— Ты прав.

— Тогда почему вы со мной спорите?

— Я не спорю. Нам нужно сильно урезать бюджет, поднять налоги — словом, принять много непопулярных мер.

Без шоковой терапии не обойтись. Однако если я скажу об этом на улице, меня никогда не переизберут. А если меня не переизберут, я не смогу тебе помочь. Ты должен научиться играть в эти игры.

— Значит, вы мне не поможете?

— Разве я это сказал?

— Ну, не сказали.

— Разумеется, помогу. Я сделаю все, что в моих силах.

Но мне придется делать это по-своему. Эта тактика не подводила меня сорок лет, и нет смысла менять ее сейчас, ты согласен?

— Да, сэр, — улыбнулся Брендон.

* * *

Брендон вышел из здания капитолия и направился прямо к своей машине. Только когда они отъехали от обочины, он заметил, что за рулем не его шофер Скип.

— Что это значит? Где Скип?

— Он заболел, — сказал молодой «зам», — и вернется завтра. А сейчас я отвезу вас в аэропорт. Ведь вы туда собирались?

— Да. Откуда вы знаете?

— Скип дал мне подробные указания. Он даже сказал мне про маленькую грунтовую дорогу за аэропортом, по которой можно добраться к вашему частному ангару, сэр.

Странно, но эта осведомленность нисколько не успокоила Брендона.

Они молча ехали к аэропорту. За это время водитель дважды крутил ручку кондиционера, делая комфортную температуру в салоне. Наконец он остановил машину, вышел и открыл дверцу. Не успел Брендон отойти от машины, как самозваный шофер схватил его за руку.

— В чем дело?..

В спину Брендону уперлось дуло револьвера. Незнакомец сильнее сжал его руку.

— Забудьте вашу сегодняшнюю встречу с сенатором Арлингтоном, мистер Уильямс. Если вы будете упорствовать, это вам дорого обойдется.

Брендон слегка развернулся — только чтобы видеть лицо собеседника.

— Вы меня не запугаете. Если вы как следует подготовились, то должны знать, что я не реагирую на угрозы. Чтобы меня остановить, вам придется меня убить.

Брендон выдернул руку и пошел прочь, не оборачиваясь и не сводя глаз со своей «сессны». Его пилот включил двигатели самолета, как только увидел подъезжавшую машину.

Брендон помахал пилоту, тот помахал в ответ.

Брендон все шел и шел. Когда же раздастся выстрел? Или на револьвере глушитель, и он вообще ничего не услышит — просто упадет замертво?

Ему отчетливо послышался звук взводимого курка.

Он подумал о Морин. Перед глазами возникло ее лицо.

Если бы можно было перед смертью провести с ней еще одну, последнюю ночь! Он продолжал идти. И ничего. Выстрела не было. Брендон услышал, как у него за спиной завелся, а потом уехал его автомобиль.

Адреналин постепенно вернулся к норме, тело медленно расслабилось. «Слава Богу, что я не намочил штаны», — с мрачной усмешкой подумал Брендон.

Морин срезала ярлыки с нового платья из голубого китайского шелка. Оставшись без денег по милости Уэса, она все же поехала на ленч в Кервилл вместе с Линн и Шарлин.

Они отлично провели день, делая вид, что все хорошо, хотя на самом деле все было плохо.

Морин купила это платье в маленьком магазинчике готовой одежды всего за пятьдесят долларов, расплатившись кредитной картой. Даже Лини согласилась, что оно смотрится на все триста.

— А ты не будешь ничего покупать? — спросила Шарлин у Линн.

— Нет.

— А как же насчет отдушины?

Линн засмеялась, и Морин заметила, что на этот раз она смеется от души. Что-то изменилось.

— Я с ним поквитаюсь, но не таким способом. — Линн взглянула на Морин.

— Я могу тебе помочь? — спросила Морин, когда они вышли из магазина.

— Да, но не сейчас. Еще не время.

Морин знала, что у Линн на уме: она собралась разводиться с Бертом и, будучи женщиной умной, подходила к делу со всей осторожностью. Берт опасный человек. Если он угрожал забрать ее детей, значит, от него можно ждать всего.

Слава Богу, Брендон другой. Морин радовалась, что встретила такого мужчину. Он состоит из одних добродетелей, думала она, разглядывая себя в зеркале, и вдруг нахмурилась.

Безупречных людей не бывает. И у него должны быть какие-то недостатки.

Но тут в дверь позвонили. Девушка услышала, как Хуанита здоровается с Брендоном.

Она подхватила свою вечернюю сумочку, украшенную золотыми бусинками, и опрометью сбежала по лестнице, не желая терять ни единого мгновения. Они так редко виделись с Брендоном!

— Потрясающе выглядишь, — сказал он, слегка задохнувшись от восхищения.

Ей шел любой наряд — будь то джинсы и ковбойские сапоги или шикарное вечернее платье и туфли на каблуках.

Во всех видах она казалась Брендону самой красивой и желанной. Он обнял девушку и жадно поцеловал, проведя рукой по ее спине и ягодицам. Она прильнула к нему всем телом.

— Ты похудела, — сказал он.

— Да?

— Да. И мне это совсем не нравится.

Она улыбнулась.

— Номер один: ты слишком критичный.

— Ты о чем?

— Я решила, что сегодня за обедом ты расскажешь мне про все свои недостатки. Я не смогла найти ни одного.

— Неужели? — Он крепче прижал ее к себе, положив ладонь ей на грудь. Я нетерпелив, это раз. Иногда я забываю о приличиях, это два. Вот сейчас, например, мне хочется пойти с тобой не в ресторан, а наверх, в спальню.

— Ты думаешь? — Глаза Морин заволокло страстью, а из головы вылетели все мысли. Она уже собралась повернуть наверх, но тут увидела Хуаниту, которая смотрела на них из дальнего конца холла.

Брендон тоже ее заметил.

— Пожалуй, нам лучше уехать.

— Да, ты прав. — Они направились к двери. — Кстати, куда мы едем?

— В Хьюстон.

— Только чтобы пообедать?

— Мне хочется сводить тебя в одно особенное место.

Морин пожала плечами.

— Что, в Хьюстоне бифштексы вкуснее, чем в Кервилле?

— Даже и сравнивать нечего. И шампанское там лучше, и скрипач… Хозяин этого ресторана — мой друг. Все уже готово, так что не спорь. В мое отсутствие пилот должен был заправить самолет. Пожалуй, начнем с бутылки «Дом Периньон» и икры. Я установил в салоне новый лазерный проигрыватель, можешь в полете послушать легкий джаз. В аэропорту нас встретит лимузин и отвезет прямо к ресторану.

Они вышли из дома. Морин села в его «корвет», повернулась к нему и сказала: