Наркобарон яростно сопротивлялся, выгибаясь дугой. Оружие он выронил при падении, а вот гранату так и не сумел. Высвободив одну руку, майор сунул ему поддых с такой силой, что Марек задохнулся от ослепительной боли. Однако это словно подхлестнуло его и придало ему сил. Разом встав на борцовский мостик, Гомола в отчаянном рывке сумел сбросить Артемова с себя — в сторону топливного резервуара, на краю которого они боролись. Майор, впившийся в Марека, как клещ, увлек его за собой. Обхватив друг друга, они перевалились через край металлического колодца и ухнули вниз — подоспевший Лось ухватил вместо воротника Когтя только воздух. Через мгновение снизу раздался глухой удар.

Казимир отчаянно рванул складную металлическую лестницу, лежавшую на краю, снова сбросил ее вниз. Закрепленная одним концом лестница полетела на дно резервуара, раскладываясь на лету, и стукнулась ножками в бетонный пол рядом с распростертым телом Гомолы.

Оглушенный Коготь пытался подползти к противнику, однако ноги его не слушались: видимо, при падении он повредил позвоночник. Марек лежал на спине с открытыми глазами, но тоже не делал попыток вскочить. Возможно, он повредил себе шейные позвонки. Его ладонь с гранатой медленно разжалась, и рычажки взрывателя сухо щелкнули.

— Горите в аду, ребята… — прошептал Гомола, закрывая глаза.

Казимир успел спуститься лишь на пару ступенек, когда услышал внизу до боли знакомый щелчок. Он тут же рыбкой бросился через край ямы и покатился по бетонному полу, а потом внизу оглушительно рвануло. Взрывная волна не сумела догнать бывшего Горностая, лишь слегка толкнула упругой волной горячего воздуха: основной ударный вектор взрыва, запертого в металлических стенках колодца, пришелся вертикально вверх. Тем не менее пол ощутимо тряхнуло, по нему побежали широкие трещины. Столб оранжевого пламени вырвался из топливного бункера, жадно лизнув потолок.

Казимир упал на колени возле закопченного края ямы, осторожно заглянул вниз, стараясь не влезть головой в один из густых клубов дыма, выползавших из металлического колодца. Впрочем, с самого начала было ясно, что выжить внизу абсолютно нереально.

— Мать! — в отчаянии заорал Лось, ударив кулаком в бетонный пол. — Твою мать! Раствою размать!..

Это были все эмоции, которые он позволил себе в связи с гибелью Когтя. Распускать сопли было некогда: серьезная опасность грозила уже Рыси.

Вскочив на ноги, он снова кинулся к выходу.

— Да, — потерянно пробормотал Заноза, едва поспевая за ним, — если бы у меня и были сомнения, то сейчас бы они точно исчезли. На такой подвиг способен только стопроцентный американец…

— У вас осталось десять минут. Не очень-то твои рейнджеры торопятся спасти своего команданте, а?

Оззи Пастор с комфортом устроился в кресле. В одной руке у него был плазмомет, направленный на Глама, в другой — бокал мартини. Он демонстративно расположился спиной к окну и лицом к двери. Со стороны окна ему не могло грозить абсолютно ничего — в кабинете начальника службы безопасности, как и в кабинете босса, были установлены невероятно дорогие плазмоустойчивые окна, способные рассеять плазменный залп армейского катера. А вот двери, как и кабину секретного лифта, следовало держать под контролем. Никогда не знаешь, кто из них появится в следующий момент.

— Не так просто добыть все, что ты потребовал, за полчаса, — буркнул Саггети.

Команданте Глам хорошо держался. Он не заискивал перед Пастором, не пытался ему угодить, не выказывал страха. Просто молча и понуро стоял посреди кабинета, изредка отвечая на его подколки. Сесть ни ему, ни Джулии Оззи не разрешил.

— Надо постараться, — серьезно сказал Пастор, пригубив мартини, но ни на мгновение не перестав пристально следить за пленниками. Все-таки Джулия внушала ему священный трепет, да и от Глама можно было ожидать любой пакости. — Я не собираюсь с вами шутить. Если в течение десяти минут мне на карточку не капнут деньги, мы все вместе полезем на крышу. Может быть, твои балбесы станут порасторопнее, если смогут рассмотреть в бинокль своего команданте, балансирующего на ограждении.

Глам сумрачно промолчал.

— Почему ты не довел дело до конца? — вдруг спросила Рысь, разглядывая Оззи, словно неведому зверушку. — Почему ты вдруг променял кресло мятежного босса на пять миллионов? Ты же мог иметь гораздо больше, если бы сумел наладить бизнес.

Пастор криво усмехнулся.

— Недооценили мы ваших рейнджерских псов… Там, — он ткнул пальцем вниз, — идет самая настоящая резня. Пока на равных, но я уже вижу, что нам не выстоять. Вашу мать! Ну что вам двоим стоило спокойно, не дергаясь, умереть в своих апартаментах! Всем сейчас было бы легче…

Тонкая, едва ощутимая вибрация вдруг сотрясла бронированное оконное стекло за спиной Пастора.

— Какого черта? — раздраженно проговорил Оззи, однако не обернулся, опасаясь даже на миг потерять Джулию из виду. — Что там, мать вашу, происходит?!

— Мойка окон, — ехидно произнесла Джулия.

— Какая еще, к черту, мойка?!

В глубине заоконного пространства родился и начал усиливаться приглушенный стеклами пронзительный свист. Пастор серьезно занервничал. Он вместе с креслом развернулся вполоборота к окну, пытаясь периферийным зрением одновременно контролировать заложников и разглядеть, что происходит за окном. Джулия тут же прянула в его сторону, и Оззи испуганно снова развернулся к ней, вздернув плазмомет:

— Без шуток, детка! Стой на месте!

— Я стою, стою, — заверила его Джулия. Однако смотрела она мимо его плеча. И в ее черных блестящих зрачках отражалось какое-то движение.

В панике резко крутанувшийся в кресле Оззи успел заметить только, как что-то огромное и темное стремительно надвигается на него со стороны улицы, прежде чем пробившая окно массивная туша глидера не вышибла его из кресла металлическим рылом. Тяжелый удар сотряс весь этаж.

На таранный удар такой массой плазмоустойчивое стекло кабинета рассчитано не было — предполагалось, что нарушителя на глидере, без разрешения вторгшегося в воздушное пространство «Саггети Корпорейшн», еще на дальних подступах к зданию собьют зенитные батареи. Однако в этот раз Кенни Бампер, воспользовавшись своими полномочиями руководителя службы безопасности корпорации, приказал беспрепятственно пропустить «нарушителя».

Пастор покатился по дорогому ковру, однако плазмомета из рук не выпустил.

За лобовым стеклом глидера, вломившегося в кабинет начальника службы безопасности и застрявшего в пробоине, виднелись напряженные лица Лося-Бампера, Занозы и Чедки Чалмерса. Нос глидера, пробив окно, вошел в кабинет, однако бронированное стекло не осыпалось, а по-прежнему крепко сидело в металлической раме, и бывшие десантники никак не могли попасть внутрь. Приоткрыв дверцы глидера и зависнув над пропастью, они яростно лупили в окно кабинета ногами, но твердое стекло не поддавалось их усилиям.

Джулия бросилась на упавшего Пастора. Однако расстояние было слишком велико, и она никак не успевала перехватить его, прежде чем он, кривясь от нестерпимой боли, вскинул плазмомет.