– Привет, сынок, – преувеличенно весело говорит Лайонел.

– Похоже, на этот раз я все действительно испортил, пап, – отвечает Джеффри.

– Да, сынок, на этот раз похоже, что да… Кстати помнишь те розы, что ты сажал возле нашего дома? Они все еще цветут, представляешь?

Ваша честь, теперь все кончено. Целью этого дела никогда не была попытка выйти на свободу. Я не никогда не хотел свободы. Честно говоря, я надеялся на смертную казнь. Я хочу, чтобы все знали, что я делал все это не из ненависти. Я никого никогда не ненавидел. Все это лишь из эгоизма и потакания порочным инстинктам. Как-то так. Я знаю, что болен или порочен, а возможно, и то, и другое. Доктора решили, что я болен, мне от этого стало легче. Я благодарен им за то, что они подарили мне возможность думать, что я был болен.

Мне сложно представить, сколько боли я принес. После ареста я старался сделать все, чтобы как-то помочь, но мог я немногое. Единственное, что удалось сделать: жалкие попытки опознать тела. Мне ужасно осознавать, как много боли я принес бедным семьям этих людей, я полностью разделяю их ненависть ко мне.

Я знаю, что всю свою оставшуюся жизнь проведу в тюрьме, и в какой-то мере рад этому. Мне придется обратиться к Богу, чтобы научиться жить с тем, что я натворил, чтобы пережить дни заключения. Я не должен был уходить от Бога, но потерпел в этом неудачу и свернул не туда. Я устроил настоящее истребление ни в чем не повинных людей. Слава Богу, я больше не смогу причинить людям боль. Наверное только Иисус способен будет очистить меня от грехов.

Я попросил мистера Бойла защищать меня, прежде всего, чтобы он помог мне разобраться с документами. Я не хочу оспаривать поданные гражданские иски, поэтому попросил мистера Бойла, чтобы он оформил все надлежащим образом. Все деньги, которые у меня есть или, возможно, появятся, я бы хотел разделить между семьями жертв. Хотелось бы вернуться в Огайо, поскорее закончить со всем этим и приступить к исполнению своего приговора.

Я хочу, чтобы Милуоки, которому я причинил так много боли, знал правду обо всем и не осталось больше никаких вопросов. На протяжении всего процесса я хотел узнать ответ лишь на один вопрос: болен я или нет. Я хотел узнать, что сделало меня таким. И самое главное, я хотел сказать миру, что есть люди с подобными моим отклонениями, и им еще можно помочь, им можно помочь еще до того, как они привнесут зло в этот мир. Думаю, что в этом мы с мистером Бойлом преуспели.

Я несу полную ответственность за все, что сделал. Только я. Мне больно сознавать, как много людей понесли из-за меня наказание. Судья, который пытался мне помочь в предыдущем процессе, лишился работы. Я испортил жизнь тем полицейским в случае с Конераком, и они лишились из-за меня работы. Теперь до конца дней я буду винить себя в этом. Я молюсь о том, что им вернут значки служителей закона, ведь я лучше многих знаю, что они сделали все необходимое. Я попросту их одурачил и теперь раскаиваюсь в этом. Я понимаю, что причинил боль моему офицеру-надсмотрщику, который хотел помочь мне. Я правда сожалею из-за этого и из-за всех других случаев, когда я причинял вред кому-либо. Я сделал больно своему отцу, матери и мачехе, хотя очень их люблю. Надеюсь, они обретут покой, который все так ищут, быстрее меня.

Я хочу поблагодарить своего адвоката, мистера Бойла. Он не был обязан браться за такое дело, но все же согласился помочь мне и сделал намного больше, чем должен был. Ассистентки мистера Бойла, Венди и Хелен, вам отдельное спасибо за хорошее отношение и помощь в худшие дни моей жизни.

Когда я нанял адвоката, моей целью не было уйти, как-то уклониться от правосудия. Я сразу признался во всех преступлениях. Главной целью моей был поиск места, в котором мне надлежит провести остаток своих дней. Здесь не идет речь о моем удобстве или комфорте, я знаю, что буду сидеть в тюрьме, что должен там сидеть, но постараюсь говорить со всеми обратившимися ко мне докторами, чтобы помочь понять тот механизм, который толкает людей, подобных мне, на преступления. И возможно, уберечь мир от возможного зла, которое способны привнести в мир эти люди.

В заключение хотелось бы сказать, что я надеюсь, что Бог простит меня. Я знаю, что общество никогда не сможет простить меня. Я знаю, что семьи моих жертв никогда не смогут простить меня за то, что я сделал. Обещаю, что буду молиться об их прощении и о том, чтобы их боль когда-нибудь утихла, если, конечно, это вообще возможно. Я видел их слезы, и если бы я мог отдать жизнь за то, чтобы вернуть их любимых, я бы сразу сделал это. Мне очень жаль.

Ваша честь, я знаю, что вы готовы приговорить меня. Я просто прошу, чтобы приговор не обсуждался. Я хочу, чтобы вы знали, что со мной отлично обращались служащие в вашем суде и работники тюрьмы. Они обращались со мной профессионально, и я хочу, чтобы все это знали. Со мной не было особого обращения.

А вот правда, достойная того, чтобы ее не обсуждали: Иисус Христос пришел в наш мир, дабы спасти грешников, среди которых я самый страшный. Но, по той же причине, ко мне были милосердны, поэтому на моем примере, примере худшего из грешников, Иисус Христос мог показать свое бесконечное терпение, как пример для тех, кто в него поверит и получит вечную жизнь. Славься же, Повелитель, Бессмертный, Незримый, единственный Господь, славься веки вечные.

Знаю, что мое пребывание в тюрьме будет мучительным, но я заслужил все это за то, что сделал.

Спасибо, ваша честь, я готов к вашему приговору и уверен, что он будет высшим. Я прошу, чтобы ко мне отнеслись без снисхождения.

1993 год

Новый директор High River School в ярости идет по коридору и высыпает на бедную секретаршу целый град противоречащих друг другу указаний. С тех пор, как состоялся суд над Джеффри Дамером, прошел уже целый год, и уже больше десяти лет, как этот паршивец закончил их школу. Тем не менее журналисты до сих пор пишут про их школу, ищут людей, работавших в те дни, когда здесь учился этот чертов серийный убийца. Даже в статье в Википедии среди знаменитых учеников их школы значится только одно имя. Джеффри Дамер.

Мужчина останавливается напротив висящей на стене фотографии выпуска 1978 года.

– Проклятый выпуск. Среди них хоть кому-нибудь чего-то удалось добиться? – в бешенстве спрашивает он у секретарши.

– Что вы имеете в виду? – настораживается девушка.

– Писатели, политики, звезды, хоть кто-то достойный получился из всех этих людей? – не особенно следя за тем, что говорит, спрашивает новый директор школы.