Подруга продиралась сквозь заросли с таким шумом, что, будь тут побольше живности, она бы ее всю распугала. Или наоборот, привлекла бы толпу хищников. Но обошлось.

— Где еда? — глаза Тиоки горели голодным огнем.

— Вот, — Валентина показала находку. — По-моему, это моллюски.

— Вот эти шишечки? — девушка наклонилась над валуном, осматривая покрывавшие его нашлепки.

— Да. Давай проверим?

Валентина попыталась отколупнуть одну шишечку ножом. Она подалась со второй попытки. Под нею обнаружилось слизистое овальное тельце, снабженное чем-то вроде бахромы из ножек. Ножки слабо шевелились.

— Фу, какая гадость! — скривилась Тиока. — И ты собираешься это есть? Оно же шевелится!

— А что делать? Чипсов нам надолго не хватит. Тем более, на троих.

— Ну, можно рыбы наловить.

— Где ты ее тут видишь? И чем ее ловить? У нас нет никаких устройств…

— А у вас в школе вы разве это не проходили на уроках выживания?

— Нас учили, как сделать вершу, но это для горных ручьев и речек, где есть течение… Можно еще соорудить удочку, но я тут не вижу ни одного подходящего растения… Либо руками, либо от рыбы придется отказаться.

— И есть вот это? Фу!.. Лучше умереть!

Валентина не была в этом так уверена.

— Я попробую…

Осторожно выковырнула тельце из раковинки. Придавила, чтобы не дергалось. По одной оторвала все ножки. Зажмурилась. Выдохнула. Мысленно досчитала до трех и резко, как прыгнула в ледяную воду, сунула моллюска в рот.

Стиснула челюсти, подавив тошноту. Усилием воли постаралась не поморщиться и не выплюнуть влажный комок слизи. Проглотила.

— Ну, как? — выдохнула Тиока.

Девушка прислушалась к себе. Ей казалось, что моллюск все еще шевелится внутри, хотя чему там шевелиться? Ни одной ножки ведь не осталось!

— Н-нормально.

— Есть можно?

— Ну… да. Немного только. А то с непривычки стошнит.

— Да?

— Да, — Валентина потрогала свой живот. Вроде пока не болит. Интересно, через сколько часов или минут организм даст ей понять, что она съела что-то не то? — Мы можем набрать немного с собой.

— Ладно, — покладисто согласилась Тиока. — А во что?

Ответ на это уже был:

— В подол!

И Валентина торопливо выпростала из штанов футболку, связывая подол в узел так, чтобы образовался карман:

— Давай отколупывай и бросай сюда.

Тиока осторожно ступила в воду, но тут же с воплем ринулась обратно:

— Мама! Там кто-то есть!

Но Валентина уже сама ощутила поток воды, когда мимо проскользнуло вытянутое тело. Вода была достаточно прозрачна, почти без мути от ила, и девушка смогла разглядеть странное существо, напоминающее одновременно рыбу и ракообразное. Длиной оно было, наверное, около локтя. Почти рыбья голова, две клешни, вытянутое туловище с хвостовым плавником и что-то вроде лапок. Эдакая рыба-многоножка с пластинами вместо чешуи.

Недолго думая, она подняла копье и ринулась на добычу.

Тиока завизжала, когда охваченная азартом Валентина рухнула животом на рыбу-многоножку. Растопыренные пальцы почти ухватили отчаянно извивающееся тело за хвост. Острые края пластинок впивались в пальцы, неприятно скребли лапки. Взвыв, девушка размахнулась и отбросила пойманную тварь подальше на берег. Она пролетела возле самой головы Тиоки, и та, отшатнувшись, потеряла равновесие и шлепнулась в заросли, заголосив так, словно села на медвежий капкан. Рыба-многоножка извивалась и билась в траве в паре локтей от нее. Сквозь переплетения стеблей она чуяла воду, до которой было все еще близко.

— Держи! — Валентина трясла окровавленными пальцами. — Не дай ей уйти!

— Я ее боюсь, — Тиока проворно поползла прочь на пятой точке, загребая пятками.

— Убей ее!

— Ч-чем?

— Палкой! По голове!

По счастью, свое оружие Тиока не отбросила далеко и, ухватив, несколько раз шмякнула по добыче. Вымещая страх, она принялась лупить рыбу-многоножку, по чему попало, и продолжала колотить до тех пор, пока панцирь не треснул, и не плеснула белесая мутная жижа.

— Прекрати! — Валентина кое-как выбралась на берег. — Хватит! Оставь. Она уже мертва.

Но Тиока ударила еще пару раз и только после этого опустила палку.

— Я так испугалась, — пожаловалась она.

— Все кончено. Теперь помоги собрать ракушки.

Прежде, чем войти в воду, Тиока тщательно истыкала палкой дно водоема, но больше никого не спугнула. И только убедившись, что они разогнали всю живность, приняла сколупывать моллюсков ножом, по одному кидая их в подставленную подругой футболку.

Узел вместил четырнадцать штук. Но на камне оставалось еще почти столько же.

— Хватит на первый раз, — Валентина первая вышла на берег. — Давай прихватим рыбу и вернемся к Рози. Теперь у нас есть еда… Почти есть, — уточнила она, снова прислушавшись к своим ощущениям. Но проглоченный в качестве эксперимента моллюск вел себя удивительно тихо. Впрочем, тут, наверное, у них нет естественных врагов и он не научился защищаться с помощью яда.

Обратно шли по своим следам — вернее, по тропе из помятых и затоптанных стеблей. Черные, оранжевые и темно-коричневые шишечки на верхушках некоторых стеблей буквально притягивали взгляд, но пробовать их не хотелось. Тут наверняка еще нет животных, которые питаются плодами. А раз так, то растениям нет нужды делать свои семенные коробочки съедобными и привлекательными для травоядных. Хотя… семена… А что, если… В семенах обычно бывает запас питательных веществ. Может быть, они тоже съедобны?

Решив выяснить этот вопрос на досуге, девушка попросила подругу срезать несколько стеблей с шишечками.

— В вазу хочешь поставить? Для уюта? — фыркнула Тиока, но просьбу выполнила, и обратно они шли с полным подолом раковин, измочаленной дохлой рыбой-многоножкой и букетом местной растительности. Если, кроме моллюсков, хотя бы что-то из найденного съедобно, у них есть неплохой шанс продержаться на планете до прилета спасателей и не умереть от голода. Еще бы воду найти!

— Надо попробовать пить местную воду, — поделилась соображениями Валентина. — Тут еще нет всяких отходов. Да и растений и животных пока мало. Портить реку просто некому. Видела, как там мало ила? И как все просматривается? Если зайти поглубже, чтобы подальше от дна, и наполнять бутылку по чуть-чуть, можно зачерпнуть минимум грязи.

— А также возбудителей всяких болезней…

— … которых почти наверняка еще нет! Кому нужны вирусы, если некому болеть? Например, насморк… Держу пари, что здесь просто не успели появиться болезнетворные микробы.