идти-то всё равно надо. Знать бы ещё куда. Комната не моя. А где я?

Коты, драконы, люди, ау!

Вместо котов и драконов неведомо откуда появилась служанка. Уж на что королева мать статью гвардейца напоминает, но и она рядом с этой дамой смотрелась бы миниатюрной.

— Вы чего, леди? — строго спросила она меня. — Вам лежать следует!

— Я хочу… — просипела я пересохшим ртом.

— По нужде, чё ли?

Кивнула, подтверждая, и перед глазами вновь поднялась снежная буря, а мир опасно поплыл, выбивая пол из-под ног. Но упасть мне не дали крепкие сильные руки. Служанка с лёгкостью подхватила меня и уже через два шага внесла в ванную комнату.

— Вот, — указала на унитаз. — Справитесь или придержать?

— Справлюсь, — прошипела я, боясь кивать.

— Вот и хорошо. Рядом буду, за дверью. Как управитесь, зовите.

С трудом, но я сама смогла справиться с поставленной организмом трудной задачей. Даже встала, правда, цепляясь за стенку, но, главное, сама.

Услышав шебуршание, служанка заглянула в комнату, и вновь я плыву в спасательном круге рук сиделки.

— Пить хотите, — не спросила, а утвердила женщина и, придерживая меня, чтобы я не завалилась, поднесла ко рту поилку, похожую на небольшой заварочный чайник.

Я присосалась к носику, жадно глотая прохладную подкислённую воду, как путник, заблудившийся в пустыне.

— Ну-ну, хватит пока. Потерпите немного, скоро ещё дам попить. Меня Морой кличут. Сиделкой к вам приставили.

Она заботливо уложила меня на подушки. Я хотела было ещё что-то спросить, но провалилась в сон. Устала.

Сколько прошло времени с момента моего исторического портального перехода от дома Таты в королевский дворец, не знаю. Не до летоисчисления было. Более важные дела занимали и день, и ночь. Спала, ела, пила, опять спала. Я восстанавливалась.

Несмотря на ворчание Моры, Филипп редко отходил от меня. Растянувшись на одеяле вдоль тела, он, как кот Баюн, намурлыкивал оздоровительный сон.

Но всё когда-то кончается. По каким-то ведомым только ей признакам сиделка решила, что мне хватит прохлаждаться, просто так валяясь в кровати, и пора уже всерьёз к жизни возвращаться. Однажды утром в комнату внесли пыточный аппарат. Правда, Мора по доброте душевной назвала это приспособление «массажный стол».

Дважды в день, раздев донага, она укладывала меня на жёсткую поверхность и… И я понимала, как чувствует себя кусок мяса, когда из него делают отбивную. На озверевшую бабу не действовали ни слёзные мольбы пощадить и дать умереть спокойно, ни угрозы, что пожалуюсь отцу и он испепелит её огнём дракона, ни попытки подкупа: «Скажи, сколько тебе платят, и я заплачу вдвое, нет, втрое больше, только отпусти!»

Правда, через несколько дней то ли Мора смилостивилась и перестала меня массировать со всей своей могучей силой, то ли тельце моё стало её массаж воспринимать по-другому, но орать и плакать я перестала. А потом и вовсе стала получать удовольствие.

В туалет носить меня уже не требовалось. И ходила я, хоть и медленно, но сама. Еда перестала быть жидкой. В бульонах начали попадаться сначала мясные волокна, потом появились сухарики, а кусочки мяса или рыбы стали крупнее. Каши уже не стекали с ложки, когда рука уставала, а лежали горкой, сдобренной сливочным маслом.

К процедурам добавилась баня. Пар травяных настоев, что плескала Мора на каменку, впитывался через поры кожи, вдыхался и ртом, и носом, изгоняя слабость.

Настал день, когда сиделка сказала мне:

— К вам гости.

Великая вселенная, как же я ждала и боялась этой минуты. Если решили, что я в силах принимать гостей, то, скорее всего, в силах получить нагоняй. А ведь я уже осознала, что была неправа, поняла свою ошибку и жестоко за неё расплатилась. Но невозможно всю жизнь прятаться под одеяло или за широкую спину Моры.

— Зови, — храбро пискнула я и крепко зажмурилась.

Драконы смотрели на меня с такой любовью, что страх отступил. А вот ком, подступивший к горлу, заставил шмыгнуть носом и сморгнуть слезинку.

— Деда, отец.

Тес’шас, присев на край постели, притянул меня к груди. Рокот драконьих сердец, как океанский прибой, успокаивал.

— Девочка моя, — начал дед.

— Наша, — поправил отец.

— Как же ты меня напугала, глупышка.

— Нас напугала.

— Всех она напугала до ужаса! — материализовался на кровати кот.

— Простите меня, родные мои, — вздохнула я. — Осознала, больше не буду. Тем более что нечем.

— Это да, — сказал дед, а отец только грустно кивнул, — магию ты свою выжгла почти до основания.

— Экспериментатор, — ехидно заметил Филипп, задумался на секунду. — Или экспериментаторша? Как правильно?

— Никак не правильно. Не было никаких опытов. Просто я не подумала, что дворец под магической защитой, и открыла портал к себе в комнату. Ну и вот…

— Как там твою подругу-демиурга зовут, что демонов придумала и даром бесконечной магии тебя одарила? — спросил Рактий.

— Маттоттена. А что?

— Не поклонник я религиозности, но в твоём случае стоит ей молиться ежедневно, — ответил отец.

— Да поняла уже, что, если бы не огромный запас силы, которая нейтрализовала действие охранки, от меня бы даже золы не осталось.

— Решила, что дальше делать будешь? — поинтересовался практичный император.

— Наверное, вернусь на Океан. Куплю домик с видом на море, займусь травничеством. И буду ходить к вам в гости, — грустно улыбнулась я драконам.

— Может быть, так оно и лучше будет. Спокойнее, — согласился дед.

— Ну да. Силы нет — придётся ум прокачивать, — съехидничал фамильяр, щурясь на солнце, что светило в окно.

— Цыц! — разом одернули мы наглеца в три голоса.

И рассмеялись.

Глава 17

После посещения драконов визиты стали ежедневными. Следующим был Альфред.

— Скажи, это у тебя стиль жизни такой? — спросил он после обмена приветствиями, но видя, что я не совсем поняла его вопрос, пояснил: — В неприятности влипать.

— А-а-а-а-а, — протянула я, давая понять, что осознала смысл, — был у меня в прежней жизни знакомец, любивший повторять фразу: «Не мы такие — жизнь такая».

— Похоже на оправдание, — хмыкнул король.

— Есть немного, — согласилась я.

Повисла гнетущая тишина. Так бывает, когда сказать друг другу нечего или, напротив, не знают, с чего начать, чтобы вывалить на собеседника информацию.

— Не хочешь рассказ свой закончить? —