В следующее мгновение Престон увернулся от удара. Его кулак полетел к лицу Блейка, который молниеносно дернулся и нанес Престону сильный удар в живот. Престон изогнулся, но воспользовался моментом, чтобы со всей силы наброситься на брата. Внезапно эти двое оказались на жестком полу пещеры и с силой колотили друг друга.

– Прекратите! – закричала я, пытаясь протиснуться между ними, но эти двое просто продолжали драться.

– Черт возьми, прекратите! – закричала я еще громче и коснулась плеча Блейка, чтобы он пришел в себя. В ту же секунду локоть Престона сильно ударил меня по носу, и я застонала. Острая боль пронзила меня, и я отшатнулась на несколько шагов назад, и парни оставили друг друга в покое.

– Джун… я не хотел! – воскликнул Престон, задыхаясь, и подошел ко мне. Его губа вздулась, и на его лбу Блейк тоже оставил свой след. На щеке у Блейка тоже была открытая рана, из которой сочилась кровь.

– Не надо, – ответила я и отвернулась. Узкие стены пещеры, казалось, смыкались все ближе, и вдруг я почувствовала, что больше не могу дышать. Все это было слишком для меня.

Слезы навернулись на глаза, но я не собиралась показывать свою слабость и плакать перед ними. Я должна была выбраться отсюда, я должна была уйти от всего этого.

– Джун! – услышала я голос Престона у себя за спиной, но не отреагировала. Вместо этого я повернулась к выходу из пещеры и побежала.

Я пробежала по коридору, через который мы с Блейком пробирались несколько часов назад, свернула в средний туннель и ни разу не оглянулась назад.

Снова и снова попадались крутые участки, которые я преодолевала, задыхаясь. Позади меня Престон и Блейк выкрикивали мое имя, но я и не думала останавливаться. Я просто хотела уйти отсюда, подальше от них, вернуться в правильный мир – если такой вообще существовал.

Наконец воздух стал свежее, я услышала завывания ветра и увидела голубоватый свет, проникающий через отверстие в конце коридора. С колотящимся сердцем я побежала дальше и, спотыкаясь, вышла из туннеля на широкую, покрытую травой равнину. Сумерки уже опустились, и на меня накрапывал дождь, но было еще достаточно светло, чтобы на некотором расстоянии отсюда разглядеть дорогу.

Нос у меня все еще болел, и мое дыхание участилось и стало прерывистым, когда я мчалась по мокрому лугу к дороге. Она казалась заброшенной, но я могла видеть расплывчатое свечение каких-то огней, которые, казалось, принадлежали какой-то деревне. Там должна быть автобусная остановка или какой-нибудь другой способ выбраться отсюда.

Пока я бежала, ледяной ветер пробирал меня до костей сквозь мокрую одежду, а густые капли дождя, хлеставшие по лицу, были похожи на иголки, которые смешивались с моими слезами. Все, во что я верила до сих пор, все, что было опорой в моей жизни, вдруг рухнуло. Мое сердце сопротивлялось принять это, мой разум кричал мне, что все это только игра воображения, и все же каждой клеточкой своего бытия я знала, что больше не могу прятаться от истины.

Мы с ребятами могли делать то, что я никогда не считала возможным.

Это было безумно, даже слишком безумно. Я никогда не хотела и не просила быть другой, я только хотела вернуться к нормальной жизни.

В небе сверкнула молния, и со всех сторон казалось, что мир вот-вот рухнет. Ветер завывал по бесплодному ландшафту, который, казалось, состоял лишь из размытых лугов и огней деревни, и все же буря продолжала усиливаться с каждой минутой. Одежда прилипла к телу, и все вокруг расплылось. У меня в боку закололо, но я продолжала бежать, как будто я могла просто убежать от того, что теперь было моей реальностью.

Но, конечно, это был просто самообман.

– Джун! – крикнул Блейк слегка позади меня. – Остановись!

Я не повернулась ни к нему, ни к Престону, который теперь тоже кричал позади меня. Я не хотела останавливаться. Вместо этого я побежала к обветшалой вывеске по мокрой от дождя улице, когда внезапно увидела уголком глаза яркую полоску света, и Блейк закричал позади меня так, как я никогда не слышала, чтобы кричали люди.

Следующий звук, который я услышала, был ужасный скрип автомобильных шин по зеркально гладкому асфальту. Огромный грузовик несся прямо на меня, и я застыла в свете его фар, когда вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за талию и рванул с собой вперед.

Какое-то мгновение мы вместе плыли по воздуху, прежде чем очутиться на холодной твердой земле. Сердце стучало у меня в ушах, и я чувствовала вес Блейка, который, задыхаясь, перекатился, пока я не осталась лежать наполовину на нем. Его грудная клетка быстро поднималась и опускалась, и он держал меня так, словно никогда больше не хотел отпускать. Задыхаясь, я уставилась на него, и при очевидном страхе в его глазах мои колени стали совсем ватными.

Потом я повернулась и посмотрела на грузовик, остановившийся в нескольких метрах от нас. Дверца машины захлопнулась, и к нам бросился человек с густой бородой.

– Ради всего святого, что с вами произошло? – потрясенно воскликнул он. – Я увидел вас слишком поздно, сквозь дождь я едва мог разглядеть дорогу. И вы просто прыгнули прямо под грузовик.

– Езжайте дальше, – выдавил Блейк, не глядя на мужчину.

– Вы уверены? – спросил дальнобойщик. – С вами точно все в порядке?

– Просто езжайте, – вмешался Престон, который, задыхаясь, остановился рядом с обветшалой дорожной вывеской.

– Ладно, но простите, я действительно ничего не видел, – снова извинился мужчина, затем вернулся к своему грузовику и медленно тронулся с места.

Дождь безжалостно стучал по нам, и я все еще пыталась понять, что же, собственно, произошло. Глаза Блейка были устремлены на меня, и, несмотря на непогоду, поглотившую все краски, они светились, как темно-синий океан.

– Ты могла умереть, – проворчал он, прежде чем отпустить меня и выпрямиться.

Престон протянул мне руку, чтобы помочь. Его взгляд был полон беспокойства, когда я сомкнула пальцы вокруг его руки и позволила ему поднять меня на ноги.

– О чем ты только думала! – возмутился Блейк, когда мы отошли на обочину. Мокрые волосы свисали ему на лоб, а глаза гневно сверкали.

– Оставь ее в покое, – перебил его Престон, встав между нами. – Это не ее вина.

Блейк встал перед братом.

– Чья же это вина, Престон?

Они на мгновение уставились друг на друга, и я увидела, как Престон цинично поджал губы.

– Ты меня обвиняешь еще и в этом? Разве тебе недостаточно того, что ты возлагаешь на меня вину за смерть Райли? Что ты закрылся от всех и убедил папу, что ты так чертовски страдаешь от ее потери? Не притворяйся, что любил ее так сильно. – Он фыркнул. – Тогда ты устроил из этого соревнование.

– Ты мог бы предотвратить смерть Райли, – сказал Блейк. – Ты не должен был так сильно перегибать палку!

Престон глухо рассмеялся.