая улыбка и наивный, беззащитный взгляд, — и он опять ломался, терял рассудок и бежал прочь от безжалостной действительности.

Какая-то часть его понимала, что подобное положение вещей не может продолжаться долго и рано или поздно все закончится катастрофой. Что единственный разумный выход — отступить и смириться с неизбежным. Но отказаться было свыше его сил, и он тянул, откладывал, безнадежно и бессмысленно, словно пытаясь надышаться перед повешением.

Харган с надеждой посмотрел в окно, за которым медлительное солнце с издевательской неторопливостью уползало за верхушки деревьев дворцового парка. Нетерпеливо поерзал и решил, что закат можно считать состоявшимся — ну сколько там осталось, сущие мелочи, пока он дойдет до заветной комнаты, солнце и вовсе спрячется…

Он честно отправился пешком, словно действительно верил, что за это время стемнеет, и словно это имело какое-то значение. Даже честно старался не бежать.

Слуги, посетители и даже охрана при виде него старались сделаться незаметными и куда-нибудь срочно убраться с дороги. С десяток солдат, оказавшихся у двери вместо положенного одного, порскнули в разные стороны, как вспугнутые тараканы. Причем все, включая часового, которому следовало остаться. Харган отметил это мимоходом и забыл через мгновение.

Он открыл дверь, почти влетел в комнату, на ходу расстегивая упрямые крючки, и вдруг словно с разгону налетел на стену.

Азиль была в комнате не одна. У стола, непринужденно развалившись в кресле и дымя на весь дворец, сидел советник. Нет, он не делал ничего предосудительного, просто сидел с трубкой в одной руке и чашкой чаю в другой и, похоже, о чем-то разговаривал с нимфой, но одного факта, что он вообще здесь находился, хватило для того, чтобы наместника затрясло от гнева.

— Что ты здесь делаешь? — прорычал он, чувствуя, что еще немного, и этот нахал поплатится за свои похождения по гостям сломанной челюстью и… словом, дальше как получится.

— Жду вас, — преспокойно ответствовал Шеллар, отставляя чашку. — Извините, что здесь, но это единственное место, где мне не скажут, что вы не принимаете или только что вышли. У меня сложилось впечатление, что вы намеренно меня избегаете, а между тем нам необходимо поговорить.

— Здесь? — угрожающе произнес Харган, понимая, что этим советника не испугать.

— Где вам будет угодно, но наедине.

— Да, — подхватила Азиль, прежде чем он успел что-то ответить. — Поговори с Шелларом. Ко мне придешь в другой раз. Не надо приходить каждый день. Достаточно было одной ночи.

Харган отступил на шаг и невольно разжал кулак. Она не хочет его видеть… она отсылает его прочь… Он обманул Повелителя ради нее, а она…

— Я ведь вам уже говорил об этом, — напомнил советник. — Итак, мы куда-то отправимся или останемся здесь и предложим Азиль прогуляться? Не думаю, что она сбежит.

Да. Верно. Он об этом говорил. И везде об этом пишут. Одна ночь. Для всех, кроме избранника. Для него и так сделали исключение — он провел с нимфой четыре ночи подряд. И его не прогнали. Но природа берет свое, и на пятый вечер навязчивого любовника вежливо просят удалиться. Вот почему под дверью собралась толпа… Все знали…

Ему захотелось взвыть, взбеситься, что-нибудь сломать, кого-нибудь убить…

Но вместо этого он лишь жалобно выдохнул:

— А завтра? Можно мне прийти завтра?

Азиль непонимающе пожала плечами.

— Но ведь тебе это больше не нужно.

— Нужно! — Крик вырвался из сдавленной гортани, как беглый раб из загона. — Ты — единственное, что мне нужно в этой жизни.

Она посмотрела на него странным отсутствующим взглядом, затем сморгнула, и в ее глазах промелькнула жалость.

— Можно, но лучше не надо. Так будет только хуже.

Шеллар выпрямился и встал, почти заслонив собой девушку.

— Пойдемте, господин наместник. Что делать завтра, вы сами решите. Тоже завтра.

Харган стиснул зубы и, сделав два шага вперед, очертил телепорт.

О том, что после его ухода Азиль впустит к себе кого-то из ждущих под дверью, он старался не думать.

— Зачем ты приперся? — выкрикнул он, едва в кабинете рассеялся серый туман. — Что тебе от меня надо? Тебе-то чем помешали наши встречи с Азиль?

Советник молча опустился на диван, продолжая дымить как ни в чем не бывало.

— Я пришел затем, чтобы попытаться вас спасти, — серьезно сообщил он.

— Тебя кто-то об этом просил?! — Харган с ужасом различил в своем голосе истерические нотки и немедленно представил себя в узорчатом халате в обшарпанном будуаре Нимшаста, отчего у него опять наступило некоторое просветление. — Тебе жить надоело? — уже спокойнее продолжил он. — А если бы я опять сорвался и тебе что-нибудь сломал, кто бы тебя спасал?

Шеллар сосредоточенно смотрел куда-то мимо него, и вид у него был несколько взволнованный.

— Выслушайте меня, господин наместник. Как бы вам ни хотелось мне что-нибудь сломать, все же сдержитесь и выслушайте, потому что больше вам этого никто не скажет. Вы действительно в большой беде, и вас необходимо срочно спасать. Проблема в том, что в деле вашего спасения слишком многое зависит лично от вас, и если вы сами за себя не возьметесь, вам не смогу помочь ни я, ни кто другой. Даже сам Повелитель.

Харган устало опустился в кресло.

— Шеллар, неужели я произвожу впечатление ненормального? Вернее, может быть, и так, но неужели ты, именно ты не понимаешь, что со мной на самом деле? Ты ведь любил. Ты сам знаешь, как это.