— Читайте до конца! Королева продолжала читать:

«…Я отказался от предложенной мне недавно поездки, полагая, — безумец! — что меня удерживает в Париже чья-то симпатия. Однако с тех пор я, увы, получил доказательство обратного и потому был рад возможности удалиться от тех, кому я безразличен.

На случай, если в этой поездке меня ждет судьба бедного Жоржа, я принял все необходимые меры к тому, чтобы Вы первой узнали о постигшем меня несчастье и о возвращаемой Вам свободе. Я хочу, чтобы Вы знали, какое глубокое восхищение вызывает в моем сердце Ваша беззаветная преданность той, которая не смогла по достоинству вознаградить Вас за все, чем Вы пожертвовали ради нее: своей молодостью, красотой и счастьем.

Об одном я прошу Бога и Вас: вспоминайте несчастного, который слишком поздно понял, какое сокровище держал в своих руках.

Примите уверения в моем глубочайшем уважении, Граф Оливье де Шарни».

Королева протянула письмо Андре, та со вздохом взяла его и уронила почти безжизненную руку.

— Ну что, ваше величество, предала ли я вас? — прошептала Андре. — Я не спрашиваю, нарушила ли я обещание, потому что ничего вам не обещала. Обманула ли я ваше доверие?

— Простите меня, Андре, — прошептала королева. — Ведь я так страдала!

— Вы страдали?.. Как вы можете рассказывать о страдании мне, ваше величество! Что же тогда говорить мне! О я не скажу, что страдала, чтобы не употреблять слова, произнесенного другой женщиной для определения того же чувства… Нет, мне бы нужно употребить новое слово, еще не известное, неслыханное, в котором я могла бы выразить все перенесенные страдания, все пережитые мучения… Вы страдали… Однако вам не доводилось видеть, ваше величество, как любимый вами человек, равнодушный к вашей любви, стоит на коленях перед вашей соперницей, предлагая ей свое сердце; вам не приходилось наблюдать за тем, как ваш брат, ревнующий эту женщину, тайно обожающий ее, поклоняющийся ей, словно божеству, сражается из-за нее на шпагах с любимым вами человеком; вы не слышали, как этот человек, раненный вашим братом почти смертельно, зовет в забытьи лишь ту другую женщину, поверявшую вам свои сердечные тайны; вы не видели, как ваша соперница тенью пробирается по коридору, где бродите вы сами, ловя каждое слово, оброненное им в бреду и доказывающее, что если его безумная любовь не способна победить смерть, то с этой любовью он по крайней мере сойдет в могилу; вы не видели, как этот человек, едва вернувшись к жизни чудесным образом, встает с постели только для того, чтобы припасть к ногам вашей соперницы… — вашей соперницы, да, ваше величество, потому что в любви все равны; вы не знаете, каково это — в двадцать пять лет удалиться от отчаяния в монастырь, пытаясь остудить на холодных плитах молельни всепожирающее пламя этой любви; и вот однажды, когда после года бесконечных молитв, бессонных ночей, постов, подавляемых в себе страстей у вас появилась надежда, что вы если и не погасили, то во всяком случае обуздали пылавшую страсть, вы вдруг видите перед собой эту соперницу, бывшую вашу подругу, ничего не понимающую и ни о чем не догадывающуюся, которая нашла вас в вашем уединении, чтобы попросить... о чем бы вы думали? во имя прежней дружбы, которую не смогли задушить ваши страдания; ради спасения своего доброго имени, ради сокрытия своего позора она пришла просить меня стать супругой... кого же именно?., этого самого человека, которого я уже три года обожала! Я должна была стать безмужней женой, разумеется; мною., она хотела отгородиться, спрятаться от взглядов толпы, скрыть от них свое счастье, я должна была стать саваном, прячущим покойника от мира живых. Приходилось ли вам обуздывать себя, — нет, не из жалости, ревность не знает милосердия, вам это прекрасно известно, ваше величество, ведь вы принесли меня в жертву, — случалось ли вам, взяв себя в руки из чувства долга, пойти на величайшее самоотречение? Вас не спрашивал священник, берете ли вы в мужья человека, который никогда не будет вам мужем; вам не надевали на палец золотое кольцо, залог вечного союза, который был для меня не более, чем ничего не значивший символ; вы не знаете, что такое расстаться с супругом через час после брачной церемонии... и увидеть его вновь... в качестве любовника своей соперницы! Ах, ваше величество! Ваше величество! Должна вам сказать, что три истекших года — это страшные годы в моей жизни!

Обессилевшая королева протянула Андре руку.

Андре не пожелала подать ей свою.

— Я ничего не обещала, — продолжала она, — однако вот как я исполнила свой долг. Вы же, ваше величество, — в голосе Андре зазвенели обвиняющие нотки, — вы обещали мне две вещи…

— Андре! Андре! — попыталась остановить ее королева.

— Вы обещали мне не видеться больше с графом де Шарни — клятва тем более священная, что я вас об этом не просила…

— Андре!

— ..И еще вы мне обещали — о! на сей раз — письменно — обращаться со мной, как с сестрой, — милость тем более высокая, что я ее не домогалась.

— Андре!

— Должна ли я вам напомнить выражения, в которых вы составили это письмо в торжественную минуту, ту самую, когда я принесла вам в жертву свою жизнь, больше, чем жизнь... свою любовь?., то есть счастье в этой жизни и спасение в другой! Да, мое спасение в другой, потому что люди совершают грехи в поступках, ваше величество, а кто мне скажет, что Господь простит мне безумные желания, кощунственные клятвы? Так вот, в ту минуту я все принесла вам в жертву, а вы вручили мне записку; она и сейчас у меня перед глазами, я вижу каждую ее букву; записка была написана в следующих выражениях:

«Андре, Вы спасли меня! Моя честь сохранена Вами, моя жизнь принадлежит Вам. Во имя этой чести, которая так дорого Вам стоит, я клянусь Вам, что Вы можете называть меня своей сестрой. Попробуйте назвать меня так, и Вы увидите, что я не покраснею.

Я передаю эти слова в Ваши руки — это залог моей признательности; это приданое, которое я Вам даю.

Ваше сердце — самое благородное из всех сердец, оно будет мне благодарно за подарок, который я преподношу Вам.

Подписано:

Мария-Антуанетта Лотарингская, эрцгерцогиня Австрийская».

Королева подавила вздох.

— Да, понимаю, — проговорила Андре, — вы думали, я забыла, что в этой записке, потому что я ее тогда сожгла?.. Нет, ваше величество, нет, вы видите, что я помню все до единого слова, и по мере того, как вы забывали эти слова... я вспоминала их все чаще…

— Прости меня, прости меня, Андре… Я думала, что он тебя любит!

— Вы полагали, ваше величество, что если он стал любить вас меньше, значит, он полюбил другую? Разве таков закон любви?

Андре столько выстрадала, что теперь позволяла себе жестокость.

— Вы тоже, значит, заметили, что он меньше меня любит?.. — вырвалось у королевы.

Андре ничего не ответила. Она лишь взглянула на потерявшуюся от горя королеву, и на ее губах мелькнула улыбка.