этот дядька. На его лекциях никто никогда не спал, настолько все было интересно, живо, зрелищно.

Но сегодня представление будет нарушено.

Вдохновенный речитатив мэтра Визара споткнулся и смолк, едва я постучал. Потом послышались быстрые легкие шаги, и черный маг так резко распахнул передо мной двери, что я отпрыгнул:

- Кто здесь?

- Это я, мэтр. Извините…

- А, Груви, - он никогда не звал меня по имени. Как, в общем, и большинство остальных студентов. – Или отец Груви?

- Как вам угодно…

- Мне угодно знать, почему вы прерываете учебный процесс? У меня полным ходом идет закладка опыта…

- Но это дело чрезвычайной важности! Я веду расследование. Исчез труп Измора Претич-Дунайского! И…

- Измора Претич-Дунайского? Исчез?

- Его унесли из подвала, где он ждал отправки в ратушу, а оттуда, минуя морг, его родственникам. И у меня есть подозрения…

- Проходите. Быстро!

Воровато выглянув в коридор, мэтр Визар дернул меня за запястье, втаскивая внутрь. Я оказался в лекционной аудитории перед лицом бесовой* дюжины юношей и четырех девушек. Кафедральный стол был сдвинут к окну, на свободном пространстве был намалеван круг, в который вписаны кое-какие каббалистические символы. Горел жир в плошках. Воздух над кругом дрожал и переливался. Запахи стали сильнее.

(*Бесова дюжина – то же, что и чертова. Тринадцать человек. Прим.авт.)

- Проходите вон туда, - пихнул локтем мэтр, указывая на небольшую дверку в противоположном углу. – Только упаси вас боги тронуть хоть что-то пусть и кончиком пальца! Приду – проверю.

С этими словами меня втолкнули в подсобное помещение, тесно заставленное шкафами, стульями, а также многочисленными коробками, ящиками, мешками. Но рассматривать все это было некогда. Взгляд мой упал на тело, лежащее на столе.

Это был труп Измора Претич-Дунайского.

Глава 11

ГЛАВА 11.

В первую минуту мне захотелось выскочить обратно и за шиворот притащить черного мага в подсобку, где как следует применить к нему методы допроса, распространенные у инквизиторов. Во вторую минуту захотелось не просто выскочить, а арестовать злоумышленника, предав его суду. Но тут я бросил внимательный взгляд на тело, и сам собой возник третий вариант – ничего не предпринимать, а просто посидеть тихонечко в уголке, благо, не все стулья были захламлены. Я выбрал один, на котором всего-навсего лежали стопочкой какие-то папки, занял их законное место, и, чтобы не терять времени, открыл первую.

Какие-то вдоль и поперек исписанные разными почерками листы. На многих помарки, исправления и зачеркивания. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что это – всего-навсего работы студентов прошлых лет. Надо же! А наш мэтр Визар сентиментален! Не выкидывать сочинения, а складывать в папочку. Что это, как не проявление нежных чувств. А вот интересно, мои сочинения там есть?

Папки были пронумерованы по годам, все студенты там располагались строго по алфавиту, но сочинений было столько, что я еще копался, когда раздался колокол, знаменующий окончание занятия. За стеной затопали шаги, загудели-загомонили голоса студентов. Мэтр Визар о чем-то с ними общался, обсуждая опыт.

Наконец, выпроводив последних, черный маг явился в подсобку.

- Интересуетесь творчеством молодого поколения? – седины в его длинных, до плеч, волосах не было, сам он был довольно сух, даже аскетичен и было трудно сказать, сколько ему на самом деле – либо сорок, либо шестьдесят. – Должен вас огорчить – тут далеко не все произведения свободного искусства. Самые посредственные я уничтожил. Оставил только лучших и худших. Для контраста.

- А…- начал было я, но осекся.

- Вы, Груви, были посредственностью. Настолько обычной, что я порядком удивился, когда мне недавно сообщили о вашей книге. «Записки провинциального некроманта», надо же! Слог у вас хороший. Тогда в чем причина? Вам кто-нибудь помогал?

- Мэтр, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать мое творчество, - отрезал я. – Меня интересует пропавший труп Измора Претич-Дунайского…

- А чего ему пропадать? Вот же он!

- Но он пропал из закрытого помещения… И об этом никто не знает!

- Почему же? Знает, - мэтр прошел в глубину помещения, ухитряясь лавировать между стульями, ящиками и прочими предметами мебели. – Я поставил в известность нашего дорогого бессменного и бессмертного ректора. Он дал «добро»

- На что? На похищение тела?

- На исследование этого тела! – не останавливаясь, преподаватель черной магии хватал с полок и прочих горизонтальных поверхностей то свернутый в трубочку пергамент, то покрытую слоем пыли книгу, то какую-то коробочку или оплетенную лозой бутыль. В конце концов, рук у него стало не хватать, он, как попало, выгрузил все это на край столешницы рядом с телом и продолжил обход, не переставая при этом говорить:

- В этой смерти есть кое-что странное, вы не находите, Груви? Кстати, ничего, что я без титула? Вы, как-никак, мой бывший студент, хотя вас столько было за эти годы, что немудрено запамятовать. Знаете, это ведь все вранье, что мы вас помним до смертного часа! Лица – да, лица мы запоминаем, а вот имена… Нет, имена мы тоже помним, но просто реагируем на знакомое: «Ого! Типа с таким именем и фамилией я уже встречал когда-то. Но где и когда? Наверное, на своих занятиях. Каким он был? Вот уж не вспомню!» - как-то так. Редко, кто действительно застревает в памяти. Без обид… Так вот, Груви, эта смерть, мягко говоря, странная…

- И вообще вокруг нее много странностей, - вставил я.

- Тоже заметили? Ритуальное убийство! Жертвоприношение! Однако, такое впечатление, что его готовил отнюдь не специалист.

- То есть?

- Ну, - мэтр Визар помедлил прежде, чем пуститься в третий круг по подсобке, - вы ничего эдакого в знаках на стенах не заметили?

- Откуда? Я пентаграммостроение сдал с четвертой попытки!

- Вспомнил! – черный маг хлопнул себя по лбу. – Вспомнил, почему ваша фамилия мне показалась знакомой. Комиссия! Вы в том выпуске были единственным, ради кого комиссию собирали! Решался вопрос о том, чтобы не выдавать вам диплома. Но мэтр Сибелиус настоял. Слышали бы вы, как орал наш бессменный ректор! Мол, старикан протаскивает своих любимчиков… Мэтр был, как скала. Кем-кем, а любимчиком вы у него точно не были, так что тут все объективно. Остальные воздерживались, и если бы не он, не его твердость…

- Кхм…- возможно, это прозвучало излишне резко, но