Реджи выглядел озадаченным. Он оглядел свой дом, заметил в углу мешок с мусором, доверху набитый консервными банками.

– Ты здесь жила?

– Бери телефон, Реджи.

Он не пошевелился.

– Ты же не оттуда, да?

Вопрос был обоснованным.

– Не оттуда, – подтвердила я.

Реджи улыбнулся, обнажив желтые зубы. Последние следы его страха улетучились. Я выстрелила в окно – пусть встрепенется. Он даже не вздрогнул, а все мое тело задрожало от отдачи.

– Убирайся к черту, и на этом мы закончим, – сказал Реджи, вставая на ноги.

Я взяла жидкость для розжига и облила ею диван. Затем схватила бутановую зажигалку у плиты и поднесла к дивану.

– Звони, – повторила я. – Или я сожгу тут все дотла.

Реджи бросился ко мне. Я выстрелила ему в руку. Он отступил на несколько шагов, выпрямился и посмотрел на свою окровавленную ладонь.

Второго предупреждения я не сделала. Щелкнула зажигалка. Пара секунд – и диван вспыхнул. Комната наполнилась дымом. Я видела, как Реджи обдумывает варианты, и решила предопределить его выбор.

– Все кончено. Давай уйдем отсюда?

Казалось, весь его кураж пропал. Он уставился на пламя, а затем кивнул, повернулся и медленно пошел к двери. Я последовала за ним – наверное, подойдя слишком близко. Внезапно он развернулся и ударил меня наотмашь по лицу. Я упала. Реджи с силой пнул меня в ребра.

Я нажала на спуск. Вторая пуля попала ему в живот. Он сделал несколько шагов вперед и рухнул на пол, застонав от боли. Мои глаза слезились от дыма и жара. Я встала и пошла к выходу. Реджи тоже попытался встать, однако снова упал.

– Сжалься надо мной, окажи услугу, – пробормотал он.

– Чего ты хочешь? – спросила я, оборачиваясь.

– Я уже мертв. Так пристрели меня. Ты мне должна.

Я мысленно с ним согласилась. И подняла пистолет в последний раз.

– Боже, прости меня, – сказал он.

Я нажала на спуск. Пуля попала ему между глаз. Его голова склонилась набок, как будто он вдруг задремал. Я выбежала на улицу и жадно глотала ртом воздух. Отдышавшись, прыгнула в «Джип», выехала на дорогу, прибавила скорости и вскоре оказалась в конце подъездной дорожки. Потом остановилась на секунду и посмотрела в зеркало заднего вида. Крошечный дом был объят пожаром.

Проехав по трассе метров пятьсот, я услышала сердитые раскаты грома и почувствовала серию небольших толчков. Снова взглянула в зеркало заднего вида. Дом Реджи исчез – остался только огонь, яркий, словно солнце. Тогда я поняла, что все кончено. Я израсходовала по крайней мере восемь из своих девяти жизней и вряд ли смогу провести на свободе много времени.

Я оставила машину на парковке вокзала Олбани с ключом в замке зажигания и пошла к табло отправления. В ту ночь поездов больше не было. Пришлось купить билет на «Эмпайр» в десять утра и заселиться в дешевый мотель.

Я не спала. Семь часов подряд глазела на оштукатуренный потолок, видя перед собой лицо Реджинальда: сначала мятежное, а потом смиренное.

Убив одного человека, даже если аргумент про самооборону не убедителен, можно пенять на случайность: оказалась не в том месте, не в то время и не под тем именем. Но после второго убийства начинаешь задавать себе трудные вопросы. Действительно самооборона или выбранный тобой образ жизни? Когда хладнокровно убиваешь человека, ты убиваешь часть себя. В глубине души я знала, кто я. Теперь все изменилось. Десять лет в бегах наконец действительно превратили меня в хладнокровного убийцу. Совесть будет преследовать меня, как тень. И каждый раз, закрывая глаза, я буду видеть лицо Реджинальда Ли.

* * *

На следующее утро я села в поезд до Ниагарского водопада и все шесть часов смотрела в окно, пытаясь забыть, кем я была и кем стала. Сойдя с поезда, сразу зарегистрировалась в гостинице по проверенным, но просроченным правам Сони Любович, бросила сумки в комнате и пошла прямо к водопаду.

Грохот стоял оглушительный. Дымка тумана будто очищала. Невозможно представить что-то уродливое перед такой мощью и красотой. Подходящее место для того, чтобы сдаться. И чтобы избавиться от оружия. Я вынула пистолет из кармана и бросила вниз.

Как выяснилось, мало кто посещает Ниагарский водопад зимой. Я могла позволить себе роскошь бродить по стылым улицам в одиночестве. Все, что показывают в кино – маршрут «Девы туманов»[30], Пещера ветров (долгая прогулка по мокрой красной лестнице), – было закрыто на зиму. Я помнила, как в детстве смотрела с мамой «Ниагару». Мама боготворила Мэрилин Монро. Они походили друг на друга лишь тем, что неудачно выбирали мужчин. Увидев гигантский замерзший водопад, я почувствовала себя обычным туристом. Гуляла до тех пор, пока могла сопротивляться холоду. Затем вернулась в город, зашла в первый попавшийся бар и взяла кофе по-ирландски[31], чтобы согреться.

Я изо всех сил старалась сидеть спокойно и наслаждаться успокаивающим жжением горячего виски в горле. Я изо всех сил старалась не думать о том, что принесет следующий день, хотя план у меня был простой и четкий. Я изо всех сил старалась не смотреть на кошелек женщины, флиртующей с мужчиной, который не обращал на нее внимания. И все-таки решилась на очередную кражу. Просроченное удостоверение Сони Любович может помешать моему плану. Флиртующая женщина, которая утром проснется одна и без кошелька, была очень похожа на меня, а мне большего и не надо. Потом я вышла из бара на холодный воздух.

Шум водопада слышался даже в городе. Я открыла ее бумажник и посмотрела права. Мойра Дэниелс. На пару сантиметров ниже меня, на десять килограммов тяжелее, с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами. Я даже не стала произносить имя вслух и пробовать им представиться.

На обратном пути в гостиницу я зашла в магазин и купила осветлитель для волос, раствор для контактных линз и новую зубную щетку. В номере я перекрасила свои короткие каштановые волосы в блонд. Чем больше ты отличаешься от фотографии, тем больше это списывают на косметику. Запах химикатов всю ночь висел в комнате и обжигал мне ноздри. Утром я долго принимала душ – последний на какое-то время. Посмотрев в зеркало, я все равно себя узнала. Так что промыла кошмарные голубые линзы раствором и провела добрых полчаса, запихивая их в глаза. Когда закончила, на веках появились красные воспаленные следы. Зато я больше себя не узнавала.

Я собрала вещи и выписалась из мотеля, нашла кофейню с видом на водопад и превратилась в невидимку, сидя над чашкой кофе. Затем достала один из мобильных телефонов и позвонила. Мне не ответили, и я оставила голосовое сообщение.