О слухе относительно мисс Прикетт уже говорилось выше, что же касается сообщения об Ине (Лорине), то его вряд ли следует принимать всерьез. Кэрролл никогда не выделял ее. Две сказки — «Приключения Алисы в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье» — и стихотворные посвящения к ним адресованы Алисе Лидделл, а не ее старшей сестре. С Алисой связаны и две поздние, вышедшие в 1880-х годах публикации Кэрролла — факсимильное воспроизведение подаренной ей рукописи «Приключения Алисы под землей» и авторский пересказ «Алиса для малышей». О том же свидетельствует письмо к миссис Харгривс (Алисе Лидделл), написанное 1 марта 1885 года в связи с публикацией факсимиле рукописи.

Судя по всему, Кэрролл вообще не думал о женитьбе. Он никогда не выказывал склонности к браку. Это становится ясно еще из его ответа отцу, который по окончании сыном университета прислал ему рекомендации относительно дальнейшей жизни — вплоть до подробного расчета трат, устройства дома и пр. Преподобный Доджсон полагал, что старший сын последует его примеру: оставит через некоторое время колледж, женится и станет священником. Однако Чарлз ответил отцу, что вряд ли он когда-либо женится. Он был вполне доволен своим положением в Оксфорде и не думал изменять его.

Со временем отношения между семейством Лидделл и Кэрроллом наладились, хотя уже никогда не стали даже отдаленно похожими на те, какими были во время его дружбы с детьми. 5 декабря 1866 года, спустя более полутора лет после последней встречи с сестрами Лидделл, Кэрролл был приглашен на обед (по существующей традиции ректор время от времени приглашал преподавателей). Миссис Лидделл показала ему новые снимки дочерей, сделанные другим фотографом. В мае 1867 года он записывает в дневнике, что «долго беседовал» с миссис Лидделл в ректорском саду. «Приключения Алисы в Стране чудес», вышедшие в 1865 году, продолжали свое триумфальное шествие, и Чарлз уже не был в ее глазах просто скромным преподавателем в колледже, руководимом ее супругом. К сожалению, Кэрролл не указывает, о чем говорил с миссис Лидделл, — его записи вообще весьма коротки и сдержанны.

Да, отношения с семейством Лидделл вошли в обычные для колледжа рамки. Однако заметим: литература понесла при этом невосполнимую потерю, ибо, по свидетельству миссис Харгривс (Алисы Лидделл), ее мать «уничтожила все письма мистера Доджсона, которые он писал мне, когда я была девочкой». Она пишет об этом спокойно, без каких бы то ни было эмоций, просто констатируя факт. О недовольстве миссис Лидделл нет ни слова: возможно, миссис Харгривс о нем забыла или не сочла нужным вспоминать. Тон воспоминаний позволил некоторым исследователям предположить, что по прошествии времени письма Кэрролла были уничтожены вместе с другими бумагами, как это обычно делалось в конце года в викторианских домах. Однако сам факт уничтожения писем говорит о том, что для Лидделлов они не отличались от «других бумаг».

Даже позже, когда Кэрролл стал известным писателем и отношения с семейством Лидделл были восстановлены, никто из его членов не выразил ни сожаления об уничтоженных письмах, ни удовольствия от чтения его книжек, которые он продолжал исправно посылать им и которыми зачитывалась вся Англия. Видно, для них Доджсон слишком долго оставался всего лишь одним из преподавателей Крайст Чёрч.

По иронии судьбы, Лидделлы отвернулись от Кэрролла в то самое время, когда он подготовил и издал окончательный вариант сказки, которой суждено было принести всемирную славу — и автору, и им самим, и особенно Алисе, вдохновившей его на написание этой сказки.

Европейская интродукция

Решение ехать в Россию было принято Кэрроллом внезапно. Мысль о путешествии принадлежала его другу Генри Лиддону. 4 июля 1867 года тот сделал запись в дневнике: «Предложил Доджсону ехать вместе в Россию. Эта мысль его очень увлекла».[77] Спустя шесть дней он отмечает: «Мы с Доджсоном заняты последними приготовлениями перед отъездом в Россию». А Кэрролл на следующий день записывает: «Получил свой паспорт из Лондона. Несколько дней назад Лиддон сообщил мне, что может отправиться со мной за границу, и мы остановились на Москве! Смелое решение для человека, который никогда не выезжал за пределы Англии… Завтра я еду в Дувр».[78] Как видим, все приготовления, включая получение по почте паспорта, заняли всего неделю! Правда, паспорт был заказан еще до разговора с Лиддоном — Кэрролл размышлял о поездке в Париж на Всемирную выставку, которая его очень интересовала.

Многие задаются вопросом: почему Кэрролл отправился именно в Россию? К этому времени он немало поездил по Англии, побывал в Шотландии и Уэльсе, но за пределы острова ни разу не выезжал. А ведь среди людей того круга, к которому он принадлежал, было принято после окончания университета совершить заграничный вояж, да и в более поздние годы отправляться в «путешествия на континент» (так их называли англичане, неизменно ощущая себя «островитянами»). Обычно ездили во Францию, Грецию и Италию, реже — в Швейцарию и Германию. Юные аристократы отправлялись в Большое путешествие по Европе, добираясь порой и до Испании; однако Россия их не интересовала.

У нас склонны объяснять предпринятую Кэрроллом поездку в Россию его эксцентричностью. Впрочем, континентальные европейцы издавна посещали Россию: помимо деловых людей, ездили сюда и художники, и архитекторы, и прославленные музыканты, артисты, писатели. Многие из них подолгу жили здесь. Некоторые оставили воспоминания о «загадочной стране». С известной осторожностью можно предположить, что какие-то из этих воспоминаний (скажем, маркиза де Кюстина или Александра Дюма) были известны Кэрроллу, много читавшему и следившему за книжными и журнальными новинками. Вряд ли он читал их по-французски, но такие книги моментально переводили на другие языки, в том числе и на английский.

Предложение Лиддона ехать за границу пришлось как нельзя кстати. Кэрролл и сам уже подумывал о том, что пора совершить такое путешествие. В юности он был лишен возможности отправиться в Европу — семья жила весьма скромно даже тогда, когда отец получил приход в Крофте. О дальних вояжах не приходилось и думать. Лишь после того как Чарлз прочно обосновался в университете, а его книжка о приключениях Алисы в Стране чудес стала, к его изумлению, снова и снова переиздаваться, с лихвой покрыв расходы на издание, он понял, что может позволить себе такую поездку.

Из дневниковой записи Кэрролла становится ясно, что, прежде чем «остановиться на Москве», друзья перебрали несколько вариантов. Предложение отправиться именно в Россию исходило от Лиддона. Оно и понятно: Лиддон к тому времени был уже опытным путешественником, немало поездил по разным странам Европы, но в России не был. Он хотел собственными глазами увидеть загадочную страну, познакомиться с ее храмами и православными священниками. На то у него были особые причины, к которым его друг не мог остаться равнодушным.