– Не вижу в этом никакой пользы…

– У нее была связь с Жераром Вальмоном.

Он изумленно округлил глаза:

– Со знаменитым анархистом, который опубликовал тот памфлет о королевской семье?

– Да, именно с ним, – подтвердила Дженел, кивая.

– Да, я помню его. В газетах его имя склоняют каждый раз, когда появляется какой-нибудь человек, который поет не в унисон с остальными людьми. Но мне прекрасно известно, что Вальмона выслали из страны почти двадцать лет назад. Тот роман – если он действительно имел место – дело прошлого, и едва ли он может запятнать репутацию Джинни…

– Вальмон – отец дочери Джинни. Джудит родилась, пока Джинни была замужем за лордом Энсли. Если об этом узнает семья жениха дочери Джинни – свадьбе не бывать. Джудит будет опозорена, все будут ее сторониться, и Джинни тоже станет отверженной.

Эдвина нахмурилась и покачала головой:

– Джудит никогда не простит свою мать. И этого Джинни не переживет.

В глазах Прескотта вспыхнула решимость.

– Тогда мы позаботимся о том, чтобы о связи Джинни никто не узнал.

– А Эдвина, оказывается, права, – просияла Дженел. – Вы не робкого десятка, Прескотт Дивейн. Настоящий герой.

– Дженел! – воскликнула Эдвина, и ее щеки зарделись.

– Так, значит, вам я кажусь героем, да? – расплывшись в улыбке, спросил Прескотт Дивейн. – Вы выразились именно так?

– Ах… Я… я просто шутила… Ну не совсем, однако… – Эдвина вздохнула. – Ну мало ли что я сказала не подумав. Не стоит придавать слишком большое значение моим словам. А то я боюсь, вы задерете нос.

Прескотт, все так же улыбаясь, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Эта глупая, блаженная улыбка оставалась у него на лице всю дорогу, пока они не прибыли в имение Кендриков.

И, положа руку на сердце, Эдвина не имела ничего против его улыбки.

– Должна признаться, я думала, что он несколько выше ростом, – пробормотала себе под нос Дженел, когда они спускались вниз по ступенькам, ведущим в сад.

– А я думала, что он немного моложе, – добавила Эдвина, закрываясь рукой от послеобеденного солнца. – По-моему, ему лет семьдесят, не меньше.

Тот, о ком они разговаривали – сэр Ли, – был в саду. Он стоял, опираясь на трость с золотым набалдашником. Этот седовласый, морщинистый старик был одет в черный пиджак, старомодные сизые бриджи до колена, белые чулки и туфли с черными пряжками. Он держал перед собой и внимательно разглядывал какой-то предмет, который ярко блестел на солнце.

– Ладно, даже если на первый взгляд сэр Ли похож на божий одуванчик, это не должно усыпить нашу бдительность. Нам надо быть настороже, – заявила Дженел, ступая на дорожку из белого гравия. – Среди всех гостей он вызывает наибольшие подозрения.

– Ты хотела сказать, не считая леди Помфри? – тихо пробормотала Эдвина, шагая рядом. Хотя она и старалась не думать об этой даме, как только объявили, что прибыл экипаж леди Помфри, у Эдвины на сердце легла свинцовая тяжесть.

Единственное, что успокаивало Эдвину, было то, что Прескотт обыскивал в этот момент комнаты сэра Ли и поэтому не мог находиться рядом с бывшей любовницей.

Дженел глубоко вздохнула.

– Пойдем, Эдвина. Нам нужно убедиться, что сэр Ли не собирается с минуты на минуту вернуться в дом.

Сэр Ли повернулся и помахал дамам.

– Это зеркало Клода – поистине оригинальное изобретение! – Он протянул им слегка изогнутое зеркало шириной в ладонь. – Вы только посмотрите! Все вокруг выглядит по-другому, совершенно необыкновенно!

– Полагаю, мы не имели удовольствия быть представленными друг другу, – заметила с мягким упреком Дженел. – Я – леди Бланкетт. А это моя подруга леди Росс.

Старик приложился рукой к своей шляпе.

– Сэр Ли Дивейн, к вашим услугам.

Как только Эдвина выпрямилась после реверанса, пожилой господин вложил зеркало Клода ей в руку.

– А теперь смотрите.

Зеркало сверкнуло на солнце, на мгновение ослепив Эдвину. Потом она подняла его вверх и увидела отраженное в нем безоблачное голубое небо.

– Нет, не так. – Старичок передвинул зеркало в руках Эдвины, и ее взору открылась впечатляющая панорама: зеленые деревья, пунцовые розы, изумрудная зелень травы, а сверху над всем этим – голубой небесный свод. От такой красоты у Эдвины захватило дух. – Ну, что я вам говорил? Видите, миледи? – Морщинистое лицо сэра Ли расплылось в улыбке, и Эдвина увидела, что его зубы пожелтели от табака.

– Завораживающее зрелище.

– Вы тоже так считаете? – Зеленые глаза сэра Ли сияли, и Эдвина почувствовала, что заражается его детским восторгом. – Один мой старый товарищ подарил мне это на день рождения, и вот я в первый раз решил испробовать эту штуку. Надо написать ему письмо и поблагодарить.

– Ваш товарищ? – переспросила Дженел, подходя к нему. – Я слышала, что вы находились на правительственной службе. Кажется, в министерстве иностранных дел, не правда ли?

– Совершенно верно. Однако ваш покорный слуга давно отошел отдел.

– Вы ушли в отставку?

– Иначе выражаясь, стал бесполезным и никчемным.

– Не говорите так, – запротестовала Эдвина, которая, несмотря ни на что, начала испытывать симпатию к забавному старичку.

– Правда есть правда. И от этого никуда не денешься. Все эти дни я места себе не нахожу, не зная, чем занять себя и куда девать свободное время. – Он пожал плечами. – Поэтому я отправился на загородную вечеринку в дом человека, которого всерьез беспокоит, что искусственные развалины, за которые он заплатил целое состояние, выглядят недостаточно натурально.

Эдвина не удержалась от улыбки. Именно по причине того, что развалины не похожи на настоящие, несколькими часами раньше лорд Кендрик отослал своего слугу в Лондон, чтобы тот привез ему чертежи плана местности. Эдвина чуть не предложила хозяину дома копии этих самых чертежей, которые лежали у нее в багаже, однако Дженел вовремя остановила ее, предупредив, что это вызовет слишком много лишних вопросов.

Сэр Ли рассмеялся.

– Я сказал лорду Кендрику, что, если его интересует подлинность, ему стоит собрать настоящие руины, упаковать их и привезти сюда.

– Неужели вы так и заявили ему? – не поверила Эдвина. Она с трудом удержалась от смеха.

– Разумеется! Я так и сказал. Когда это услышал его управляющий, он чуть было не лишился чувств.

Дженел с явным неодобрением следила за тем, как Эдвина и сэр Ли непринужденно общались. Эдвина призвала себя не терять бдительности, учитывая, что этот человек мог оказаться тем самым шантажистом, за которым они охотятся. Но благообразный старичок казался ей таким милым и безобидным, что она не очень-то верила в это.