Сэм печально улыбнулся:

— Но ты не можешь винить меня за то, что продолжал надеяться.

— Я тебе сказала.

— Да, но я-то не знал, как знала ты, и всегда гадал: а что, если… Одна неделя — а потом всю жизнь теряешься в догадках.

Так много слов и так мало сути, совсем как анекдот Никсона. Все, что они говорили, сводилось к «пойми меня, пойми и люби, несмотря ни на что». Джек знал, что подвел Бет — он это понял, — но ему только начинала открываться истинная глубина своего поражения. Он слишком многое таил в себе, предоставив ей в одиночку распутывать фамильные тайны. Манускрипт содержал ответы, но не те, которые были нужны Бет.

Оказавшись на вершине утеса, над спокойным морем, окутанным сумерками, Джек подумал, что они, возможно, найдут ее на могиле Фрэнка. Муж Джуди, отец Бет — и все это не то, чем кажется. Джек подумал, что теперь понимает ее рисунки — по крайней мере цвет.

Не было Бет и на могиле.

В сумерках свет фар казался тусклым; дорога поднималась все выше, полоска суши сужалась, что неизбежно, когда едешь на восток. Джуди огляделась и неуверенно посмотрела на Джека:

— Где мы? Куда мы едем?

— Уже недалеко.

— Ты ведь не думаешь, что она…

— Нет.

Север, восток, скалы. Лестница и невысокий вал. Место, где разбиваются сердца. Он не думал, что она… не хотел думать.

— Это же маяк. Господи, как ты меня напугал!

— Вы меня тоже.

Он бросил машину с включенным мотором и побежал — через дорогу, по мокрой траве. Бледный луч маяка скользнул над головой; склон холма был скользким, ноги у Джека то и дело срывались. Джуди и Сэм кричали вдогонку, но он добрался до вершины и, спотыкаясь, заспешил вниз, к самому краю. Бет не стала бы прыгать с утеса, как все эти туристы-самоубийцы, — она бы прыгнула здесь.

— Джек! Это опасно!

Он ничего не видел: ни тела у подножия утеса, ни блузки, зацепившейся за дерево, ни туфель на песке. Сквозь брызги прибоя трудно было что-то рассмотреть — а Бет, возможно, уже поглотило море.

— Господи, Джек!

Они втроем перегнулись через ограждение. Джек вслушивался в шум волн, надеясь услышать крик. Лучи маяка скользили по воде — все более яркие, по мере того как сгущался мрак. Джек всматривался в даль, и в нем нарастало сомнение. Сюда она приводила своих любовников. Ее здесь нет — и все же, все же… Он убедил себя, что Бет просто хотела побыть одна, но что, если она побежала к другому?

— Джек, что ты делаешь?

— Ее здесь нет!

Он весь промок, пробираясь через подлесок; руки замерзли. Джек исцарапался о ветки и камни, расшиб колени. Ему вдруг стало очень тяжело. К кому Бет могла уйти? С кем она сейчас?

* * *

Бет не было уже полтора дня. Джек надеялся найти ее раньше. Все они, наверное, надеялись и потому не побывали в самом очевидном месте, которое объединяло их всех.

Море внизу было серым, почти черным. Ни ветра, ни дождя — лишь холодный сырой песок, который проседал под ногами. В небе кружились последние птицы. С одной стороны — бухта, с другой — море. На волнах качались красные и зеленые бакены.

Двадцать лет назад все они были здесь. Что-то случилось, хотя и непонятно что. Спасение или саботаж, и кто-то плакал, лежа на песке. Встреча без расставания, запутанная комбинация начал и концов.

Потом они вернулись. Фрэнк отошел всего на минутку — а теперь навсегда. Однажды они спасли Бет — и снова ее потеряли. Джек подумал, что сейчас они поссорятся, но Джуди и Сэм лишь сели на песок поодаль друг от друга. Они молча смотрели на море и просеивали песок сквозь пальцы, пока не спустилась ночь. Джек держался в стороне и наблюдал за ними: два старика, которые не могут ничего понять.

Остаток ночи Джек провел на грани бреда. С него градом катился пот. Время то летело, то останавливалось. Он грезил, он знал, он рисовал себе ее возвращение тысячи раз. Бет оставляла ему загадки на разных языках. Она стояла у окна или в дверях. Она возвращалась всю ночь, но так и не вернулась. Он был один, с духами и шорохами, которые заставляли его поверить во что угодно. Создать невероятную машину. Раскрыть заговор теней. Джек задыхался под их тяжестью. Какая-то дверь в его сознании слетела с петель. Куда ушла Бет? С кем она? Когда она вернется — и когда перестанет возвращаться?

Джек встал с первыми проблесками рассвета — луна еще не скрылась, небосвод был усеян звездами. Он обхватил голову руками, чтобы она не раскололась на части, и отправился к той единственной вещи, которая удерживала его от распада и все еще могла их спасти.

Его сознание наполнили мрачные предчувствия, когда он принялся читать манускрипт сначала — как если бы он смотрел фильм через толстое стекло или слушал историю, рассказываемую шепотом. Люди разделились и начали говорить на многих языках, башня была разрушена и покинута, но, возможно, имелось и что-то еще. В следующем разделе речь шла обо всех мировых культурах, их языках, письменных системах, жестах… Затем — хотя Джек и не был в этом уверен — перечислялись остальные языки мира, все, что можно прочесть: годовые кольца деревьев, пути планет и звезд, химические формулы… «Происшествия и слухи, чье единственное дело — распространяться», — сказал сумасшедший Кирку. Это походило на ДНК, и Джек нашел страницу, сплошь исписанную одинаковым сочетанием четырех букв в различных комбинациях. Земля, воздух, огонь и вода — или что там еще они обозначали; он не знал, но смысл был ясен: творилась сущая неразбериха. Семьдесят два языка, возникших после вавилонского столпотворения, еще даже не начали описывать происходящее.

И все же некий способ существовал — машина, которая понимала бы любой язык, и даже более того — служила универсальным переводчиком, открывателем истины. С ее помощью можно было бы разгадать любую тайну. Достаточно лишь направить ее на человека, чтобы увидеть его прошлое и определить возможности, или на мир — чтобы найти возлюбленную.

Инструкции относительно машины занимали большую часть манускрипта. Образам в сознании Джека недоставало отчетливости, но Уилкинс сделал подписи: «лазурит», «марена», «резеда», «трюфель», «спаржа»… Констан сослался на Откровение Иоанна Богослова: «Основание первое — яшма, второе — сапфир, третье — халцедон, четвертое — смарагд». Алхимики добавили свои символы, обозначавшие свинец, золото и ртуть. Было несколько знаков, которые Джек не узнал, и какие-то загадочные разноцветные кристаллы, которые он прежде никогда не видел. Надо было лишь хорошенько постараться, чтобы собрать машину. Чтобы найти Бет.

Каждая группа ингредиентов на рисунке окружала колбу, или бочонок, или бутылку. У каждой емкости было свое место в аппарате, описанном в последней главе. На месте их удерживали деревянные захваты, а поднимали рычаги; сосуды нагревались на огне, а их содержимое переливалось в призмы, которые буквально купались в лучах света, отчего вся конструкция искрилась разными цветами. Далеко не все в инструкциях было понятно: казалось, все части речи перепутаны намеренно, но Джек не сомневался, что вскоре прочтет их правильно.