известно, нет. В старые времена джали всегда была закрыта, но не заперта. Наш муж проходил сквозь нее, мы тоже ходили на другую половину, если в этот момент в доме не было других джентльменов.

– Понятно. Что было потом? – Первин поглубже уселась на сиденье, так чтобы следить за изменениями выражения лица своей собеседницы.

– Я подошла к перегородке, на той стороне мне было видно очертания его фигуры. Он спросил, почему я изменила свое решение по поводу того, чтобы передать махр в вакф. Я не решалась высказать свои подлинные чувства – что я не хочу, чтобы он распоряжался средствами из нашего вакфа. – Разия резко втянула воздух, как будто без этого не могла продолжать. – Этот человек сказал, что я продемонстрировала свою недееспособность, что я должна написать письмо и снять с себя обязанности мутавалли. Я должна написать, что после смерти мужа утратила способность здраво размышлять.

Мукри решил приписать ей помешательство – одна из немногих причин, по которой можно лишить мутавалли прав. И даже если бы Разия отказалась ставить свою подпись, он бы нашел тех, кто подтвердил бы ее недееспособность.

– Как вы на это отреагировали?

– Я сказала, что должна подумать, что такое письмо сразу не напишешь. На это он ответил, что, если бумага не будет готова через час, он… – Разия качнула головой. – Я даже повторить не могу.

– Я должна знать.

Вдова продолжила, голос ее дрожал:

– Он сказал, что, если я не передам ему эту бумагу, он отправится прямиком на Фолкленд-роуд и найдет там мужа для Амины.

План был ужасный, но мистер Мукри, как управляющий, имел полное право выдать замуж любую из женщин в семье – как дочерей, так и вдов. Первин сказала, качнув головой:

– Какая страшная угроза.

– Я застыла на месте, обмерев от ужаса, а он мне сказал, что разговор окончен. Велел мне привести Мумтаз, с ней он тоже поговорит. Наверняка он и для нее придумал что-то ужасное. – Разия облизала губы и нервно взглянула на Первин. – А она спала в своей постели. Я несколько раз ее звала, но она так и не очнулась. Я ушла, решив, что мне и своих забот хватает.

Мукри мог приказать неграмотной Мумтаз поставить крестик на заявлении о помешательстве Разии. Первин не сомневалась, что он на такое способен. Ее теперь мучил один вопрос: почему столь мудрый человек, как мистер Фарид, нанял такого негодяя в качестве управляющего делами семьи. Но сейчас не следовало прерывать Разию, которая продолжала рассказывать:

– Я вышла, свернула в следующий коридор и увидела свою дочь. Она слышала слова Мукри-сагиба и страшно испугалась, что ее насильно отдадут замуж. Меня к себе она не подпустила – расплакалась и убежала в сад. – Разия и сама утерла глаза. – Я пошла к своему письменному столу. Мне всего-то и нужно было составить простой документ и отказаться от своей должности мутавалли. Мне этого не хотелось, но я понимала: если я его разгневаю, он будет мстить.

– Совершенно верно. Он все равно мог выдать Амину замуж, мог и вас запрятать в лечебницу для душевнобольных. – Перспектива страшная, пугающая. Первин вспомнила свой недавний разговор с Аминой и подивилась, почему девочка и об этом не упомянула.

– Тогда мне пришла в голову одна мысль. – Разия смотрела на собеседницу в упор. – Идея безнравственная, но я не видела иного способа спасти Амину и всех нас. Я решила ввести его в заблуждение: мол, я подготовила заявление об отказе. А потом, открыв щель, чтобы передать ему бумагу, я просуну в нее что-нибудь острое и попаду ему в горло.

Первин сидела молча, пытаясь себе это представить.

– Но ведь щель всего в метре от земли! – произнесла она, чуть подумав.

– Когда мы разговариваем, мы присаживаемся возле щели, – пояснила Разия. – И щель оказывается чуть ниже уровня лица.

Первин кивнула, вспомнив скамеечку, которую ей показывала Сакина. При этом вроде бы там, где полицейские снимали отпечатки пальцев, она ни стула, ни скамейки не видела. Вот разве что Мукри сидел на стуле из розового дерева. При мысли об этом она поморщилась.

– Я подошла, он уже ждал. По силуэту за джали я поняла, что он стоит в полный рост. Это не согласовывалось с моим планом. – Разия набрала побольше воздуха в грудь. – Я попросила его сесть, тогда я передам ему бумаги. Он согласился. Тогда я открыла щель и изо всех сил ткнула туда ножом для вскрытия писем. Он вскрикнул – этот крик и услышала Амина.

– Ножом для вскрытия писем! – Теперь Первин поняла, почему острие, торчавшее в шее у Мукри, показалось ей знакомым. Она видела, как Амина забавляется с этим ножом за письменным столом у Разии.

Разия сомкнула губы и выжидательно посмотрела на Первин.

Та подумала, что некоторые фрагменты истории, рассказанной Разией, выглядят очень правдоподобно, а вот метод убийства – нет.

– Можете подробнее рассказать, как он умер? Он сопротивлялся?

Разия умолкла и вроде бы крепко задумалась. А потом сказала:

– Знаете, бывает такое: вы просыпаетесь и увиденный сон помните лишь урывками?

– Знаю. – Как раз накануне Первин проснулась вся в поту, потому что ей приснился страшный сон про Сайруса.

– Я только и помню, как просунула нож в щель. Видимо, удар оказался смертельным. После этого я вернулась в свою комнату, вымыла руки, стала молиться.

Чтобы нанести столько ударов, преступник должен был находиться совсем рядом с Мукри. Весь коридор второго этажа главной половины забрызган кровью. А на сари Разии никакой крови нет.

– А что было после того, как вы помолились у себя в комнате?

– Я выпила воды. – Она плотно сжала губы. – Почему вы на меня так смотрите?

– У меня есть ощущение, что вы не всё мне рассказали. – Первин очень осторожно подбирала слова – не хотелось в открытую обвинять Разию во лжи. – Скажите, пожалуйста, как вам удалось нанести несколько колотых ран через узкую щель?

Усталые глаза Разии на миг закрылись.

– Я уже сказала: все было как во сне. Ничего не помню.

– И как вам удалось совершить нападение и не запачкать сари?

Разия опустила глаза, на черный шелк упала единственная слеза.

– Да, бывает, что человек совершает преступление в одной одежде, а потом снова переодевается в старую. Можете мне показать, в чем вы совершили убийство?

Разия вытерла глаза и покачала головой.

– Вы сказали, что пришли сделать признание, – напомнила Первин.

Разия внимательно рассматривала металлическую ручку на двери машины.

– Не пытаетесь ли вы взять вину на себя, чтобы выгородить кого-то другого? – Разия промолчала, и тогда Первин добавила: –