В жизни Лии наступил разлад. Амитабх переехал обратно, но она не была уверена, что это правильное решение. Хорошо было видеть его там, где он был к месту – на диване и в постели; идти мимо пабов и не волноваться, что застанешь его там с другой, а четко знать, где он был и что делал. Худшее, что грозило, – это потерять Амитабха из виду: никакой определенности – одни догадки. Но через две недели, когда ощущение новизны от присутствия Амитабха в доме растворилось, Лия столкнулась со множеством нерешенных вопросов: «Как поступить? Что дальше? Пойдет ли он против своей семьи и женится ли на мне? Любит ли он меня? Люблю ли я его? Этого ли я на самом деле хочу?» Лия так долго этого хотела, что до этого не рассматривала всерьез саму возможность того, что на самом деле она хочет совсем другого. А подумав об этом, испытала странное разочарование. Если Амитабх – это не то, что ей нужно, то чего именно она тогда хочет? А ведь ей уже тридцать пять. Конечно, в таком возрасте пора бы уже это понимать.

Однажды утром, пока в «Розовом Колибри» еще не было покупателей, Лия задумалась над своим положением. В магазин только что доставили новые формочки для выпечки в виде букв алфавита, и Лия сидела в подсобке, распаковывая их и думая о том, что обычно у нее нет ни времени, ни желания печь именное печенье.

Она разложила формочки на полу, рассеянно разбросав их в виде слов. ЛИЯ. АМИТАБХ. А потом, как ни странно, ТОБИ. И тут же перемешала формочки, создав хаос из букв. Отнеся их наверх, Лия вернулась в зал. В магазине она была совсем одна. Ее помощница не появится до одиннадцати. Лия огляделась вокруг и вздохнула. Что она здесь делает? Зачем она вообще заморочилась с этими формочками для печенья? Что-то не так. Чего-то не хватает. Лия почувствовала жгучее желание закрыть магазин и на целый день убежать куда-нибудь. Словно она лишь на мгновение, как будто мельком, успела увидеть некую параллельную Вселенную, и там ей понравилось больше, чем здесь. И если бы она осталась тут, следуя заранее составленному распорядку дня, то упустила бы шанс взглянуть на все под другим углом, увидеть, что еще приготовила для нее жизнь.

Но ей пришлось остаться. Магазин ей не принадлежал, так что решать, закрыть его или нет, было не ей.

Лия вздохнула, открыла дверь, перевернув табличку с «закрыто» на «открыто», и стала надеяться, что, может быть, сегодня придет ее суженый и найдет ее.

Все врем9 о те6е думаю, моя руби-чюз! думаю, что люблю те69! ты мне ну*на. не могу дышать без те69. увидимся сегодня. T ☺

Руби натянуто улыбнулась и отключила мобильный. Она стояла в прачечной на Хай-Роуд, наблюдая, как внутри гигантской сушилки медленно вертится ее нижнее белье. Из-за ремонта в кухне сушилка в особняке Тоби не работала, так что Руби пришлось пойти сюда. Не то чтобы она была сильно против… Прачечные Руби любила. Ей нравились люди, которые приходили в подобные заведения. Это были обычные люди, к которым она причисляла и саму себя. Те, у кого не было стиральных машин, как правило, не имели и ипотечных кредитов, детей и хорошей работы – а значит, были, как и Руби, птицами невысокого полета. Как правило, это были студенты или пенсионеры, или иммигранты, которые приехали в страну лишь ненадолго. Руби обожала запах в прачечной, сухой и жаркий воздух, ощущение, когда нечем больше заняться, кроме как читать журнал в ожидании, пока стиральная машина перестанет крутить барабан. Руби любила старинные вывески и старинные стиральные машины; ей нравилось находиться в таком месте, которое сегодня выглядело точно так же, как и лет двадцать назад.

Руби включила телефон и снова прочитала сообщение Тима. Нужно было бы ответить, но что сказать, она не знала. Руби еще никогда никому не говорила: «Я люблю тебя», даже когда была возможность. Понимая, что в данном случае она точно слукавит, Руби скривилась. Если бы она сказала эти слова, вся ее жизнь изменилась бы в один миг – у Тима появились бы планы относительно нее. Но хуже то, что Тим, вероятно, ушел бы к Руби от своей жены.

Тим не был первым женатиком, с которым она переспала, и все эти шаблонные фразы про неудавшийся брак и черствых жен она успела услышать уже не единожды. По меньшей мере штук десять ее мужчин рассказывали ей, как несчастны в браке, как пытаются сохранить семью только ради детей. Но с Тимом было иначе. Ему действительно осточертела семейная жизнь, и по первому зову Руби он бы с радостью оставил свою жену. Хоть сегодня вечером. Сию секунду. По первому же требованию Руби. Тим Кеннеди был влюблен в нее, как никто и никогда раньше. Он по двадцать раз на дню слал ей эсэмэски, дарил цветы и драгоценности. Скажи она лишь слово, и Тим поднес бы ей свое сердце на бархатной подушечке.

Тим был биржевым маклером. Они с женой Софи жили в старинном коттедже в районе Хаммерсмит, всего в паре минут ходьбы от Темзы. Тим и Софи поженились всего год назад, но до этого встречались пять лет. Детей у них не было, но был бульдог по имени Моджо, из-за которого они, собственно, и составили брачный контракт. Они только что вернулись с какого-то лыжного курорта в Австрии или Швейцарии. Еще Руби знала, что Тим с женой много играют в теннис. Тим любил красное вино и сквош и беспокоился о своем весе. Софи, судя по его рассказам, была худышкой и по вечерам пропадала в спортзале, а днем работала директором розничной продажи в крупной сети мебельных салонов.

Такая жизнь казалась Руби слишком, слишком утомительной. Так что неудивительно, что Тим был без ума от нее. Он никогда не встречал таких женщин, как она, и если бы не цепочка событий, которые привели Руби в тот бар в Сохо, где он был в ту ночь, и если бы она не была в том расположении духа, в котором была в ту ночь, то и не встретил бы. Тим и Руби были из двух совершенно разных миров.

На прошлой неделе Тим прямо с работы, в рабочем костюме, отправился в клуб, где выступала Руби. Он протиснулся между потных мужчин в тонких футболках и женщин с татуировками, сжимая в руке пластиковый стакан пива, просто чтобы послушать, как Руби поет. Когда она сошла со сцены, Тим посмотрел на нее в восторженном изумлении, глаза его бегали, а губы были не в состоянии сформировать слова, которые он хотел произнести.

– Ты великолепна, – сумел он сказать в конце концов. – Великолепна.

Тим обожал ее. И Руби была вынуждена признать, что ей самой это весьма нравилось. Долгое время в нее никто так сильно не влюблялся, и момент сейчас был как нельзя более подходящий. Вот только Руби Тима не любила. Он ей даже не то чтобы очень нравился. Да и секс с Тимом она терпела еле-еле. Но сейчас, когда все вокруг ее предали: Тоби собирался продавать дом, собственная мать отказалась одолжить ей денег, Кон не обращал на нее никакого внимания, а Пол и вовсе ее бросил – Тим оказался единственным вариантом, и Руби нуждалась в нем куда больше, чем даже могла себе представить.

Она начала набирать ответное сообщение:

думаю, я тоже тебя люблю. Увидимся сегодня вечером ☺

– Пора, – сказала Мелинда, через плечо Тоби глядя на Бориса, свернувшегося калачиком у стены. Его тело расширялось и сжималось, словно старая, сломанная волынка.