От этого “девичьего” гарема несло могильным холодом. Я непроизвольно крепко сжал рукоять Меча, и он тут же ответил взаимным пожатием. Это меня сразу успокоило.

Боги молча и не торопясь расселись вокруг меня на поваленные деревья. Взгляд их не выражал никаких чувств. Лица были неподвижны, а глаза пусты. Некоторое время все они разглядывали меня, а я их. Затем вперед вышел могучий старец. Пышная белая борода доходила до земли. На плече важно восседал желтоглазый филин. Это был отец всех богов, Рождающий и Небесный Сварог. Опершись на сверкающий золотом посох, Сварог некоторое время, насупив свои кустистые брови, смотрел на меня, затем удовлетворенно кивнул головой и сказал, обращаясь к Перуну:

— Ты, громогласный, посылал Посланника, тебе с него ныне и спрос чинить!

Оба Перуновых лика удовлетворенно хмыкнули, серебряная голова громовержца кивнула в знак согласия.

— Мы пришли сюда, Посланник, чтобы узнать, как исполнен наш наказ об уничтожении царства нечисти, а заодно и забрать у тебя Меч! — начал двуликий напыщенно.

Такое начало беседы мне сразу же очень не понравилось. Да и Кладенец при последних словах Перуна тревожно задрожал. Может, с моей стороны это выглядело весьма непочтительно, но я резко оборвал велеречивое выступление Перуна:

— Я, как вы все уже прекрасно знаете, исполнил все, что только было в человеческих силах, доказательство же свершенного мной и моими друзьями перед вами! Надеюсь, вы еще не забыли, как выглядят ваши святыни!

Я поднял вверх Кладенец. Вопреки моему ожиданию, Священный Меч не вспыхнул солнцем. Внезапно он начал резко дергаться из стороны в сторону, а затем в одно мгновение раскалился изнутри до почти прозрачной голубизны, так что я едва мог удерживать его в руках. Вокруг лезвия начали с треском вспыхивать и рассыпаться искрами маленькие юркие молнии. Сияние вокруг Меча сделалось каким-то блекло-потусторонним. Вероятно, Кладенец знал, как и когда себя вести. Боги тоже, видимо, хорошо знали язык Священного Меча, ибо сразу же среди них поднялся ропот:

— Знак! Это знак! Знак!

Огромный бог с головой быка, встав и подойдя ко мне, сказал, обращаясь к остальным многозначительно:

— Что будем делать, братья и сестры? Меч не желает менять своего хозяина!

То был бог растительной силы и богатства, покровитель скота Белес.

— Но ведь настоящий хозяин Меча — это я! — топнул ногой Перун. Земля тревожно загудела.

Где-то вдалеке блеснула широким росчерком молния, донесся раскат грома.

— Хватит! — резко приструнил рассерженного Перуна Сварог.

Громовые раскаты немедленно смолкли.

— Хочу тебе, между прочим, напомнить, Перун, что именно ты и потерял в свое время в бою Меч Кладенец! Именно у тебя его отобрал Чернобог и передал своему сыну Коушу, а нынче именно Посланник вернул его нам обратно! — раздался голос подателя благ и бога солнца Дажьбога.

— Вы же знаете, почему я лишился Меча и почему не мог затем отправиться за ним в землю нечисти! Просто так сложились обстоятельства! В том нет моей вины! — огрызнулся Перун. — Пусть только кто-нибудь из вас попробует упрекнуть меня в трусости!

Я глянул на бога-громовержца. Тот явно был взбешен упреками Дажьбога и не пытался этого скрывать.

— Кладенец может принадлежать только богу, но никак не человеку! — продолжал напирать на богов Перун. — Вы прекрасно об этом знаете! Это оружие бессмертных!

— Все это так! — кивнул ему бог солнечного диска Хоре. — Но мы знаем и другое: Священный Меч выбирает себе хозяина сам, никто не может заставить его служить тому, кто ему не мил!

— Подойди к Посланнику и возьми у него Кладенец! — велел громовержцу Сварог. — Посмотрим, как он поведет себя в твоих руках! Вспомнит ли он своего былого хозяина?

Перун подошел ко мне, протянул руки к Мечу. Я почувствовал, как тот снова лихорадочно дрожит.

— Отдай то, что по праву принадлежит мне! — сказал с явной угрозой громовержец.

— Ты же слышал, что Меч сам должен определить своего хозяина! — ответил я ему. — Бери, если он этого захочет!

С этими словами я выставил вперед обе руки, на руках лежал Кладенец. Не в силах смотреть, как сейчас лишусь своего вновь приобретенного друга, я закрыл глаза. Неужели это все?

Перун потянулся было к Мечу, но в этот момент, неожиданно для всех, Кладенец скользнул прямо в висевшие на моем боку ножны. Оказавшись там, Меч сразу же осветился солнечным сиянием, которое было всем прекрасно видно даже сквозь кожу ножен.

— Остановись, Перун! Священный Меч уже выбрал своего хозяина, мы не вправе навязывать ему другого! — высказал свою мысль мрачный и свирепый бог бурь, непогоды и ветров Позвизд.

— Может быть, все же стоит выслушать и хранительницу Меча? — с явным вызовом внезапно прозвучал сильный женский голос.

Из тьмы к костру выдвинулась пожилая, но еще статная и видная, могущественная богиня плодородия, супруга Сварога Макошь.

— И в самом деле, почему моя суженая не может сказать здесь своего слова, ведь именно она небесная берегиня Кладенца? — тотчас поддержал Макошь сразу же взбодрившийся Перун.

— Хорошо! — кивнул седовласый Сварог. — Пусть будет по-твоему! Послушаем Ладу!

И тогда из-за спин вперед вышла ОНА! Да, это была именно она — моя таинственная и необыкновенная любовь. Это была Лада — богиня весны, любви и красоты. На голове ее был столь знакомый и дорогой мне венок из полевых цветов.

Лада, улыбаясь, смотрела на меня, а я на нее. Мы оба, казалось, совершенно потеряли чувство реальности, видя только друг друга. Перун, перехватив наши неотрывные взгляды, занервничал:

— Скажи, суженая, кому должен принадлежать Кладенец?

Я стоял как оглушенный. Лада — суженая Перуна! Но кто тогда для нее я и кто для меня она? Почему любящая меня является невестой другого? Что все это значит? Прежде чем я успел что-либо понять, Священный Меч выскочил из моих ножен и оказался в руках Лады. Богиня весны подставила ему свои руки, и тот, оказавшись в них, радостно затеплился мерцающим светом.

— Решай, Ладушка, Кладенец в твоей власти! — подал голос Сварог.

— Ну вот, все и выяснилось! — пробасил Перун, решительно направившись к неподвижно стоящей девушке. Подойдя, он протянул было к ней руки. Но они так и остались в пустоте. Лада, не удостоив громовержца даже взглядом, подошла ко мне и, звонко поцеловав в губы, встала на колени и протянула мне Священный Меч.

— Что происходит? Что происходит? Что все это значит? — начал кричать взбешенный Перун. — Почему моя невеста целует другого? Почему она отдает Кладенец какому-то Посланнику, а не богу грома и молнии?

— Перун! Зачем тебе Священный Меч? Возьми мою косу, она тоже острая! Зачем тебе эта гордячка Лада? Бери в жены любую из моих раскрасавиц сестер! Не пожалеешь! — расхохоталась беззубая старуха-смерть Морена и снова заговорщически подмигнула мне.