в том случае, если квириты возвратят ему всё золото и дары, что получили от деда. И пусть отдадут назад весь хлеб, что поставлял им бесплатно Гиерон, а также признают власть его внука над всеми землями к востоку от реки Гимеры. Гиероним явно намекал на то, как незадолго до смерти его дед приказал отправить в Рим 200 000 модиев пшеницы и 100 000 ячменя. А сколько сицилийского зерна попало в римские амбары с того момента, как Гиерон заключил союз с квиритами!

Это было открытое оскорбление. Римляне выслушали слова царя и с достоинством удались, а Гиероним с придворными и военачальниками стали держать совет о том, какие меры надо принять в сложившейся ситуации. Разрыв с Римом был налицо, и все понимали, что квириты не оставят такие действия безнаказанными. Поэтому было решено готовиться к войне, собирать войска, стягивать отовсюду корабли и заготавливать необходимое снаряжение и припасы для армии. Узнав об этом, Аппий Клавдий спешно отправил донесение в Рим, где докладывал о том, что Сиракузы разорвали договор с Римом и вступили в союз с Карфагеном. Опасаясь вражеского нападения, претор привел в боевую готовность флот, поднял по тревоге войска и расположил их на границе провинции.

Несколько слов о личности Гиеронима. Я уже обращал внимание на то, что Тит Ливий всячески пытался очернить образ молодого царя и что это не соответствовало действительности. Да, Гиероним наделал немало ошибок, и поведение его не всегда соответствовало обстоятельствам, однако это не было свидетельством его особой кровожадности, а скорее определялось свойствами характера. «Легкомысленный от природы» – так характеризует последнего царя Сиракуз Полибий (VII, 4). При этом не будем забывать, что во главе государства Гиероним оказался, когда ему было всего 15 лет. Хотя один раз Ливий всё-таки проговорится и напишет о том, что внука Гиерона подданные всё-таки любили (XXIV, 21).

Странно, но Тит Ливий предпочел проигнорировать рассуждения Полибия относительно молодого царя. Возможно, историка римского не устроило то, как историк греческий высказался при этом о своих коллегах по ремеслу: «Они говорят то о знамениях, возвещавших сиракузянам вступление Гиеронима на престол, и о бедствиях сиракузян, то в высокопарных выражениях рисуют его жестокий нрав и его злодеяния, а в заключение изображают небывалые ужасы, сопутствующие его кончине, как будто ни Фаларид, ни Аполлодор и вообще ни один тиран не был жестокосерднее Гиеронима. Между тем он получил власть в детском возрасте, затем прожил не больше тринадцати месяцев и умер. Возможно, что за это время один-другой человек и был подвергнут им пытке, что был умерщвлен кое-кто из друзей его или иных сиракузян, но невероятны ни чрезвычайные беззакония, ни неслыханное нечестие его. Правда, нельзя не признать, что он был нрава крайне своевольного и необузданного, но его нельзя сравнивать ни с одним из вышеназванных тиранов. Впрочем, и удивляться тут нечему, мне кажется, историки отдельных событий при малозначительности и краткости предмета изложения самым недостатком содержания бывают вынуждены преувеличивать значение маловажных предметов, распространяться высокопарно о том, что и вовсе не заслуживает упоминания. Иные впадают в эту ошибку по глупости» (Polyb. VII, 7). Как говорится, не в бровь, а в глаз, поскольку именно Ливий очень любил рассказывать о разнообразных знамениях и скрывать действительно важные вещи за потоком пустословия. Но вернемся к Гиерониму.

Царь действовал быстро и решительно, собрав под свои знамена 17 000 пехотинцев и всадников. Гиппократ и Эпикид с передовым отрядом из 2000 воинов отправились выбивать из приграничных городов римские гарнизоны, а сам царь с главными силами расположился в Леонтинах. Там он ожидал вестей от своих стратегов.

Каждый день Гиероним в окружении телохранителей по узкой улочке спускался на агору. Однажды, когда царь проходил мимо одного из домов, неожиданно распахнулась дверь и выбежавшие вооруженные люди нанесли ему несколько ударов мечами. Телохранители не смогли прийти на помощь своему повелителю, поскольку один из них, Диномен, участвовавший в заговоре, сделал вид, что у него развязался на сандалии ремень, и задержал отряд. В предателя полетели копья, и он бросился спасаться бегством, но значения это уже не имело, поскольку Гиероним был убит. Окровавленное тело царя лежало на улице, и его приближенные не придумали ничего умнее, как разбежаться в разные стороны.

Что же касается заговорщиков, то некоторые из них бросилась на агору и стали кричать лозунги о смерти тирана, свободе и демократии, а остальные во главе с Феодотом и Сосисом поспешили в Сиракузы, чтобы помешать царским родственникам захватить власть. Казалось, что ситуация на Сицилии изменилась радикально.

* * *

Что за люди были заговорщики, убившие царя, и кто стоял за ними? Если действовать по принципу – ищи того, кому это выгодно, то ответ будет прост – римляне. Именно им смерть правителя Сиракуз сулила большие политические дивиденды. Но данное предположение будет неверным, и квириты, скорее всего, были здесь ни при чем. Постараюсь объяснить почему. Дело в том, что если бы за убийством Гиеронима стоял сенат, то «отцы отечества» сразу же постарались привести к власти в Сиракузах лояльных к Риму людей. И не пожалели на это ни денежных средств, ни войск. А здесь римляне вели себя достаточно пассивно и заняли откровенно выжидательную позицию. Возможно, Публий Лентул и Аппий Клавдий понадеялись на то, что при сложившихся обстоятельствах Сиракузы вернутся к союзу с республикой.

О том, что римляне действительно не имели никакого отношения к смерти царя, свидетельствуют и действия заговорщиков. Выкрикивая лозунги о торжестве демократии и прочую пафосную ерунду, они не озаботились ни заручиться поддержкой Аппия Клавдия, ни вообще установить какие-либо контакты с римскими властями на Сицилии. Это было сугубо внутреннее дело сицилийских эллинов, не спровоцированное извне. Тем более что после убийства царя на первый план выдвинулся наш знакомец Феодот, которого некогда крепко допрашивал Адранодор по делу о заговоре. Дав нужные показания царскому родственнику, Феодот вышел на свободу. Зато Адранодор, решая свои личные проблемы, вместо того чтобы раскрыть настоящий заговор, сам себе подписал смертный приговор. Вместо того чтобы любыми средствами вытрясти из Феодота информацию об истинных заговорщиках, Адранодор с помощью его ложных показаний убирал политических врагов. Теперь наступила расплата за такую недальновидность.

В Леонтинах армия была возмущена убийством Гиеронима, солдаты собирались на сходки и требовали расправы над убийцами. Но заговорщики быстро сориентировались в ситуации и стали обещать воинам большие денежные раздачи. Простым же гражданам задурили головы праздной болтовней о свободе и демократии. Мертвое тело царя так и валялось на улице непогребенным, а государство уже начало погружаться в хаос.

Прибыв в Сиракузы, Феодот и Сосис обнаружили, что