Адранодор уже узнал об убийстве Гиеронима и предпринял некоторые меры для обеспечения собственной безопасности. Царский родственник вместе с преданными войсками занял акрополь Сиракуз Ортигию, называемый также Остров – это укрепление было со всех сторон окружено водой, и только дамба соединяла его с сушей. Расставив стражу у складов с продовольствием, Адранодор стал ждать дальнейшего развития событий.

В городе царила смута. Феодот и Сосис разъезжали по Сиракузам, потрясали окровавленной одеждой Гиеронима и показывали народу его царскую диадему. В очередной раз зазвучали столь любезные эллинскому сердцу демократические лозунги, заговорщики призывали граждан вооружиться и защитить город от тирании. Тысячи людей заполонили улицы, знакомые спрашивали друг у друга, что произошло и почему в Сиракузах стало так не спокойно. Появилась городская стража, отряды тяжеловооруженной пехоты занимали кварталы Сиракуз, лязг железа и мерная поступь марширующих гоплитов вселяли тревогу в души обывателей. Багровое солнце покатилось за линию горизонта, стало быстро темнеть, и кто-то из членов городского совета распорядился зажечь факелы. Стоя на башне у ворот Ортигии, Адранодор наблюдал за тем, как тысячи людей с факелами в руках перемещаются по городу, и временами ему казалось, что Сиракузы погрузились в море огня. И действительно, на улицы вышло практически всё население огромного города, многие жители забирались на крыши домов и оттуда наблюдали за происходящим. Крики людей и лязг железа сливались в грозный гул, окутавший Сиракузы.

С восходом солнца народ собрался в предместье Ахрадина, где Полиэн, богатый и уважаемый гражданин, обратился к народу с речью. Суть её заключалась в том, что в сложившейся ситуации наибольшую опасность для Сиракуз представляет Адранодор, поскольку существует реальный шанс, что родственник убитого царя захочет удержать власть. Члены государственного совета, вершившие все дела после смерти Гиеронима, демонстративно согласились со словами Полиэна, и распорядились отправить послов к Адранодору с требованием открыть ворота Ортигии и сложить с себя командование войсками.

Момент был судьбоносный. Прими Адранодор решение бороться за власть, и возможно, ему бы сопутствовал успех. Гарнизон Ортигии был обеспечен всем необходимым, запасы продовольствия в крепости были, а средства для выплаты денег солдатам Адранодор имел возможность взять из царской казны. Узнав о его выступлении, могли прийти на помощь Гиппократ и Эпикид, также было неизвестно, как поведут себя находившиеся в Леонтинах войска. Не исключено, что они бы поддержали претендента на власть в Сиракузах. Всё было в руках Адранодора. Но тщетно взвала к его разуму жена Дамарата, дочь царя Гиерона. Она прямо заявила мужу: «нельзя отказываться от власти, пока ты на коне, можно – когда тащат за ноги. Достаточно мгновения, чтобы лишиться великого счастья, а улучить тот миг трудно. Пусть попросит у послов времени подумать, воспользуется этой отсрочкой, вызовет из Леонтин солдат; пообещает им царские деньги – все будет в его власти» (Liv. XXIV, 22). Демарата настаивала, чтобы Адранодор сказал посланцам, что ему необходимо подумать над их предложениями, а сам тем временем любой ценой склонил на свою сторону армию в Леонтинах. И пусть не скупится ни на деньги, ни на обещания. Но муж проигнорировал мнение жены и объявил членам делегации, что подчиняется городскому совету.

Рано утром ворота Ортигии распахнулись, и Адранодор важно прошествовал к зданию, где заседал совет. Произнеся полагающуюся случаю речь, где он оправдывал свои действия, царский родственник неожиданно повернулся в сторону Феодота и Сосиса и сказал пророческие слова: «Памятное дело вы совершили: но, поверьте мне, слава ваша еще не в зените, и велика опасность вконец погубить свободное государство, если не позаботитесь о мире и согласии» (Liv. XXIV, 22). После чего бросил к их ногам ключи от крепости и приказал перенести царскую казну с Ортигии в город.

На следующий день в Сиракузах выбирали архонтов города и первым, кого избрали, был Адранодор. В их число вошли и убийцы Гиеронима, в том числе тот самый Диномен, что задержал на улице отряд царских телохранителей. Он оправился от полученных ран и теперь занял важный пост в государстве. Узнав о том, что ситуация в Сиракузах более-менее стабилизировалась, в город прибыли из Леонтин остальные заговорщики. Они привезли с собой походную казну Гиеронима и передали её местным властям. На какое-то время в Сиракузах воцарился мир, и народ, «опьяненный воздухом свободы», совершил очередную глупость – стал ломать крепостную стену Ортигии.

Тем временем в городе объявились Гиппократ и Эпикид. Они прибыли одни, без солдат, и стали жить как частные лица, не принимая участия в общественной жизни Сиракуз. Но это впечатление было обманчивым, бывшие царские военачальники очень внимательно следили за настроениями в городе и выжидали удобного момента, чтобы громко заявить о себе. Вскоре в Сиракузах первый хмельной угар свободы прошел, и сразу же на повестку дня вышли дела внешнеполитические. Правительство решило отправить к Аппию Клавдию посольство и заключить перемирие сроком на десять дней и не менее представительную делегацию послать в Рим, чтобы возобновить старый союз. Но эти действия произвели крайне негативный эффект. Среди городской молодежи, которая в случае войны должна была пополнить ряды армии Сиракуз, пошли открытые разговоры о том, что аристократы и члены городского совета хотят восстановить союз с Римом. И с помощью квиритов удержать за собой власть, после чего окончательно подчинить Сиракузы римлянам. Недовольство новой властью ширилось, и это давало Гиппократу и Эпикиду надежду на то, что им удастся продолжить дело Гиеронима и привести сицилийских эллинов к войне с Римом. Но пока братья выжидали и рассказывали окружающим сказки о том, что в городе им делать нечего, а потому пришло время уезжать к Ганнибалу. Правда, отъезд под разными предлогами постоянно откладывался.

Зато не выдержал Адранодор. Упустив для захвата власти один момент, он решил воспользоваться другим. Не выдержав нравоучений жены, царский родственник решил при помощи наемных солдат, которые в это время в великом множестве пребывали в Сиракузах, совершить государственный переворот. В городе вновь назревала смута, и Адранодор хотел поймать рыбку в мутной воде. При этом он надеялся на поддержку со стороны Гиппократа и Эпикида, пользовавшихся большой популярностью среди военных. Также ему обещал помощь знатный гражданин Фемист, женатый на сестре царя Гиеронима Гармонии. Их план был очень прост. Испанские и африканские наемники должны были перебить членов государственного совета, а солдатам, которыми раньше командовал Адранодор, было приказано вновь захватить Ортигию.

Скорее всего, намерения заговорщиков увенчались бы успехом, но Фемиста подвел его длинный язык. Он рассказал о заговоре своему товарищу, актеру Аристону, а тот, как истинный патриот и демократ, отправился прямо в городской совет и поведал архонтам о намерениях друга. Заявление артиста произвело