При Петре казнокрадство в России достигло чудовищных размеров. Историки утверждают, что разворовывалось до 70 % бюджета. Для поимки казнокрадов в марте 1711 года обозлённый Пётр учредил при Сенате службу фискалов. Фискалы должны были ловить воров любым способом: собирать слухи, читать чужие письма, шпионить и провоцировать. Обер-фискалом (начальником службы) Пётр назначил стольника Михаила Желябужского. Обер-фискал имел четырёх «товарищей» (заместителей). Фискалы работали без зарплаты; их заработок – половина (позже – треть) от цены конфиската, если фискал докажет вину обвиняемого в суде. Но за пустые обвинения фискалов не наказывали: «В вину не ставить, ибо невозможно всем ведать».

Самым рьяным «товарищем» обер-фискала стал провинциал-фискал Алексей Нестеров. Ему было уже 60 лет. Крепостной холоп боярина Фёдора Хрущёва, он отработал у хозяина прибыльщиком, выкупился на волю, послужил в Сибирском приказе главой Ясачной канцелярии и комиссаром Московской губернии. Пётр знал Нестерова лично и очень ценил. Нестеров возбудил половину всех уголовных дел фискальства. В конце 1714 года он поймал на взятках даже своего начальника; Желябужского турнули с поста, а бдительного Нестерова произвели в обер-фискалы.

Ещё в Сибирском приказе Нестеров приметил, как обстряпывает свои делишки князь Гагарин. Сделавшись фискалом, Нестеров двинулся на князя в крестовый поход. Но Матвей Петрович был крепким орешком. Государыню Екатерину он одаривал изумрудами из китайских караванов (недаром его величали «сибирским Гарун-аль-Рашидом», а иностранцы звали его «князь-лиса»); Меншиков получал от Гагарина взятки пушниной. Нестеров собрал на Гагарина два сундука компромата, а сенатор Иван Мусин-Пушкин, друг Матвея Петровича, приказал сжечь их во дворе Сената.

Наконец Нестеров достучался до царя: донёс о «похищениях казны», о недоимках окладных сборов с губернии, о том, что московские купцы Евреиновы под рукой Гагарина торгуют в Сибири табаком беспошлинно, а сам «расканалья-губернатор» плутует с китайскими караванами и получает с этого «превеликое богатство». В декабре 1714 года Пётр вызвал Гагарина в столицу на допрос, а ведать губернией приказал тобольскому коменданту Ивану Бибикову. Дело Гагарина поручили князю Василию Долгорукову.

А Долгоруковы были в кармане у Матвея Петровича. Князь Василий принял от Матвея Петровича 500 червонцев, и ещё 1000 Гагарин заставил выплатить Евреиновых. Князь Яков Долгоруков, родственник и сенатор, отправлял свои товары с китайским караваном, а Гагарин выплачивал ему «прибыль» сразу из своего кошеля. Расследовать плутни Гагарина в Сибирь поехал капитан гвардии Александр Долгоруков, и в Тобольске его приняли как дорогого гостя. В результате следственная комиссия князя Долгорукова полностью оправдала Матвея Петровича. 4 января 1716 года комендант Бибиков получил указ Петра «О вновь послушании губернатору Гагарину».

Атака Нестерова провалилась. Но Пётр понимал, что дыма без огня не бывает. К тому же в 1716 году Нестеров насчитал за Сибирской губернией недоимок на 521 тысячу. Гагарин внёс 215 тысяч рублей своих личных денег, а остальную сумму объявил поклёпом. Пётр осознал, что силами фискалов – то есть силами Сената – с хитрым князем Гагариным не разобраться. Да многие фискалы и сами скомпрометировали себя взяточничеством.

Летом 1717 года в Тобольск отправился поручик Абрам Шамордин. Он должен был на месте выяснить, нужно ли затевать новое следствие по делу губернатора Гагарина. И Шамордин пришёл к выводу, что нужно.

Пётр создал новое оружие против коррупции. В декабре 1717 года он учредил шесть «майорских» следственных канцелярий. Во главе каждой стоял «презус», а ему подчинялись несколько «асессоров». Эти канцелярии комплектовались офицерами гвардии и подчинялись лично царю. Пётр вручил «презусам» реестры коррупционных дел. Канцелярия майора Ивана Дмитриева-Мамонова должна была расследовать махинации Гагарина.

27 декабря 1717 года Сенат приказал князю Гагарину срочно прибыть в комиссию Дмитриева-Мамонова. А в январе 1718 года Нестеров добился «повинной» от купца Евреинова сразу по 102 пунктам. И дело закрутилось.

«Зерцало»

Всё время следствия Матвей Петрович жил в Петербурге, ничем не ущемлённый в правах. Он даже участвовал в суде над царевичем Алексеем и подписался под смертным приговором царевичу как «Губернатор Сибирской кн. Матвей Гагарин». Но 11 января 1719 года Матвея Петровича вызвали на допрос. При допросе присутствовали Дмитриев-Мамонов и Нестеров, а вёл допрос сам Пётр. Особенно его интересовала экспедиция Бухгольца: для чего она была нужна Гагарину? Прикрыть казнокрадство? Найти золото Яркенда? Или угодить китайцам? Князю Гагарину вменили пропажу 40 тысяч, якобы потраченных на Бухгольца, и кинули под стражу в каземат Адмиралтейства.

17 января 1719 года Пётр отправил в Тобольск майора Лихарева – «асессора» Дмитрия-Мамонова. Лихарев должен был собрать свидетельства о злоупотреблениях Гагарина, расследовать все обстоятельства экспедиции Бухгольца и помириться с джунгарами. В инструкции также было сказано: «Его Царское Величество изволил приказать о нём, Гагарине, сказывать в городах Сибирской губернии, что он, Гагарин, плут и недобрый человек, и в Сибири уже ему губернатором не быть, а будет прислан на его место иной».

Звезда Матвея Петровича Гагарина сорвалась с небосклона.

Поход подполковника Бухгольца поставил под вопрос отношения России и Джунгарии. Война или мир на сибирском пограничье? Пройдут ли русские караваны в Китай, а бухарские – в Среднюю Азию? Губернатор Гагарин упросил Петра написать письмо контайше Цэван-Рабдану. Пётр написал это письмо, но не очень дипломатично: он дозволил джунгарам жить так, как они жили и без разрешения России, и уведомил о строительстве крепостей на Иртыше. Рассерженный Цэван-Рабдан полгода продержал посла Вельяминова в плену, а потом, в феврале 1718 года, отправил его восвояси с ответом, полным претензий, и не вернул ни трофеев, ни пленных.

Впрочем, Цэван-Рабдану было не до русских. Его полководец Цэрэн Дондоб, соперник Бухгольца на Ямыше, после событий у русской крепости повёл своё войско на Тибет; в 1717 году свирепый Дондоб отнял у Китая священный город Лхасу и убил правителя Тибета Лабдзан-хана. Началась долгая и кровопролитная война Джунгарского ханства и империи Цин.

Тем временем князь Гагарин, выслуживаясь перед Петром, снарядил новый поход на Яркенд. Войско повёл «полуполковник» Прокопий Ступин. Может быть, он схитрил, чтобы не повторить провал Бухгольца, а может, слишком ревностно отнёсся к приказу, но весь 1718 год он провёл на Иртыше, не дерзая уйти в гибельные степи к Яркенду, и сооружал крепости: Омскую, Ямышевскую, Железинскую и Семипалатную (на месте пустого джунгарского города Доржинкит с развалинами семи буддистских храмов).