– Значит, она не стала ничего делать… А потом что? – Мэллой уже начал думать вслух, пытаясь нарисовать логически верную картину событий. – Она оставалась там, когда этот мужчина убил Алисию?

– Нет. Мэри-Грейс говорит, что видела, как мужчина уходил один, позднее. Она говорит, что он так бежал, словно за ним кто-то гонится, хотя никто за ним не гнался. Я думаю, что женщина к тому времени уже ушла, как только выяснилось, что делать ей там нечего. А мужчина остался с Алисией. Может, они поссорились, или, возможно, он с самого начала собирался убить ее, если б не сумел заставить сделать аборт… В любом случае с какими бы намерениями этот человек туда ни явился, он ее задушил. После чего, должно быть, испугался содеянного и сбежал.

– Мне крайне неприятно признавать это, миссис Брандт, но ваша теория имеет все основания быть разумной, – заявил Мэллой с неким подобием улыбки. – И теперь все, что нам нужно, – выяснить, кто такой этот мужчина.

– Или кто она такая, поскольку женщина, несомненно, может назвать нам его имя.

– Ну, я уже знаю, кто она такая, – сообщил Мэллой с яростной уверенностью и допил свой кофе.

– Знаете? Откуда?

– Я опрашивал всех абортмахерш в городе, помните? И только одна из них приземистая и толстая. И ходит, опираясь на трость. Она русская, ее фамилия Петровская.

– Эмма Петровская? Ну конечно же! – воскликнула Сара. – Я и сама должна была догадаться! Я ее немного знаю. Мы с ней пару раз пересекались.

Сара считала миссис Петровскую ужасной особой, но только по причине ее профессии, а не из каких-то иных соображений. Кажется, Эмма была вполне компетентна и имела неплохие манеры, к тому же многие женщины были ей благодарны за ее услуги, Сара это точно знала. Возможно, и Алисия была бы ей благодарна, если б этот выбор ей предоставили вовремя.

– Вы допросите ее еще раз? – спросила акушерка. – Вы можете заставить ее сообщить нам, кто был тот мужчина?

На этот раз Мэллой действительно улыбнулся. Это была какая-то странная улыбка; немного кривая и мрачная, она выглядела совершенно неуместно на его широком лице.

– Мне больше нельзя никого допрашивать, миссис Брандт. Меня же отстранили от этого дела, вы не забыли?

– Господи, и вправду забыла! – Но тут Сара вспомнила, кто теперь в действительности расследует это дело. – Но меня же от него не отстранили, не правда ли? Значит, я могу допросить миссис Петровскую!

– Вы уверены, что вам этого хочется? Это вам не детишек Хиггинсов расспрашивать. И вы уже очень близко подбираетесь к убийце.

– Миссис Петровская не убийца, – возразила Сара.

– Это так, но она наверняка знает, кто он. Если она вам что-то сообщит – необязательно его имя, но что угодно, что может привести нас к преступнику, – вы попадете в опасное положение.

– А откуда убийца об этом узнает?

Мэллой нахмурился.

– Петровская может ему сказать. Он, возможно, подкупил ее, чтобы заставить молчать. Значит, она считает себя ему обязанной и сочтет своим долгом сообщить о ваших расспросах. А возможно, Петровская даже не знает, что Алисия была убита в ту ночь, когда она ее посещала. Тогда в опасности окажетесь вы обе.

– Я не боюсь. Я пойду к ней посреди бела дня.

– Неужели вы думаете, что людей при свете дня не убивают? – спросил детектив, явно ужасаясь безнадежной наивности миссис Брандт.

– Я думаю, этой старой увечной женщины мне опасаться не стоит, – заявила Сара. Ее очень позабавило, что Мэллой так встревожился. Неужто он и впрямь так озабочен ее безопасностью?

Но прежде чем детектив успел ответить, в дверь постучался еще один посетитель.

– Кто это? – спросил сержант, тут же вскочив на ноги.

– Полагаю, мы узнаем это, когда откроем дверь, – заметила Сара.

– Довольно позднее время для визитеров. – Мэллой нахмурился, прямо как недовольный папаша.

Сара решила не напоминать ему, что сам-то он к ней заявился отнюдь не в ранний час и его, несомненно, следует считать визитером, поскольку он здесь не проживает.

– Я же акушерка, Мэллой. И посетители ко мне приходят в любое время дня и ночи. Сейчас еще довольно рано по сравнению с некоторыми случаями…

Детектив прошел следом за Сарой в переднюю комнату, держась на приличном расстоянии, чтобы его не было видно тому, кто стоял по ту сторону двери, но достаточно близко, чтобы слышать, что будет говорить визитер. Стараясь не слишком раздражаться его предосторожностями, Сара спросила, кто там.

– Это Уилл Ярдли, миссис Брандт.

Она распахнула дверь.

– Как ребенок? Опять плачет?

В полутьме Уилл выглядел очень удивленным и юным.

– Что вы, малышка в полном порядке. Этот чай, который вы научили Долли готовить ей, подействовал просто чудесно!.. Нет, я по другому поводу. Я раздобыл информацию, которая вам нужна.

Уилл глянул себе за спину, словно убеждаясь, что за ним никто не следит, а Сара решила, что это уже вошло у него в привычку.

– Заходите и рассказывайте, что вам удалось узнать. – Она отступила внутрь комнаты, чтобы гость мог войти.

Сара закрыла за ним дверь, чтобы он чувствовал себя в полной безопасности.

Когда Ярдли решил, что теперь всё в порядке и их никто не подслушает, он сказал:

– Тот парень, которого вы разыскивали, его зовут Фишер?

– Да. Вы его нашли?

– Не совсем его самого, но одного своего приятеля, который его знает. Он видел его в Бауэри.

– В Бауэри? – невольно переспросила изумленная Сара.

Ей-то казалось, что сотрудник Сильвестра Мэттингли должен жить в более приличном районе, чем эти гнусные трущобы.

– Ага. Он там живет в ночлежке. Она называется «Бронзовый фонарь».

В ночлежке? Это же самое отвратительное место для житья, отсюда всего один шаг до жизни на улице. В ночлежке человек имеет возможность за один никель, то есть за пять центов, «ночевать» на полу, если добавит еще пару центов – то в гамаке, а уж ежели ему требуется настоящая роскошь – то за дайм[6] можно получить на ночь и койку. Люди там спят вповалку, так сказать, плечом к плечу, в самых отвратительных условиях, и в ночлежках можно найти только тех, кто опустился на самое дно, кому дальше уже опускаться некуда. И что там делает этот Фишер, человек, который мнит себя частным детективом?

– Вы уверены, что это он? – требовательным тоном осведомился Мэллой, выступая из тени.

Уилл вздрогнул и выругался.

– А чего это коп тут делает, миссис Брандт? Вы мне не говорили, что тут копы замешаны!

Ярдли уже готов был сбежать, но Сара ухватила его за рукав и остановила.